Город праха - Кассандра Клэр

Как только Валентин разжал руки, Клэри шарахнулась от него и отбежала к середине зала, затравленно озираясь. Похоже, раньше здесь было машинное отделение; сейчас все оборудование сдвинули к стене, чтобы освободить пространство в центре. Та м стояли четыре емкости. Две крайние были запятнаны чем-то ржаво-красным, третья наполнена темно-красной жидкостью, четвертая – чиста и пуста. За ними стоял железный сундук, накрытый темной тканью. Подойдя ближе, Клэри увидела лежащий на нем серебристый меч, источающий черный свет – сияющую, зримую тьму.

Клэри резко обернулась и встретилась взглядом с Валентином:

– Как ты мог?! Как ты мог так поступить с Саймоном? Он же обычный человек, он ни в чем…

– Он не человек, – возразил Валентин мягким, бархатистым голосом. – Он превратился в чудовище. Ты не могла разглядеть этого, потому что у чудовища осталось лицо твоего друга.

– Это и был мой друг, Саймон!

Клэри сделала еще один шаг к Мечу, прикидывая, сможет ли поднять его. А нанести удар?

– Не сомневайся, я прекрасно понимаю твои чувства. – Валентин неподвижно стоял в луче света, льюще гося из люка в потолке. – Я испытал то же самое, когда оборотень укусил Люциана.

– Да, он рассказывал, – брезгливо бросила Клэри. – Ты дал ему кинжал, чтобы он покончил с собой.

– Я допустил ошибку.

– Хорошо, что ты это признаешь!

– Мне стоило самому убить его, – уточнил Валентин. – Таким образом я показал бы, что его судьба мне небезразлична.

– Тебе все безразличны, – отрезала Клэри. – Ты никогда никого не любил. Даже мою маму. Даже Джейса. Ты просто считал их своей собственностью!

– А разве любовь – не собственность, Кларисса? Разве не говорится в «Песни песней» «Я принадлежу возлюбленному моему, а возлюбленный мой – мне»?

– Не нужно мне Библию цитировать, вряд ли ты верно ее понимаешь. – Теперь Клэри стояла совсем рядом с сундуком и уже могла дотянуться до рукояти Меча. Ладони вспотели, и девушка тайком вытерла их о джинсы. – Важно не то, кто тебе принадлежит, а кому ты даришь себя. Ты никому ничего не дарил. Разве что кошмары.

Валентин по-прежнему улыбался:

– Значит, важно кому-то подарить себя? Как ты подарила себя Джонатану?

Рука Клэри, уже тянущаяся к Мечу, непроизвольно сжалась в кулак.

– Что?!

– Ты думаешь, я не видел, как вы друг на друга смотрите? Не слышал, как он произносит твое имя? Ты полагаешь, что своих чувств у меня нет, однако чужие чувства, поверь, я различаю. – Валентин говорил очень спокойно; каждое слово звенело, как острая ледяная сосулька. – Наверное, это всецело наша с Джослин вина. Вы росли в разлуке и не имели возможности развить в себе отвращение друг к другу, естественное для брата и сестры.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь. – Зубы у Клэри стучали.

– По-моему, я выразился предельно ясно. – Валентин вышел из столба света, и теперь его лицо скрывала тень. – Кстати, демон страха явился Джонатану в твоем обличье. Так я узнал все, что мне было нужно. Больше всего на свете Джонатан боится своей любви к родной сестре.

– Мне нельзя приказывать, – сказал Джейс. – Но я могу пойти навстречу, если вежливо попросить.

У Инквизитора не осталось сил даже на то, чтобы нахмуриться.

– Мне надо с тобой поговорить.

– Сейчас?!

Инквизитор положила руку ему на плечо:

– Да, сейчас.

– Вы рехнулись? Какие разговоры посреди битвы?!

Палуба корабля напоминала ад, изображенный Босхом. Тьма полнилась демонами – воющими, гогочущими, скалящими жуткие клыки. Меж ними, озаряя тьму пылающими клинками, метались нефилимы. Джейс уже понимал, что Охотников слишком мало.

– Идем, – настойчиво произнесла Инквизитор, неожиданно сильно стиснув его плечо костлявыми пальцами.

Она затолкала его в угол, выудила из складок одеяния два клинка серафимов, прошептала их имена и еще какое-то неизвестное Джейсу заклинание и вонзила клинки в палубу. Вспыхнуло голубовато-белое пламя, и Джейс с Инквизитором оказались отгорожены от всего происходящего на корабле стеной света.

– Что, опять запрете меня?!

– Это не «конфигурация Малахи», ты можешь выйти в любой момент. – Инквизитор стиснула руки. – Джонатан…

– Меня зовут Джейс.

За непроницаемой белой стеной ничего не было видно, но звуки проходили, и до ушей доносились крики и рев демонов.

– Что вы здесь делаете, Инквизитор?

– Ты был прав, когда сказал, что Валентин не пойдет на сделку.

Джейс почувствовал неожиданное головокружение.

