Аниран расправляет плечи (СИ) - Селютин Алексей Викторович

     Так что с вопросом решить проблему надвигающегося перенаселения ко мне обратился не только король, но и первосвященник. Эоанит, правда, пытался разговаривать со мной в своём стиле - языком указов и повелеваний, а не как равный с равным. И мне всё же пришлось пересмотреть изначальные планы массового набора в армию. Я решил действовать немного иначе.

     Я вновь устроил яркое шоу на площади. И в этот раз почти двум сотням гессеров едва удалось уберечь анирана от давки.

     Хоть мне было немного страшно, ведь я никогда не видел столько людей на столь небольшом пространстве. И никогда столько людей не падали на колени, на распев повторяя моё имя. Я всё же нашёл в себе достаточно сил, чтобы весь световой день толкать речи, раз за разом повторять одно и тоже и прикасаться к каждому, кому удавалось протиснуться через плотные ряды охраны. Ведь день я кружил по площади, требуя от каждого паломника вернуться домой - к себе в деревню, в хутор или временный лагерь - и каждому передать, что вскоре аниран сам придёт к ним. Чтобы слухи распространялись ещё быстрее, чтобы молва обо мне дошла до самых дальних окраин, я решил отправиться в поездку по окрестностям.

     Делегация вышла небольшой: из всех близких людей, кому я мог доверять, со мной отправились лишь Иберик и Бертрам. Профессор Гуляев примерял новую должность и действовал уверенно на ниве сельского хозяйства. Фелимид был занят сбором информации и подготовкой к следующему этапу, после того, как мы с ним всё обсудили. Вилибальд погрузился в университетскую жизнь, которая пришлась ему по душе. А его отец - Каталам - налаживал, что называется, солдатский быт. Он устраивал инспекции казармам, расположенным в черте внутренних стен, знакомился с их жителями, и песочил направо и налево всех, кто, по его мнению, растерял воинский дух. То есть, за моральное состояние ещё не до конца развалившейся армии, я уже мог быть спокоен.

     Руководствуясь подробной картой, я объездил ближайшие окрестности. Спал в карете, потому что утром и днём меня, обычно, ждала новая деревня, окружённая частоколом. Я даже побывал в большом рыбацком посёлке на южном берегу озера Ферни. Озера, конца и края которого я не мог рассмотреть с балкона профессора Гуляева, - такое оно было огромное. В радиусе двадцати лиг от столицы, как сообщил мне потом Иберик, я посетил каждое поселение. В каждом выступал, показывал фокусы, призывал жителей не отчаиваться и обещал всё, что только мог. Я говорил им то, что они хотели услышать.

     Так что когда вернулся в Обертон измотанный и уставший, я был доволен. Всё пока двигалось именно в том направлении, в котором я хотел. Клич об аниране брошен и теперь надо немного подождать, когда взойдут первые ростки.

     Но отдохнуть с дороги мне так и не удалось. Когда пыльная карета обогнула фонтан и припарковалась у входа в королевский дворец, меня уже ждали. Сирей сообщил, что мы возвращаемся и, видимо, кто-то не хотел терять времени.

     У ступенек стоял Каталам. Выбравшись из кареты, первым делом я увидел именно его.

     - Иван, нужно поговорить, - без приветствия начал он. - Есть дело.

     - Ещё бы делам не быть, - я попытался его обойти, но он меня задержал. - Каталам, я хочу умыться и пожрать чего-нибудь. Декаду отбивал зад в карете...

     - Нет времени. Только ты можешь его вразумить. И именно сейчас я знаю, где он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

     - Ты о чём, Каталам?

     - Поехали. Расскажу по дороге.

     В карете нас ехало трое: я, его сын и сам Каталам.

     - Дело в Яннахе, - сходу начал он. - Хоть он мастер-коммандер, его равнодушие меня беспокоит. Он увиливает от своих обязанностей. Не желает подписывать приказов, перестал посещать зал советов.

     - В чём проблема? - я всё ещё не понимал. - Он устроил себе отпуск?

     Каталам нахмурился, пытаясь понять смысл аниранских слов.

     - Он ничего не хочет делать. После последнего разговора с Его Величеством треть декады назад, он отстранился от дел. А сумма, выделенная королевским казначеем на закупку новых лежаков в казармы, исчезла.

     - Он ушёл в запой?... Да блин! Он запил, что ли?

     - И не только, - Каталам, наконец-то, врубился. - Он любит не только вино, но и юные упругие тела. Да и листьями с дерева Юма тоже никогда не брезговал.

     - Старый пердун ударился во все тяжкие, - сообразил я. Но улыбаться и понимающе посмеиваться не собирался. В свете предстоящих дел, командующий армией был мне необходим. Не только как компетентный командир, но и как непререкаемый лидер. По моим планам, он должен был заниматься рекрутингом и подготовкой новобранцев, а не пьянствовать. - Где он сейчас? Мы к нему едем?

     - Именно, - кивнул головой Каталам. - Мои доверенные лица выяснили, где он сейчас. Он в поместье, которое его многочисленные любовницы пользуют как собственное гнездо.

     - Ладно, - решительно сказал я. - Придётся прочистить ему мозги... Иберик, передай вознице, чтобы поднажал.

     Мы покинули столицу через западные врата и свернули налево по дороге, ведущей во фруктовый сад. Именно там располагались поместья важных примо, в той или иной степени заслуживших благосклонность Его Величества. Не только Анфудана Третьего, но и тех "величеств", кто правил до него. Многие уважаемые граждане Обертона проживали в районе, который я, для пущего упрощения, называл "рублёвкой". На охраняемой территории, где курсировали хорошо экипированные солдаты, пустила корни местная элита.

     По хорошей дороге мы ехали недолго. Однажды нас даже остановила стража, но, в итоге, была вынуждена следовать за нами, после того, как узрела анирана. И хоть Каталама они тоже узнали, его приказы, как они сами признались, не имели в этом месте силу. Здесь всем командовал Яннах.

     Прекрасный двухэтажный особняк на берегу озера мне сразу приглянулся. Более красивого места я ещё не видел. Поместье Фелимида недалеко от Равенфира было жалкой пародией на поместье, по сравнению с этим. И у меня на секунду даже промелькнула мысль, что это и есть конфискованное поместье Хатемажа. Лишь по такой красоте можно так тосковать и так обижаться на короля.