Хроника рядового разведчика. Фронтовая разведка в годы Великой Отечественной войны. 1943–1945 гг. - Евгений Фокин

* * *

Володя Дышинский родился 1 марта 1923 года в городе Любим Ярославской области в семье служащих.

Его отец, Александр Валентинович, поляк по национальности, был уроженцем города Лодзь. Рано лишился родителей и десятилетним пареньком вынужден был пойти на текстильную фабрику. Сюда, на отдаленную окраину бывшей царской России, докатилось эхо первой русской революции, всколыхнувшее умы и сердца людей. Не стоял в стороне от этих важных событий, ставших историческими, и Александр Дышинский. Он активно участвует в забастовках и уличных демонстрациях. Однажды во время разгона одной из них казаками и полицией он был схвачен и сильно избит.

После освобождения он попал в список «неблагонадежных», и его на родине нигде не принимают на работу. Тогда он решает ехать в Москву. По приезде в столицу его арестовывают, и три года он проводит в тюрьме. Затем Александр Валентинович решает перебраться в текстильный район России — город Иваново. Но, не найдя работы и здесь, переезжает в Орехово-Зуево, а в 1919 году — в Пермь, которую только что освободили от колчаковцев. В Перми он устроился на работу в органы ЧК фотографом. Кто знал, что юношеское увлечение фотографией надолго станет его профессией?

В 1920 году Дышинский женится на коренной пермячке Наталье Дмитриевне Бабошкиной, и молодая семья переезжает в город Любим, где Александр Валентинович работает на железной дороге. Однако физическая работа оказывается ему не по силам. Побои в полицейских застенках начали сказываться на его здоровье. В 1926 году молодая семья Дышинских с двумя сыновьями переезжает в город Алапаевск, на Урал, где Александр Валентинович начинает работать штатным корреспондентом местной газеты.

С раннего возраста Володя рос крепким, здоровым ребенком. С трех лет стал посещать детский сад. Мать считала, что, находясь среди сверстников, мальчик получит более правильное воспитание, под влиянием ребячьего коллектива лучше разовьется. В садик ходил охотно, с радостью. Рано научился читать и писать.

Семи с половиной лет в 1930 году Володя пошел в фабрично-заводскую школу № 1 города Алапаевска. Учился прилежно. За четыре года пребывания в этой школе за хорошую учебу и общественную работу он награждался Почетными грамотами. В одной из них — после окончания 1932/33 учебного года — говорилось:

«Выдана лучшему ударнику учебы Дышинскому Вове за большевистские показатели в выполнении учебно-производственной программы на основе Постановления ЦК ВКП(б) от 5.06.32 г. и за отличное участие в общественной работе.

Получая высший знак отличия на фронте учебы, держи «Знамя ударника» и в дальнейшей работе. Упорным трудом овладевай учением Маркса и Ленина».

С 1933 года Володя Дышинский — пионер. Ученики избирают его председателем учкома. Он растет мальчиком подвижным, может и пошалить, но его поведение в школе оценивается на «отлично». «Мы в это время, — рассказал брат Володи Дышинского, Евгений Александрович, — были вольными птицами. К тому располагала и окружающая местность с неглубокой речкой и горой Елунихой, за которой начинался лес с живописными полянами и непролазным кустарником. Раздолье! Жили в частном доме на берег у реки Нейвы, у самого моста, снимая двухкомнатную квартиру. Мама работала портнихой в мастерской. Семья имела небольшое хозяйство, крохотный огородик и корову. Отец часто выезжал в командировки, поэтому все держалось на плечах матери. Распорядок дня тоже был простой, как и у всех мальчишек, — школа, выполнение домашних заданий, помощь по дому (почистить хлев, наколоть и принести в дом дрова, зимой — расчистить дорожки от снега), а затем полная свобода — катание с гор на санках и лыжах, «гонки» на самодельных коньках (деревянные с железными полозьями). Летом много купались, ловили раков, ходили за ягодами. Осенью, обычно с семьей, выезжали в деревню на заготовку продуктов на зиму — копали картошку, убирали овощи, собирали грибы.

Отец был человеком твердых убеждений, честным и принципиальным. Как-то с одним из сотрудников редакции газеты он поехал на охоту. На привале зашел разговор о злодейском убийстве С. М. Кирова. На предложение отца почтить, память Сергея Мироновича оружейным салютом последовал непристойный ответ сослуживца. Тогда отец, разгневанный его кощунственным поведением, вспылил и едва не застрелил негодяя. По возвращении в редакцию он пытался устроить разбирательство. К сожалению, его обвинили как склочника и уволили из редакции. Человек по натуре гордый, не сломленный в тюремных застенках, отец тяжело переживал конфликт. Случившееся усугубило и без того пошатнувшееся здоровье, в 1935 году он тяжело заболел. Отец был добр, требователен и справедлив. Когда был здоровым, заботился о достатке семьи. К нам и к матери относился хорошо. Шалости прощал, за нарушения наказывал. Правда, крайне редко, но так, что запоминалось. Конечно, Володе попадало чаще, как старшему. Изредка вечерами, когда семья была в сборе, отец пел нам песни. Пел и по-польски. Примерно так: «Аж будэ девица, аж будэ певица. Нэ-пэ-де аж рано, аж будэ свидяно, нэ-пэ-де аж рано, аж будэ» и т. д. Неплохо музицировал на скрипке. Научил нас и охотно играл с нами в шашки и шахматы. По-моему, отношения в семье были нормальными. И нам было приятно просто подойти к отцу, прикоснуться к его руке, потереться о нее щекой. Мы откровенно делились с ним новостями, планами, впечатлениями».

Чтобы быть поближе к своим родственникам, мать решает вернуться в Пермь. Там она устраивается на работу в швейную мастерскую, и вся семья живет на скромный заработок портнихи, а дети учатся в средней школе № 11.

Володя рос непоседой. Для него не составляло труда забраться на высокое дерево, на крышу дома. Он рано самостоятельно научился хорошо плавать и купался в Каме, где глубже. Зимой часто катался на лыжах с гор, благо окрестности города ими богаты. Причем стремился съехать с самой высокой горы, с которой не рискнет и взрослый. Мать, узнав о его «художествах», переживала и порой строго спрашивала: «Как ты смеешь, озорник, кататься с таких гор? Придется лыжи убрать».

А Володя посмотрит на мать с состраданием и сочувствием и пояснит: «Мама! Ну что за интерес кататься по дороге? А тут, когда катишься — даже дух захватывает!» Еще будучи ребенком, он был смелым и отчаянным пареньком, умел побороть в себе чувство страха. Любил с компанией таких же сверстников-сорванцов гоняться по гулкому мосту на своих предполагаемых лошадках. Еще после такого набега скрипел мост, а их уже и след простыл.

Мать порой смотрела на эти мальчишеские забавы своего худенького, но чересчур непоседливого сына и со вздохом задумывалась: «Что будет из него, как он вырастет?» Позовет его и пожурит: «Вовочка, как тебе не стыдно? Ты стал уже большой мальчик, а мчишься так, словно за тобой кто гонится. Недолго и до беды! Ногу сломаешь!» А Володя успокаивает: «Не бойся, мама. Как вырасту, пойду служить в кавалерию, а там нужны крепкие ноги».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});