Архипелаг мореплавателей - Ева Воляк

Хотя наши местные приятели слышали об ужасах войны в Европе и были потрясены фотографиями в нашем альбоме «Не забудем», но… не видели ничего порочного в том, чтобы сыновья немца и самоанки, Франц или Ганс, воевавшие в рядах вермахта, стояли теперь плечом к плечу с Жаном или Джоном, бывшими солдатами его королевского величества короля Георга.

После смотра участников войны президент вместе с премьером становится на возвышение, и начинается парад. За ними, в фале фоно, толпится местная и иностранная знать с женами в шляпках и перчатках. Проходят подразделения столичной полиции в серых лавалава и шлемах, деревенские полицейские в белых лавалава, делегации деревенских женских комитетов, скауты, школьники… Оркестр играет ритмично, хоть и фальшиво, марши и вальсы. Голые плечи премьера Матаафы, натертые кокосовым маслом, блестят от пота, а на спине серого пиджака президента расплывается большое мокрое пятно… Группа иностранцев задыхается в фале, окруженном толпой, и с облегчением приветствует начало парада. Президент садится в «кадиллак». За ним в «шевроле» едет премьер Матаафа. На нем красивая набедренная повязка из традиционной сиапо и ожерелье из оранжевых панданусов. Потом трибуну по очереди покидают: верховный комиссар Новой Зеландии, резидент-представитель ООН и группа крупных и мелких сановников. Но толпа не расходится. Люди садятся на траву и ждут начала большого народного гуляния, которое проводится каждый год.

На малаэ перед парламентом далеко за полночь танцуют и поют школьные коллективы, девушки и юноши из различных деревень и островов архипелага, молодые люди и старики. Они выбивают ритмы на свернутых в рулоны циновках, стучат бамбуковыми палками, имитируют движением тела рыбную ловлю, вспашку земли и битвы древних самоанских воинов. Танец саса захватывает и танцоров и зрителей. С разгоряченными, блестящими от пота и масел телами, с красными и черными полосами на лицах, они выбрасывают в такт быстрого ритма мускулистые руки, сгибают спины, как это делают гребцы, притоптывают ногами. Среди танцующих всегда найдется вожак, который придаст индивидуальность всему коллективу. Несравненный танцор и мим, он выбегает вперед, жонглирует бамбуковыми палочками, подпрыгивает на своих упругих ногах. Часто такие вожаки — настоящие великие народные артисты, для которых танец — средство выражения настроения и мысли, общественной жизни деревни, вечерней рыбной ловли, утренней работы на плантации и ночных встреч с девушками на краю леса.

На следующий день на площади остаются лишь увядшие лепестки цветов имбиря, выпавшие из корсетов девушек, да пожелтевшие венки, издающие острый запах умирающих цветов.

ОСТРОВ БУДУЩЕГО

Гаваики

Это слово всегда меня очаровывало. Неизвестная земля, в неизвестной части света, колыбель величайших мореходов в истории человечества. Через тысячи миль и десятки столетий пронесли они волшебное слово — Гаваики. Мореходы не знают, откуда они пришли и когда. Родили ли их скалистые горы, пески пустыни или трясина илистых рек. Все, что у них осталось, это название туманной страны, которую нельзя найти на картах. Они пришли, расселились по островам полинезийского треугольника и там и остались. Но, может быть, еще в атавистичных видениях им грезились пейзажи родины предков, может быть, посредством святого слова они хотели снискать милость богов в новом доме.

Поэтому некоторые острова архипелага, отстоящие друг от друга на многие сотни миль, они назвали одним и тем же мифологическим словом — Гаваики.

От Новой Зеландии на юге и до Гавайских островов на севере повторяется это традиционное название сказочной страны. Оно появляется, исчезает и вновь появляется в старых записках миссионеров под названиями Аваики, Гаваики, а то и Геаваи, Оваии, Геавийе, меняясь по мере того, как преобразовывался и изменялся праязык.

В 1769 г. капитан Джемс Кук на корабле «Индевер» приплыл на архипелаг Общества. Там он встретил вождя по имени Тупиа, начертившего по просьбе Кука карту, на которой обозначил семьдесят четыре острова, известные жителям Таити. Затем карту дополнил естествоиспытатель Иоган Форстер, участник второй экспедиции Кука, который почерпнул для этого сведения у других местных жителей. В результате возник уникальный документ, дающий представление о знаниях островитян об окружающем их мире. На карте были обозначены три острова, неизвестные в то время европейцам, которые таитяне называли Оупороо, Охеаваи и Тутуила. Позднее, когда знания европейцев о Полинезии расширились, выяснилось, что имелись в виду далекие Самоанские острова.

Жители Таити никогда, па своей памяти, не плавали на Самоа. Самоанцы же никогда не бывали на Таити. Название этих трех островов и их весьма точное местоположение жители Таити знали… из древних мифов. Охеаваи (Савайи) они называли «отцом всех островов». В древней песне с Раиатеа [44] говорится о нем, как о «месте рождения суши»… Более того, ряд данных указывает на то, что в древние времена полинезийцы прибыли на острова Общества именно с запада. Это подтверждает название группы малых островов на западной оконечности архипелага Фенуаара — Дорога Народов. Не является ли Савайи мифологической Гаваикой, откуда полинезийцы расселились по другим районам Тихого океана? Не это ли первый здесь колонизированный остров, напоминающий древним полинезийцам их легендарную родину?

Самоанцы так давно живут на своем архипелаге, что в противоположность большинству других полинезийских народов утратили воспоминания о какой-нибудь миграции. Если спросить вождя или оратора хорошо знающего легенды, откуда происходит население Самоа, он ответит — «с неба» или «ниоткуда». Самоанцы всегда были здесь. Они или родились на этих островах, или приплыли сюда прямо из мира богов. Ни о чем другом аборигены и слышать не хотят. Миграция хороша для тонганцев или маори, но не для них. Зато тонганцы и не думают отрицать свое самоанское происхождение. Даже в их древней легенде говорится о том, что полинезийский божок Мауи поднял со дна моря Тонгатапу — самый крупный из атоллов архипелага — самоанским крючком для ловли рыбы.

Ряд научных данных, в том числе сравнительного языкознания, также указывает на то, что Самоанские острова были если не первыми, то одними из самых ранних центров полинезийской колонизации. А может быть, самоанский остров Савайи и есть мифическая Гаваика? Сегодня было бы напрасно искать там следы далекого прошлого. Самые древние находки — это остатки оборонительных стен, которые относятся к периоду тонганских войн или к 950–1250 гг. нашей эры. Материальных признаков, свидетельствующих о том, что Савайи является недостающим звеном в маршруте миграции полинезийцев, так и не удалось отыскать. Этот самый большой остров Самоа, с которым теперь связывают надежды на лучшее будущее страны, в прошлом столетии не очень жаловали. Первенство в политической и экономической жизни, в развитии школьного обучения и сети службы здоровья признавалось за меньшим островом — Уполу. Савайи во всех отношениях развивался медленнее, а число его жителей прогрессивно уменьшалось[45]. Много способных и гордых людей переселилось в Апиа в поисках лучшего заработка и возможности получить образование или же эмигрировало в Новую Зеландию. Но Савайи обладает большим хозяйственным потенциалом. Поэтому в 60-х годах начали громко говорить о необходимости интенсивного развития острова, так как на Уполу растут трудности с обеспечением все увеличивающегося населения работой и продуктами питания. И вот в связи с проектом фирмы «Потлач» Савайи оказался в центре внимания всей страны.