Принцип Троицы - Галина Манукян

— Да уж, — ответил Миллер, принимаясь за салат. — Я — городской житель. Все эти кущи не по мне…

— Тогда у меня есть тост! — поднял рюмку собеседник. — За то, чтобы вы полюбили это место, как люблю его я!

— Сомневаюсь, — сказал Виктор и осушил одним глотком стопку.

— А вы не торопитесь. Горы не всякого принимают, а уж, приняв, заставляют полюбить навечно. Лучше гор могут быть только горы. Местные поговаривают о том, что у гор есть Хозяин. Его, мол, надо приветствовать и задабривать, если рассердится…, - сказал Иван и рассмеялся, — вот только не следует его к черту посылать…

— Вы видели…? — физику стало неловко.

— Занятно было. Порхающие бабушки…. Я смеялся от души, честное слово! Готовьтесь стать очередной местной легендой. О вас, молодой человек, теперь будут рассказывать пущие небылицы, но так мастерски, что вы и сами неделю спустя не поймете, было так или не было. Давайте за новую легенду нашего Денеба?

— Давайте.

Одна стопка стукнулась о другую, издав тонкий хрустальный звон. Виктор почувствовал, как по жилам потекло горячее расслабление, и признался:

— Я не часто путешествую, но ваш поселок — самое недружелюбное из всех мест, где я когда-либо был. Вы, пожалуй, — единственное исключение.

— На то есть причина.

— И вам она известна? — поднял бровь Миллер.

— Да здесь нет никакого секрета, — улыбался Иван, — как вы относитесь к гипнозу?

— Никак.

— А зря, интересная вещь, скажу я вам. А в умелых руках — хорошее оружие. Сколько у нас времени? Десять минут шестого. Так-так, — хозяин гостиницы потянулся к радиоприемнику на окне.

Он покрутил ручки. Из динамика полилась расслабляющая музыка и мужской голос: «… даю установку на здоровье. Три. Слушай внимательно, и ни одна болячка не пристанет к тебе. Четыре. Ты слышишь правду в моем голосе, твое тело слушается меня и становится здоровее, моложе. Пять. Слушай только себя… и меня. Ни один посторонний не испортит тебе жизнь. Все проблемы уходят. И вы становитесь новым человеком. Шесть. Итак, я расстаюсь с вами на сегодня. Завтра будет новый день. Он будет хорошим. Наш сеанс окончен…»

— Что за бред? — не понял Виктор.

— Кому бред, кому нет, — развел руками Иван. — Судя по всему — на моих односельчанах срабатывает безотказно. Особенно, если прослушать с начала и до конца этот профессиональный, до глупости действенный массовый гипноз, тем более что крутят его в нашем районе уже где-то с недельку. Эффект, как вы сами заметили, налицо!

— На вас не действует, — отметил Миллер.

— У меня прививка, — хихикнул собеседник.

— Но кому это надо?

— Это загадка номер два, — хитро подмигнул Иван и взялся за графинчик снова.

— Я пас, — накрыл ладонью рюмку Виктор, — мне нужна свежая голова.

— Да бросьте! — возразил собеседник. — Сейчас вечер, а от трех рюмок ничего не будет хорошему человеку. Вы, кстати, не попробовали селедочки. У меня такой посол — пальчики оближешь! Царский. Ну, давайте! К селедочке!

Виктор хотел отказаться, но ему было неудобно, и он выпил снова.

В столовую зашли туристки, хохоча обсуждающие недавний дождь. Пять симпатичных див с шумом уселись за другой столик. Одна из них с интересом взглянула на Миллера. Ее лицо показалось молодому человеку знакомым, но он не смог вспомнить, откуда, и вернулся к теме разговора:

— Так, говорите, оружие массового гипноза…?

— Несомненно.

Виктор кивнул, думая, что догадывается, чьи это могут быть проделки.

— Знаете, — пощелкал пальцами Иван, — мне за народ обидно. Любой мастер гипноза или НЛП проплачивает вот так радиостанциям и впаривает населению все, что хочет. Вам, к примеру, неприятно, что вас здесь встречают, как врага, а мне — то, что совершенно милые люди сами на себя не похожи. Вы понимаете, к чему я веду?

— Конечно. Это настоящий беспредел! Вы не пробовали с этим бороться?

— Бороться можно. Но…любое действие рождает противодействие, — сузил глаза хозяин гостиницы, — если подумать, потребуется писать заявление на саму станцию, в администрацию, может быть, даже в суд подавать, де, мол, массово используются противозаконные средства. Однако подумайте сами, сколько времени это займет, и достигну ли я результата, если народ влюблен в этого целителя Вольфа, который, на первый взгляд, всего лишь вещает об оздоровлении каждый день по пятнадцать минут. Вроде бы не преступление?

— Смотря как посмотреть, — поджал губы Виктор.