– Когда он ответил отказом, я немедленно связалась с Конклавом и привела сюда Охотников. Я… я должна перед тобой извиниться.

– Проехали. – Джейс терпеть не мог всяческие извинения. – Где Алек с Изабель? Их накажут за то, что они помогли мне?

– Они здесь, и никакого наказания не будет. – Инквизитор не сводила с него цепких глаз. – Не понимаю Валентина. Та к легко отказаться от своего единственного…

– Вот загадка-то, – перебил ее Джейс, мечтая о том, чтобы какой-нибудь демон милосердно избавил его от продолжения этого разговора. – Хотя…

К изумлению Джейса, Инквизитор ткнула его пальцем в плечо:

– Откуда это у тебя?

Джейс опустил глаза и увидел, что яд демона прожег в футболке на левом плече огромную дыру.

– С зимней распродажи в «Мэйси». Хорошая была футболка.

– Я спрашиваю – откуда у тебя шрам?

– А… шрам… – Джейс невольно поежился под ее пристальным взглядом. – Сам не знаю. Отец сказал, что я поранился в раннем детстве. А что?

– Нет, исключено, – выдохнула Инквизитор. – Неужели ты…

– Неужели я – что?

– Все эти годы… – Голос Инквизитора дрогнул. – Неужели все эти годы ты и правда верил, что твой отец – Майкл Вэйланд?

Джейса захлестнула волна гнева, усиленная уколом разочарования.

– Ангела ради, вы притащили меня сюда посреди битвы, чтобы снова и снова задавать те же идиотские вопросы?! Вы не верили мне раньше, не верите сейчас и никогда не поверите, несмотря на все, что случилось! Я сейчас должен драться с демонами! Какого черта вы держите меня здесь?! Чтобы потом доложить Конклаву, что я не пожелал драться на вашей стороне против своего отца? Неплохая идея, только ничего не выйдет!

Она побелела как полотно:

– Джонатан, я совсем не это хотела…

– Меня зовут Джейс!!!

Инквизитор вздрогнула и открыла рот, но Джейс больше не желал ее слушать. Он почти оттолкнул женщину с дороги и подхватил один из клинков. Стена света погасла, и вновь воцарился хаос. По палубе метались темные бесформенные тени, демоны карабкались по изломанным телам убитых и раненых, воздух полнился дымом и воплями. Джейс безуспешно пытался разглядеть знакомые лица. Где Изабель и Алек?

– Джейс! – Инквизитор бежала за ним с застывшим от страха лицом. – Джейс, у тебя нет оружия! Возьми хотя бы…

Она осеклась, потому что из тьмы перед Джейсом возник огромный демон. Таких он сегодня еще не видел. У чудовища были сморщенная морда, ловкие обезьяньи лапы и длинный скорпионий хвост, увенчанный шипом. Тараща огромные желтые глаза, тварь зашипела сквозь острые зубы, и ее хвост метнулся вперед. Джейс даже не успел прийти в себя и попытаться увернуться, только смотрел на летящий в лицо шип…

И во второй раз за сегодня между ним и смертью мелькнула тень. Сжимая длинный нож, Инквизитор заслонила Джейса собой, и скорпионий шип вонзился ей прямо в грудь.

Демон занес хвост для второго удара, но Имоджен оказалась быстрее и метнула нож с пылающими на лезвии рунами точно в горло чудовищу. Демон издал шипение, как лопнувший воздушный шар, забился в конвульсиях и исчез.

Инквизитор осела на палубу. Джейс склонился над ней, развернул лицом вверх. На груди у нее расплывалось кровавое пятно, лицо пожелтело и застыло, и Джейс подумал, что она уже умерла.

– Инквизитор… – Даже сейчас он не мог заставить себя назвать ее по имени.

Она открыла мутнеющие глаза и из последних сил поманила его к себе. Когда Джейс наклонился, Инквизитор прошептала – почти выдохнула ему в ухо что-то неразборчивое.

– Что? – переспросил Джейс. – Я не понимаю!

Ответа не последовало. Инквизитор лежала на спине и невидящим взглядом смотрела в небо. Губы ее искривились в подобии улыбки.

Джейс не мог оторвать от нее взгляд. Эта женщина мертва. Мертва из-за него.

Кто-то схватил его за шкирку и рывком поднял на ноги. Рука Джейса машинально метнулась к поясным ножнам и схватила пустоту. Он обернулся и увидел прямо перед собой знакомые голубые глаза.

– Живой, – проговорил Алек.

В этом коротком слове слышалась бездна радости и облегчения. Вид у Алека был крайне измотанный, потные черные волосы прилипли ко лбу и щекам, руки и одежду пятнала кровь, рукав куртки по всей длине рассекло что-то очень острое и зазубренное. В одной руке Алек сжимал окровавленную гизарму, в другой – ворот футболки Джейса.

– Более-менее, – кивнул Джейс. – Но если не дашь мне какое-нибудь оружие, очень быстро стану мертвым.