Оборванные нити. Том 2 - Александра Маринина

С тещей Верой Никитичной отношения у него были хорошими, мать Лены к зятю претензий не имела и была всем довольна: деньги шлет исправно, а перед глазами не мельтешит и ухода не требует, чего еще желать? Вреда от него никакого, а польза есть, и опять же Лена считается замужней, не брошенкой и не матерью-одиночкой и с гордостью может всем говорить, что ее муж и начальник, и кандидат наук. Поди плохо!

Но вот родная сестра Веры Никитичны, Софья Никитична, придерживалась другой точки зрения. Если теща Сергея была дамой интеллигентной и понимающей, то ее сестра образованностью похвастаться не могла и взгляды имела самые примитивные. Посему после очередного «родственного» застолья она позволила себе высказать Сергею то, что думала. А думала она, на его взгляд, обидно и оскорбительно.

— Что у тебя за профессия! Ни денег, ни связей, ни возможностей, и вообще, людям стыдно признаться, что родственник — трупорез. Охота тебе в гнилых кишках да в чужом говне копаться! Нет чтобы найти приличную работу, да в Москве, с женой рядом, и деньги чтобы были, и почет, и уважение, чтоб все прилично, культурно. А ты живешь на краю света, будто у тебя семьи нет, жену бросил, дочкой не занимаешься, бабу себе, поди, завел, куда ж вам, мужикам, без баб-то, вы без нас дня прожить не можете.

Она еще долго говорила что-то в том же ключе, Сергей какое-то время сдерживался, потом выдержка ему изменила, он ответил ей громко и грубо и ушел из-за стола. Когда Лена нашла его в саду позади дома и стала выговаривать, что он ведет себя неприлично и какое право он имеет оскорблять ее родную тетку, Сергей и на жену наорал, в результате они поссорились и до возвращения в Москву общались сухо и коротко, только по крайней необходимости. Сергей должен был пробыть дома еще неделю, но поменял билет и улетел в Северогорск сразу по возвращении из Ярославля.

Злость на тетку жены так и не улеглась, и к своему дому Саблин подходил мрачным и раздраженным. Едва он достал ключи от квартиры, тут как тут появилась Кармен — Жанна Аркадьевна. У дверного глазка она караулит, что ли!

— Сереженька, у меня к вам два вопроса, можно я зайду?

Он молча кивнул, открыл дверь и пропустил соседку. Навстречу ему вышла Ольга, радостно улыбнулась, поцеловала, обняла, но даже это не исправило его настроения.

— Слушаю вас, Жанна Аркадьевна, — проговорил он, переобувшись в домашние шлепанцы.

Он так и стоял посреди прихожей, всем своим видом демонстрируя нежелание разводить долгие посиделки с разговорами.

Соседка достала из кармана широченной цветастой юбки пакетик и протянула ему.

— Что это?

— Это волосок. Я с Толиной сорочки сняла. Вы можете там у себя проверить, чей он, мужской или женский?

Вдаваться в долгие объяснения и мотивировать отказ не было ни сил, ни желания. Сергей молча Сунул пакетик в карман и кивнул. Через несколько дней он вернет соседке ее «находку» с заверениями, что волосок мужской. Так бывало уже не раз: Жанна Аркадьевна, помешанная на собственной ревности, постоянно просила Сергея отнести экспертам то мусор, извлеченный из карманов куртки или пиджака Анатолия Ивановича, то автобусный билетик, то рубашку мужа, которая, как ей кажется, пахнет «чужими духами». Все попытки Сергея и Ольги довести до сознания темпераментной Кармен, что судебно-медицинская экспертиза и экспертиза криминалистическая — вещи совершенно разные, проводятся в разных организациях, разными специалистами и разными методами, успеха не возымели. И Сергей решил ничего больше не объяснять, а просто брать у соседки то, что она приносила, складывать куда-нибудь в ящик, а через несколько дней возвращать с заверениями, что всё в полном порядке и никаких свидетельств супружеской измены эксперты не нашли.

— Какой второй вопрос? — сухо спросил он.

Жанна Аркадьевна помялась и спросила неуверенно:

— Что вы можете посоветовать от варикоза?

Саблин пожал плечами:

— Дражайшая Жанна Аркадьевна, я вам тысячу раз объяснял: я не клиницист, я не занимаюсь диагностикой заболеваний живых людей и их лечением, и лекарств никаких никому не назначаю, я в этом не компетентен.

— Но вы же учились в мединституте, вы кандидат медицинских наук, значит, должны разбираться, — настаивала Кармен.

— Сходите к врачу, — посоветовал он, — и не тяните с этим, вам нужен не я, а специалист-флеболог, который знает намного больше меня и в курсе современных методов лечения. С варикозным расширением вен шутить нельзя, это только с виду кажется, что заболевание ерундовое, и все дело исключительно в эстетике, а на самом деле это очень грозная и опасная штука.

Он хотел было на этом остановиться, но раздражение захлестнуло его с такой силой, что Сергея буквально «понесло», и он стал рассказывать Жанне Аркадьевне случаи из экспертной практики. Зачем он это делал — он сказать не мог. Просто не владел собой.