— Мне тут в голову пришло, что, может быть, есть какие-нибудь способы просто помешать трансляции именно этой передачи?

— Вы имеете в виду радиолокационные помехи?

— А вы, молодой человек, разбираетесь в этом?

— Кое-что в радиоволнах смыслю, — сказал Миллер. — В целом, современные устройства не только могут мешать другим сигналам, но даже умышленно искажать их.

— Ох, да мне повезло с собеседником! — расцвел Иван. — Вы — электронщик?

— Нет, я — физик.

— А представьте, если вы…, мы с вами соорудим что-нибудь эдакое, чтобы жителей поселка из анабиоза целебного вывести, а?

Виктор покачал головой и потянулся за следующей рюмкой:

— Я здесь не за этим…

— А вы подумайте хорошо, молодой человек! Знаете, как в сказках, за добро добром… Поможете рыбке из сети выбраться, а она потом золотое колечко из моря-океана достанет?

— А вы понимаете, что это противозаконно? — усмехнулся физик. — Мне еще проблем с ФСБ не хватало!

— Ну что вы! Это же пустяк! — откинулся на спинку стула Иван Сергеич. — Тем более, ФСБ уже уехало, когда еще нагрянет…

— Нет, — сказал Виктор, — увольте. Сколько я должен за ужин?

Хозяин гостиницы махнул рукой:

— Оставьте! Я угощаю.

— И все же?

— Нет-нет.

— Благодарю вас, — Виктор встал из-за стола и покачнулся, — пойду, подышу свежим воздухом.

Миллер вышел на мощеную дорожку, еще влажную после дневного разгула стихии. Деревня жила своей жизнью за оградой гостиницы. Молодежь подтягивалась к одноэтажному зданию, откуда слышались звуки прошлогодних хитов. Какая-то хозяйка в резиновых сапогах хворостиной гнала перед собой подгулявшую корову. Мальчишки остервенело лупили по мячу на небольшом стадионе. Где-то совсем рядом шумно катила воды река. В окружении огненно-рыжих облаков пламенело над убегающим вдаль ущельем солнце.

Кто-то коснулся плеча молодого человека.

— Привет, Витя!

Вздрогнув от неожиданности, он обернулся. Рядом стояла молодая женщина, лицо которой показалось физику знакомым еще в гостинице.

— Привет, — ответил он, пытаясь выудить из памяти ее имя.

— Не помнишь…, - она скорчила разочарованную мину и подсказала. — Таня Мальцева. Мы с тобой учились в одном классе.

— А! — блеснуло воспоминание в его глазах. — Таня? Да. Ты сидела на первой парте.

— Слава Богу, Миллер, — засмеялась она, — я сама-то тебя узнала с трудом. Подумать только! Из нескладного мальчишки с одуванчиком на голове ты превратился в такого интересного мужчину…

— Спасибо, — он смутился. — Ты тоже прекрасно выглядишь.

Татьяна и впрямь была хороша: загорелая, стройная, ухоженная. В школьную пору она выбирала, кто из мальчишек понесет ей домой портфель, относясь к зубриле-отличнику не лучше, чем рублевская красотка к метущему улицы таджику. Тем удивительнее Виктору показалось, что она сама с ним заговорила, а еще необычнее был ее кокетливый, оценивающий взгляд.

— Слушай, Витька, я никогда не замечала, какие у тебя глаза красивые! — игриво воскликнула Таня. — Зачем ты прятал их под теми ужасными очками?

Миллер не нашелся, что сказать, но приосанился и покраснел.

— Обалдеть, что время с людьми делает! — продолжила она. — А мы с девчонками приехали отдохнуть сюда для разнообразия. А то все Турция, Европа, острова всякие… А ты тоже здесь развлекаешься?

Она придвинулась ближе. Виктора окутало облаком дурманящего парфюма.

— Нет, — ответил он, уткнувшись глазами в две вызывающе налитые выпуклости под тонкой майкой.

— Ну, разговорчивее ты не стал… — залилась смехом она.

— Да, прости, — сказал физик. — Ты сейчас чем занимаешься? Как живешь?

Его не покидало ощущение, что, несмотря на всю ухоженность, она была притягательно грязной.

— Прекрасно! У меня свой бизнес, от мужа достался. А ты женат?

— Нет пока.

— Ну и правильно, — ее губы легко складывались в манящую улыбку. — Я слышала, ты делаешь успехи в науке.

— Всего лишь кандидат… Гм, — внезапно охрип он, — просто преподаю в университете.

— Никогда не думала, что скромность украшает мужчину, но тебя она уж точно не портит, — Татьяна провела бархатным пальчиком по его коже, оставляя дорожку приятной дрожи от кисти до локтя. — Может, прогуляемся?

По телу Виктора пробежала горячая волна, но он отстранился: