Временные трудности 2 - Максим Томилко

Сейчас же, его новенькая шинель, со споротыми знаками различий, изрядна измазанная в лесу под Сызранью, в общем-то, неплохо согревала.

Ждать пришлось долго. Наконец дверь большого четырехосного тюремного вагона открыли и установили узкий деревянный трап, по которому предполагалось подниматься внутрь. Всё тот же повелительный голос громко выкрикнул:

— Приготовиться к посадке в вагоны! Александров!

Кто-то из толпы вскочил на ноги, и пробравшись сквозь сидящих на корточках людей, остановился перед читающим список сержантом.

— Заключенный Александров, статья 136-г, статья 82, срок 10 лет.

Сержант что-то отметил в своих бумагах и мотнул головой. Заключенный ловко взбежал по трапу и скрылся в вагоне.

— Иванов! — сержант секунду подумал и добавил, — Егор.

Егор встал и тут же ощутил, как затекли его ноги. Подойдя, представился. Сержант опять сделал отметку и не обращая на него более никакого внимания выкрикнул:

— Светлов!

Егор, старательно сохраняя равновесие, прошел по прогибающемуся под ним трапу в вагон. В глаза сразу же бросилось обилие решёток. Длинная решетчатая перегородка, состоящая из косых перекрещенных прутьев, отделяла «купе» от коридора. Таких «купе», разделённых между собой стальной сеткой, и очень напоминающих клетки в зоопарке, было пять штук. Шестое, было дополнительно разделено на два узких «полукупе» с одной нижней и одной верхней полкой. Решетчатая дверь одного из таких «полукупе» оказалась открытой и стоящий возле неё конвоир сделал знак заходить.

Александров, первый пассажир этого «ВИП-вагона», уже расположился на верхней полке возле небольшого «слепыша», тоже забранного стальными прутьями. Егор молча уселся на нижнюю. Их отсек был явно двухместным, но несмотря на это, конвоир впустил ещё одного, а только потом запер за ним решетчатую раздвижную дверь. Вошедший попутчик, высокий крепкий мужик лет сорока, со злым, неприятным выражением на давно небритом лице, неприязненно уставился на Егора, но буквально сразу же расплылся в улыбке.

— Легавый. Гадом буду, легавый! — он подмигнул лежащему сверху Александрову, — Ну чё, кореш, весёлая поездка намечается.

— Смотри не обоссысь от смеха, — мрачно предупредил его Егор, прикидывая куда бы побольнее ударить, в случае чего…

— Ша, мусор! — презрительно скривил губы вошедший, — Твое время придёт. А пока брысь под шконку!

Он наклонился над лежащим Егором, крепко ухватил его своей широкой ладонью за отворот шинели и тут же получил удар пониже кадыка. Не ожидавший такого поворота событий сокамерник отпустил шинель, отшатнулся и захрипел, схватившись за свою шею. Егор, из положения лежа, пнул его ногой, отбрасывая к сетке и вскочил с нар в узкий проход.

Лежащий на верхней полке Александров свалился сверху на спину Егора, сбив его с ног своим весом, и обхватив за шею принялся душить. К счастью Егора, о борьбе в партере тот не имел никакого представления, поэтому ни удержания, ни удушающего провести не смог, и сразу же лишился своей выгодной позиции, а получив тычок пальцем в глаз, и вовсе выбыл из схватки.

Егор попробовал встать на ноги, пользуясь тем, что Александров на какое-то время потерял к нему всяческий интерес, но первый противник, уже видимо придя в себя, навалился на него всей своей немаленькой тушей, намертво пригвоздив к полу и здорово оглушив ударом огромного крепкого кулака. Егор на секунду замер, анализируя ситуацию и лихорадочно ища выход из этой опасной, но вовсе не безнадёжной ситуации. Противник помог ему сам. Понимая, что в таком положении он больше не сможет бить Егора, он отпустил его и попытался встать, но тут же попался на примитивный треугольник ногами. Мужик оказался крепким. Он ухитрился, стоя на коленях, приподнять тело Егора с пола и уронить обратно, но на этом всё и закончилось.

Егор, дожидаясь пока верзила отключится, внимательно следил за Александровым, но тот тихо скулил, уделяя всё своё внимание кровоточащему глазу. Верзила уснул. Егор, не особо доверяя этому и опасаясь подвоха, подержал его ещё немного, даже слегка усилив давление, но потом всё же отпустил. Поднявшись огляделся и наткнулся на внимательные взгляды двух мужиков из соседнего «полукупе». Те смотрели с интересом и шум поднимать не спешили. Мимо них по коридору постоянно пробегали заключенные, но скоротечная драка до сих оставалась никем не замеченной. Егор переступил через верзилу и наклонился над сидящим на полу Александровым. С трудом оторвал его руки от лица и присмотрелся. Глаз вытек.

— Ну и на хрена ты впрягался? — участливо поинтересовался Егор, и не дождавшись ответа отпустил его руки. Александров опять зажал грязной ладонью рану и неожиданно разрыдался.

Егор наклонился над верзилой и попытался нащупать пульс на шее. Его не было. Егор высказался коротко и непечатно. Затем, приняв решение, достал свой единственный чистый платок, накрыл им рот лежащего и быстро расстегнул ватник на его груди. Его обучали в своё время основам реанимационных мероприятий, поэтому уж непрямой массаж сердца и искусственное дыхание он умел делать.

— Не советую, — раздался негромкий уверенный голос из соседнего «полукупе». Егор повернулся, опять встретился взглядом с соседями и молча принялся спасать человека, которого сам же и задушил.

Он провозился минут десять, но незнакомый верзила так и не пришел в себя. Егор вытер выступивший на лбу пот, снова выругался и устало вздохнув, уселся на свою полку. На глаза попался вещмешок убитого. Егор без стеснения развязал его, быстро ознакомился с содержимым и по-хозяйски прибрал в свой угол.

— Гражданин начальник, позови врача и разводящего. Тут ЧП! — громко крикнул Егор, привлекая внимание конвоира.

Молодой солдатик подошел к решетке, бесстрастным взглядом оценил обстановку и молча вернулся на своё место.

Погрузка заключенных, занявшая больше часа, наконец закончилась и эшелон тронулся. Сержант конвойных войск НКВД, руководивший погрузкой, недовольно оглядел их «полукупе» и мрачно поинтересовался:

— Чё тут случилось?

— Гражданин начальник, вот этот, — Егор указал на убитого, — Без причины напал на Александрова. Тот был вынужден защищаться. Ему теперь требуется медицинская помощь.

Сержант смерил его неодобрительным взглядом и раскрыл свою папку.

—