— Мужчина сорока двух лет шел по улице, ударился передней внутренней поверхностью голени о керамическую трубу, упал, но встал и пошел домой, — говорил он. — А через два часа его труп обнаружили неподалеку от того места, где он ударился. Только двести пятьдесят метров успел пройти — и кровью истек. Еще был случай, когда женщина работала в винном погребе и ударилась ногой, а через несколько часов ее там и нашли, уже мертвую. Она ногу-то косынкой перевязала, а на то, что кровь течет, внимания не обратила, поскольку была не вполне трезвой. Там, в погребе, весь пол был кровью залит. Так что вы поосторожнее с варикозом, не занимайтесь самолечением и не спрашивайте советов у своих приятельниц, а идите к специалисту.

— Но я по телевизору в рекламе видела… — начала было соседка, однако Сергей резко оборвал ее:

— То, что вы слышали по телевизору в рекламе, — забудьте. Реклама вся проплачена, ей верить нельзя.

Жанна Аркадьевна, сильно побледневшая при рассказах Сергея об истекших кровью больных варикозом, поняла наконец, что влезла со своими вопросами очень не вовремя, и быстро ретировалась.

— Саблин, — с упреком проговорила Ольга, — что ж ты творишь, а? Разве можно с людьми так разговаривать? Экспертная практика — это не веселый анекдот, который рассказывают всем подряд. Это очень специальная информация, правильно оценить которую может только специалист, а уж никак не наша Кармен. Она же испугалась до полусмерти. Как же так можно, Саблин? Ты ведь врач, а не шарлатан, который сначала запугивает больного, а потом втирает ему собственное лечение.

— Прости, — он помотал головой, словно пытаясь сбросить с себя морок. — Я злой сегодня.

Пока Ольга разогревала еду, он с горечью и каким-то отчаянием поведал ей о разговоре с теткой жены. Реакция Ольги оказалась для него полной неожиданностью.

— А чего ты обижаешься? — спокойно ответила она. — Софья Никитична права. Ты живешь только для себя. И делаешь только то, что тебе хочется и тебе интересно.

— Да я все для них делаю, для них стараюсь, — возмутился Сергей, — я деньги зарабатывать сюда приехал, не для себя же, для них, много им посылаю.

Ольга усмехнулась и взяла сигарету.

— Ты себе-то не ври, Саблин. Ты сюда уехал, чтобы деньги зарабатывать, и это правда, но не для них, а для себя, для своего спокойствия, чтобы чувствовать, что ты что-то делаешь для них. Любви дать не можешь, тепла дать не можешь, заботы и внимания дать тоже не можешь, и самое главное — не хочешь, так хоть деньгами откупишься. И не делай вид, что это не так. Тебе просто не хотелось сидеть в Москве на месте простого гистолога, тебе было скучно. В Москве ты после скандала с вакциной стал никем, а в Северогорске таких специалистов, как ты, днем с огнем не найдешь. Ты хочешь размаха, ты хочешь признания, ты хочешь, чтобы о тебе говорили, ты хочешь восхищения и уважения, и профессионального, и человеческого. В Москве это было невозможно, а здесь ты это получил. Ты все сделал для того, чтобы это получить. Так что нечего обижаться, в словах Софьи Никитичны много правды. Согласна, она не умна, но зрит, как говорится, в корень. Если ты живешь так, как хочешь только ты и как удобно только тебе, то ты должен быть готов к тому, что кому-то это не понравится и кого-то не устроит. Закон жанра.

Это было ее любимое выражение.

* * *

Сказанное Ольгой задело болезненно. Сергею нужно было привести мысли в порядок, чтобы осознать: права она или нет? Оставшиеся от отпуска дни он провел в длительных пеших прогулках, доезжая до окраины на автобусе и дальше идя взгорками и холмами. Прогулки пришлись по душе, холодный воздух отрезвлял и придавал бодрости, он почувствовал себя помолодевшим и поздоровевшим, и после выхода на работу старался хотя бы раз в неделю-две выбраться за городскую черту. Ольга с ним не ходила — понимала, что ему нужно побыть одному.

В середине октября он, как и в предыдущие выходные, возвращался ставшей привычной дорогой, спускаясь с высокого холма к огибающей город широкой бетонке. Еще минут пятнадцать быстрым шагом — и автостанция, оттуда до нужной ему остановки в центре города еще двадцать минут. До бетонки оставалось метров двести, когда на ней показалась кавалькада мотоциклистов. Сергей с завистью смотрел на широкие плечи и крепкие спины, обтянутые кожаными «косухами»: ему тоже хотелось скорости, напора, бьющего в лицо упругого ветра, свободы и беззаботности. Все байкеры сидели на своих машинах по одному, и только у крайнего правого за спиной сидел пассажир. Все дальнейшее произошло как-то очень быстро, Сергей даже не успел ничего толком рассмотреть. Пассажир легким движением вскочил и встал обеими ногами на седло, пытаясь изобразить какую-то фигуру, байкеры издали приветственный рев, но тут мотоцикл вильнул передним колесом, похоже, наскочив на камешек или колдобину. Байк повело в сторону, стоящий на седле парень не удержал равновесие и свалился на водителя. Через пару мгновений мотоцикл, развернувшийся поперек дороги, упал вместе с водителем, а байкер-акробат кубарем перелетел через него. Сергей не раздумывая бросился вниз по склону, не разбирая дороги и только глядя под ноги, чтобы не споткнуться. До места аварии было метров триста, которые Саблин, пытаясь не снижать скорость, преодолел с заметным трудом: Ольга была права, когда говорила, что он стремительно теряет форму, зато набирает вес. Он не мог видеть, что происходит в месте падения мотоциклистов, потому что не отрывал глаз от неровной каменистой земли: ни в коем случае нельзя споткнуться, ни в коем случае нельзя упасть, дорога каждая секунда.