Гребень волны - Евгений Филенко

«Я счастлив. Я машина для решения задач. Не Луллиевы логические колеса, а настоящая, первая в человеческой истории. Я могу решить любую задачу. Нет ничего, что было бы мне не под силу».

Пройдено было два метра из четырех, и плотность начинки возросла. А контроллер, перепуганный младший брат, которому нужно протянуть руку помощи, оставался все так же далек. Пора было приступать к жертвоприношению. Разрушить ненужное во имя бесценного. Поступиться сиюминутным во имя и на благо вечного.

И Кратов принялся расчищать себе путь.

Для этого ему пришлось с большим аппетитом решить оптимизационную задачу на сведение ущерба к минимуму. На основании результата он счел возможным пренебречь системой терморегулирования, хотя и сознавал, что ему придется возвращаться через темный и замороженный или, напротив, докрасна раскаленный грузовой отсек. Он так же безжалостно выдирал блоки системы энергоснабжения и рассовывал их по всем свободным углам. В ушах снова заухало: видимо, на центральный пост обрушились аварийные предупреждения, мастер всполошился. Но его мнение Кратова не волновало. Красные коробки, словно лишенные своих щупальцев осьминоги, умирали. Энергия истекала из них, они становились безобидны, и Кратов выламывал их, неудержимо стремясь к изнывавшему от одиночества контроллеру.

«Я счастлив. Я близок к цели. Скоро задача будет решена. Я счастлив».

Как топор в живую плоть, он вошел в паутину аксонов системы жизнеобеспечения. За его спиной панически полыхали аварийные огни. И наверняка надсаживалась не слышная для его ушей сирена.

Корабль был поврежден, и сейчас он должен был начать защищаться. Но Кратов опередил его. Время текло, как струйка меда, и Кратов несколькими фантастически стремительными движениями обрубил ожившие эффекторы системы регенерации, перекрывая подступы к пробитому им туннелю во внутренностях «гиппогрифа». Самовосстановление захлебнулось.

Корабль смирился. Он был ранен. Пусть не смертельно, однако же достаточно тяжко, чтобы выйти из передряги инвалидом. Но от него и не требовалось идеального благополучия. Нужно лишь одно: чтобы он был в состоянии выброситься из экзометрии в субсвет с живым экипажем. Поэтому Кратов продолжал рваться к цели, ломая и калеча все на пути.

Он так увлекся этой локальной задачей на продвижение, что с трудом смог остановиться, когда на расстоянии протянутой руки от него возник оранжевый кожух контроллера.

Кратов ласково коснулся его пальцами. «Я здесь. Я пришел. Успокойся, ты не один». Неторопливо – теперь спешка была излишня – снял кожух и внимательно осмотрел панель подстройки, которая занимала его более всего. Примерно так он ее и представлял. Никаких новых проблем не появлялось. Отсюда, с этой панели, он сможет управлять поведением глупышки контроллера. Все будет происходить, как в обычном режиме отладки где-нибудь на галактической верфи. Он, Кратов, пошлет контроллеру юстировочный сигнал, а тот надлежащим образом отреагирует – скомандует генераторам усилить либо ослабить гравитационный тензор.

И корабль станет управляемым.

6.

Кратов с улыбкой вслушался напоследок в дыхание таких близких гравигенераторов и вернулся в традиционный, человеческий, акустический диапазон.

– …с ума сошел, ты выморозишь нас, как мух! – дошел до него возмущенный голос Пазура.

– Я у контроллера, – сказал Кратов бесстрастно. – Приготовьтесь, начинаем уход.

– Подожди. Остановись. Как ты себе это представляешь?

– Кто-нибудь – вы, а лучше когитр – транслирует мне требуемый режим работы генераторов. Я задаю этот режим моему контроллеру. Разумеется, с поправкой на некорректную работу трех остальных секций.

– Это же лавина информации! Как ты ее обработаешь? Я догадываюсь, что ты сейчас… но все же…

– Мои оценки предполагаемого объема информации достаточно скромны. Я справлюсь. К тому же, иного выхода у нас нет.

– Хорошо, будь по-твоему. Я передаю связь когитру. Но… еще минуту.

– Минута в вашем распоряжении.

– Ты изменился. У тебя даже голос другой. Я уж не говорю о том, как ты лепишь фразы и с какими интонациями их произносишь. Как будто тебе безразлично, что произойдет с тобой… и с нами.

– Это неверно. Мне не безразлично. Передо мной была поставлена задача спасти корабль и экипаж. Я решу эту задачу. Я в состоянии сделать это.

– У тебя мертвый голос. Мертвее, чем голос когитра. Ты испытываешь хоть какие-то чувства?

– Да. Счастье. Я счастлив. Вам не понять моего самоощущения. Оно вам недоступно. Сравнение же с когитром лишено оснований. Я не когитр. Я гораздо более мощная интеллектуальная система, нежели любой когда-либо созданный когитр.

– Система? Но ты не система, ты человек!

– Человек тоже система и очень сложная. Но человек не способен полностью контролировать свое состояние. Я способен. Я хозяин самого себя. Кроме того, я могу контролировать состояние любой сложной системы в пределах досягаемости моих органов восприятия и воздействия. Это подлинное могущество.

– Послушай, а ты сознаешь, что, запрограммировав себя на решение этой непомерной задачи, ты уничтожил часть своей прежней памяти?

– Да, сознаю. Но определить важность утраченной информации могу лишь я сам. Эта важность незначительна.

– Это же добровольная амнезия! Ты вернешься ущербным, неполноценным, умалишенным!

– Вы заблуждаетесь. Вся сколько-нибудь жизненно значимая информация перемещена мной в резервные регионы моего мыслительного пространства. Я не могу быть неполноценным. Напротив, я прекрасно понимаю свою полноценность и всецело контролирую свое состояние.

– Хочу в это верить. Но не верю. Кажется, ты уже не человек.

– У меня впечатление, будто вы о чем-то сожалеете. Но вы сами направили меня на этот путь. Разве был в этом резон, если вы не верили в успех? Вы говорите, что я не человек. Но вы сами привели меня к голубому контейнеру. Или вы ожидали иного эффекта?

– Ты прав… – голос Пазура казался усталым. – Все это сделал я. Прости меня, Кратов.

– Простить – за что? Я счастлив. Я могу лишь благодарить вас. Вы слышите меня, мастер?

7.

В тесный закуток, расчищенный Кратовым возле контроллера, ворвался знакомый надменный голос когитра:

– Внимание. Начинаем процедуру ухода. Я буду транслировать вам параметры работы гравигенераторов и фактические отклонения. Это будут пары цифр, разделенные интервалом в четыре миллисекунды. Трансляция начнется в момент ноль. Начинаю обратный отсчет. Десять. Девять. Восемь…

Кратов втиснулся в свободное пространство перед контроллером, не слишком удобно уперся спиной и ногами в какие-то выступы и стержни, зафиксировал себя так, чтобы никакими пертурбациями его нельзя было своротить с места и оторвать от работы. Прикрыл глаза, наложил пальцы на сенсоры панели подстройки. Послал короткий сигнал кристалломозгу: «Как ты там, готов?» Ответ последовал немедленно и, как померещилось Кратову, обрадованно: «Со мной порядок!»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});