Кодовое слово: Аненербе - Анна Риттер

меня уже пугает мой собственный голос. — Прошу, не пугай!

Скатываюсь со скамейки прямо на холодную землю. И последнее, что слышу, когда теряю сознание, это мужской шёпот.

— Я здесь.

Глава 25

Обливион

Вот-вот прозвенит будильник. С тихим стуком мама зайдёт ко мне в комнату. Включит свет, который всегда поднимал меня на ноги.

— Лиззи, просыпайся. — Распахнёт шторы, впуская в мою комнату солнечный свет.

Я поворчу что-то о пяти минутках и переложусь на другой бок. Телефон, который лежал около изголовья, тот час зазвенит любимой песней.

Но вот на краю сознания я вдруг понимаю страшное. Мама больше не зайдёт, чтобы меня разбудить в школу, не сварит мне кофе. Папа не переключит в кухне канал, когда я зайду к нему и сяду рядом, чтобы разделить завтрак. Нет больше слова «мы». Сейчас есть одна я и явно очень далеко от дома.

Тихое, едва ощутимое гудение. У меня совершенно не болела голова. Будто я отлично выспалась, и было свежа, бодра и полна сил! Вот только мерзавка память подсунула мне воспоминания последних нескольких часов. Как я потеряла своих друзей. Как меня кто-то изводил. С азартом. Чтобы почувствовала всю его мощь. Чтобы почувствовала его.

Даша. Артём. Илья. Где они сейчас? Всё ли у них хорошо? Смогу ли я ещё увидеть их? Успею ли попрощаться, прежде чем меня убьют? А в том, что меня убьют, не было никаких сомнений. Иначе, зачем я здесь? Единственное, о чем хочу попросить, в последний раз увидеть родителей.

Нос унюхал какой-то странный, цветочно-больничный запах. Я не боялась открыть глаза, но просто не хотела. Ещё буквально одну минуту я просто хотела почувствовать себя свободной, счастливой. Но даже эту малость у меня умудрились отобрать. Вырвать всю надежду с корнем. Будто я совершенно не человек и не заслуживаю счастья.

— Я знаю, что ты уже очнулась. — И снова этот гортанный, властный голос. Где-то совсем недалеко. Ближе, чем мне бы хотелось.

Распахиваю глаза. Вижу неоново-белый потолок, яркие лапочки внутри него. Что удивительно, глазам не больно. Непривычно ярко, но не больно. И мне не страшно. Будто все чувства разом отключило. Нет страха, боли, нет ровным счётом ничего. Ни одного шанса.

Приподнимаюсь сначала на локтях, потом полностью сажусь. Довольно странное место. Лаборатория? Здесь царит стерильность и тишина. Тонкие ряды стеллажей с множеством разнообразных колбочек. Отсюда не могу разглядеть, что в них находится. Оглядываю своё место и вроде бы должна испытать дикий ужас, но опять же — глухо.

Я сижу на операционном столе. И белый потолок надо мной вовсе не потолок, а операционная лампа. Огромная, яркая. Возможно, что пока я была без сознания, надо мной уже провели какие-то опыты? То есть сразу не убьют? Будут медленно мучить, проводить свои бесчеловечные исследования, ставить надо мной эксперименты?

Что-то внутри моей души пробудилось. Сгусток тёмной, густой энергии, который поднимаясь всё выше, становился неуправляемым. Опасным.

Гнев.

Соскакиваю со стола, не сразу замечая, что нахожусь в другой одежде и босиком! На мне полупрозрачная сливочная сорочка. Удивительный материал. Необычная ткань, нежная, практически невесомая, ощущается на коже как прохладная водичка. Переливается под светом миллионом ярких звезд. При всей своей воздушности она отлично прикрывает самые стратегические места на моём теле! Я чувствую, что на мне нет белья и это заставляет удариться в краску.

— Как мне нравится твоё смущение. — Каким-то невероятным образом Император уже стоит позади меня. Ветерок, который он создал своим появлением, колышет подол моей рубашки. Голос на грани слышимости. Но так близко, что я покрываюсь гусиной кожей.

— Что я здесь делаю? — Сглотнув, снова слышу тот странный, прекрасно-чарующий голос. Значит говорю на их языке. Стараюсь унять свои эмоции и показаться Императору Вайласу хладнокровной и чёрствой. Не знаю, зачем оно мне надо. Но пусть не ждёт от меня раболепия и послушания. Я не рабыня!

— А ты не помнишь это место? — Проводит рукой передо мной, показывая лабораторию. Где-то в районе пола и потолка вижу едва заметные всполохи.

— Вы ставите надо мной опыты? — И даже такой невероятно пленительный голос может выражать крайнюю степень недовольства!

— Эта лаборатория, в которой ты умерла. — Что-то рухнуло во мне, когда я услышала этот поистине замогильный голос.

От ужаса не могу моргнуть. Но каким-то чудом беру себя в руки и разворачиваюсь лицом к Императору.

— Я стою здесь, перед вами. Что значит, умерла? — Цежу каждое слово по отдельности. И не для того, чтобы показать свой гнев, а чтобы НЕ показать свой страх.

— Ты умерла здесь восемнадцать земных лет назад. — Вайлас смотрит мне прямо в глаза. Он высокий. Очень высокий. Метра два, если не больше. Но я не вижу эту разницу в росте, поскольку не могу отвести взгляда от этих страшных, пронизывающих всю мою сущность, глаз. Необычные, чёрные глаза при взгляде на меня вспыхивают расплавленным серебром. Ярко. Будто оно, серебро это, живое.

— Я ничего не понимаю. — Отчаянно повертела головой и зажмурилась. Может, моё подсознание окончательно дало сбой, и на самом деле я действительно умерла, там, на 16-ой линии? А это всё бред моего умирающего подсознания?

Когда я открыла глаза, обомлела, уже не было никакой лаборатории! Хоть Император так и стоял передо мной, возвышаясь огромной, неподвижной глыбой, обстановка в помещении изменилась. Никаких тебе стеллажей, никакого операционного стола, будто бы этого ничего и не было.

От изумления ноги подкосились. Но я бы не упала. Вайлас так внимательно за мной следил, что за три секунды до моего предполагаемого падения, ухватил за талию, прижимая к себе. У меня дыхание прихватило, только я чувствовала его прикосновения на себе. Руки крепкие, сильные, но холодные. Необычная ткань пропускала через себя всё.

— Это была иллюзия. — Пояснил Вайлас, взглядом окидывая комнату. — Я позволил себе надеяться, что ты вспомнишь, увидев своё последнее пристанище. — Всё ещё никаких особо явных эмоций Император не показал.

— Отпустите меня, пожалуйста. — Прошептала я, вкладывая всю свою силу в эти слова.

Мне было страшно с ним находиться. Страшно, что я ко всему прочему ничего не понимала.

— Однажды ты сама от меня ушла.

Император отпустил. Но никуда не ушёл.

— Где я нахожусь? Где мои друзья? — Выдохнула я, понимая, что без этих знаний просто окочурюсь здесь.

— Мы находимся на шаттле «Обливион», который доставит нас в Межгалактический Альянс, в Империю Альфадена. На планету Фомальгаут. В наш дом. — Говорил всё четко, даже медленно, видимо, чтобы до меня и с первого раза дошло. — Твой дом.

— А мои