Черное Солнце - Ребекка Роанхорс

стояла щека к щеке со столькими незнакомцами, она чувствовала это еще глубже. Наранпу охватила тоска по дому, но не по Утробе, а по просторным и хорошо вычищенным комнатам в небесной башне, вымытым для нее.

Гондола накренилась вперед, какой-то нетрезвый парень завопил от восторга, и Наранпа попала в Утробу Койота, сосредоточившись лишь на том, чтобы сохранить равновесие.

Глава 23

Город Това

325 год Солнца

(13 дней до Конвергенции)

Бойся ты гнева Ворона злого,Ножи нанесли им немало урона.Вороны верят, что солнце падет.Заговор их ко злу приведет.Детский стишок,услышанный в Тове

На Солнечной Скале воцарился хаос. Каким бы невероятным это ни казалось, но Око всего лишь хотел пожать руку Жрецу Солнца в знак почтительного приветствия. Но потом кто-то ударил его сзади, и его нога соскользнула, и этот проклятый Нож оказался прямо перед ним, с обнаженным лезвием в руке.

Око выбросил руку вперед, достаточно, чтобы заставить убийцу промахнуться и не дать клинку вонзиться в сердце жертве, куда Нож, без сомнения, целился, но лезвие все равно, распоров кожу, рассекло челюсть Ворону. Боль – шокирующая и внезапная – обожгла огнем, и Око закричал.

И крик его призвал Щиты, Ножей и тцийо, и, прежде чем он успел понять, что происходит, все погрузилось в неистовый хаос.

Чайя оказался рядом, отбрасывая Око с линии атаки.

– К матроне! – выкрикнул он. – Позаботься о ее безопасности!

Первым побуждением Око было протолкнуться обратно к бою, но годы тренировок взяли верх, и он поспешил к сестре, зовя на подмогу двух Щитов.

Потрясенная Иса замерла в нескольких шагах от небесного моста – в тот момент, когда началась бойня, она уже собиралась перейти на другую сторону.

– Что происходит? – встревоженно крикнула она.

– Домой, – мрачно скомандовал Око.

– О небеса! Око! Твое лицо!

Первая, жгучая боль прошла, и он совершенно забыл о ране.

– Ничего страшного, – отрезал он. – Сначала мы доставим тебя в безопасное место.

Она, будучи достаточно умной, чтобы оценить ситуацию, кивнула, и Око с двумя Щитами окружили ее, и все вместе они принялись проталкиваться сквозь толпу по обледеневшему мосту. После того как Иса второй раз подряд чуть не поскользнулась во время этой коварной переправы, она остановилась, чтобы оторвать подол своего слишком длинного платья. Она сделала это наполовину, прежде чем Око вытащил нож и быстро отрезал остальное. Затем они двинулись дальше и, как им показалось, через целый час наконец ступили на землю Одо.

– Отведите ее в Великий Дом, – приказал Око двоим мужчинам, следовавшим с ним.

– А как же ты? – Ее голос звенел от беспокойства.

– Я возвращаюсь.

– Око, нет! Ты весь в крови!

Он опустил глаза: Иса была права. Кровь, льющаяся из раны на челюсти, покрывала шею и грудь. Внезапно у него закружилась голова. Мост качался, и Око не был уверен, происходило ли это на самом деле, или все просто плыло перед глазами.

– Иса… – неуверенно пробормотал он.

– Я поведу его.

Око поднял голову и увидел стоящего рядом Ворона в белом, примерно ровесника Чайи. Черные волосы незнакомца были ровно обрезаны спереди, выбриты до кожи по бокам и опускались длинными прядями сзади. Свежая красная краска очертила хааханы на его обнаженной груди. Культист.

Око начал было протестовать, но мужчина поднырнул под его руку и прижался всем телом, перекинув руку Око себе через плечо.

– Отведите матрону в Великий Дом, – приказал он Щитам, словно сам был одним из них. – Я поведу вашего капитана. Мы пойдем следом.

Мужчины кивнули и поспешно увели прочь Ису, у которой так или иначе не было никакой возможности протестовать.

Око покачнулся.

– Вот мы и встретились, сын ворона, – сказал мужчина.

– Кто ты? – заплетающимся языком спросил Око: у него безумно кружилась голова, и вдруг пришла мысль: может быть, клинок был отравлен? О небеса, этот коварный Нож!

– Меня зовут Маака. Я тот, кто прислал к тебе Ашка. – Он усмехнулся, зубы были настолько красны, что, казалось, они заполняли трещины на губах и морщины по краям рта. – Я давно хотел с тобой познакомиться, Око.

Око попытался ответить, но слова не шли изо рта. Окружающий мир выцвел до теней и смутных очертаний. Последнее, что он запомнил, как Маака тащил его по улице в направлении, противоположном Великому Дому.

* * *

– Выпей это.

Око с трудом открыл слипающиеся глаза. Он лежал на кровати. Приподнятая над полом лежанка, покрытая свежим тростником. Одеяла, пахнущие недавно выстиранным бельем. Но комната была незнакомой. Какой-то мужчина протягивал ему чашку.

Око ухватился за воспоминание об этом человеке. Маака. У моста. Он забрал его у Исы.

Рука Око метнулась к поясу – лишь для того, чтобы обнаружить, что он обнажен, а нижняя часть тела скромно прикрыта одеялом. Выбросив руку вперед, он резко ударил, выбивая чашку из рук Мааки, а затем вскочил на ноги и нанес Мааке резкий удар в грудь, – тот, задохнувшись, отшатнулся.

Око не стал ждать, пока противник придет в себя. Бросился к двери, распахнул ее и резко остановился. Перед ним был лишь открытый воздух и возможность долгого падения прямо в Товаше.

– Небесная комната, – прошептал он себе под нос.

Маака кашлянул сзади. Око оглянулся. Мужчина, прижимая руку к груди, с трудом поднялся на ноги. Резко шагнув назад, Щит схватил похитителя за ворот тканой рубашки и подтащил его к двери, высунув его до пояса наружу.

– Говори, или я вышвырну тебя вон.

– Успокойся, Сын Ворона! – воскликнул Маака. – Пожалуйста. Мы не желаем тебе зла. Мы спасли тебе жизнь!

Око нахмурился. Память возвращалась к нему по кусочкам. Драка на похоронах матери. Жрец Ножей, вспоровший ему челюсть несомненно отравленным лезвием… Вместе с воспоминаниями пришло и головокружение. Око оттащил Мааку от пропасти и разжал руку – тот тяжело опустился на пол.

Око отшатнулся и сел на кровать.

– Где я? И кто это «мы»?

Маака поднялся на дрожащие ноги и подошел к небесной двери. Он плотно закрыл дверь, опустил засов и лишь затем повернулся, чтобы собрать осколки глиняной чашки, разбившейся от резкого удара Око. Вода вся разлилась, и Око с сожалением посмотрел на нее. На самом деле ему очень хотелось пить.

– Ты находишься в моем доме, – слегка дрогнувшим голосом сказал мужчина. – Как только я понял, что тебя отравили, я привел тебя сюда. Моя жена – великая целительница, и я знал, что у тебя нет времени про запас. – Маака положил осколки керамики в небольшую нишу рядом со смоляным фонарем.

– Тогда приношу свои извинения. Кажется, я… переусердствовал.

Маака только отмахнулся.

– Это я должен извиниться. Я должен был понять, что ты растеряешься, когда очнешься. – Он указал на ранее не замеченный Око люк в полу. – Давай спустимся вниз. Есть люди, с которыми я хочу тебя познакомить.

– А вода? – смущенно спросил он.

– Разумеется, будет.

Встав, молодой человек обернул одеяло вокруг талии, спрятав свободный край за пояс.

– Спасибо.

– Это честь для меня, господин Око, – тихо сказал Маака. Открыв люк,