Реликт - Василий Головачёв

– Здравствуй, Габриэль, – после паузы произнес Дивий. – Рады тебя видеть. Мы только что говорили о тебе.

– Надеюсь, не ругали? – Незнакомец мягко засмеялся.

Улыбнулся и волхв.

– Но и не хвалили. Как видишь, ситуация складывается не в нашу пользу.

– Вижу. – Черноглазый гость оглянулся на «гвоздику» Тартара в глубине виома. – Игрок сделал ход, поставив на карту все, что имел. То есть жизнь. Ему надо помочь. К сожалению, другие Игроки сделали то же самое.

– Что происходит, Габриэль? Инициатива ускользнула от нас, мы не справляемся, хотя в точности следуем оставленным тобой инструкциям…

– Вы опоздали. Следовало начинать вашу работу на полсотни лет раньше, а главное – начинать с объединения колоний, чтобы организовать эгрегор баланса.

– Еще не поздно…

– Поздно, старик. Хотя я ни в чем тебя не виню. Никто не совершенен. Я сам ошибся в прогнозе. Впрочем, это неважно.

– А что важно? – угрюмо спросил Вариг.

– Дорогой претор, вы не задавались вопросом: в какие игры играют люди? Не интраморфы – нормалы?

Вариг озадаченно пожевал губами.

– Ну, не знаю… в шахматы, чатуранг, кости… в карты… или вы имеете в виду спортивные игры?

– Я имею в виду любые азартные игры, хотя для примера можно взять и карты. Ловкие игроки-махинаторы часто прятали в рукаве козыри, об этом даже классики писали, припоминаете? Так вот один из Игроков, отстаивающих свои интересы в нашем родном домене, припрятал в рукаве туз…

– Тартар?

– Этот туз – сближение Стенок Космориума. Все остальное – суета сует. Впрочем, и это не имеет значения, как не имеют значения потери. После Игры масштаба Метавселенных уничтожаются как игровые пространства, так и сами Игроки. Если бы Ставр Панкратов не вмешался со своим гуманизмом и человеколюбием тысячу лет назад, не надо было бы суетиться и сегодня. К сожалению, у меня нет времени вести философские беседы, поэтому, перед тем как откланяться, хочу задать вам лишь один вопрос: где Влад Велич?

В рубке стало совсем тихо. Потом Дивий кивнул на сверкающую «гвоздику» Тартара:

– Он… там.

Черноглазый гость с рассеянным видом покачал головой:

– Его там нет. Его нет нигде, что характерно… Что ж, спасибо за информацию, попутчики. Еще свидимся.

Облик черноглазого незнакомца, которого землянин называл Габриэлем, стал таять, исчезать, но тут же приобрел прежний вид, так как Вариг в последний миг успел остановить его:

– Простите, Грехов…

Пылающие глаза мужчины выразили усмешку.

– Все-таки мне надо было представиться. Я не Грехов, а всего лишь его проекция на ваш мир с весьма скромными возможностями. Псевр, как принято сейчас выражаться. – Усмешка в глазах «проекции Грехова» превратилась в веселые искры и погасла. – Что вы хотели спросить?

– Геяне изобрели новое оружие…

– Ничего нового они не изобрели, они просто научились владеть энергией вакуума, или полем Сил, как говорят земляне. Но это владение – масштаба Метагалактики! Просто человечество Геи об этом еще не догадывается.

– Вы знаете, как они пользуются полем Сил? Мы тоже как бы умеем входить в него…

– Вы входите в низший уровень поля Сил, Гея-Игрок добралась до базового уровня, что весьма печально. Инициируется этот уровень всем эгрегором человечества, управляется лидером, а энергия излучается через камикадзе-интраморфа, добровольного или чаще зомбированного смертника.

– Почему камикадзе?

– Потому что после «выстрела» мозг этого человека сгорает, часть энергии разряда проходит и через него. Специалисты СЭКОНа уже дважды испытали свой дальнодействующий «божественный глас» – так они зашифровали разработку, и каждый раз камикадзе-излучатель погибал.

– Мы знаем только об одном испытании…

– Второе состоялось два дня назад на Земле. Известный вам господин Караченя уничтожил одну из деревень Райсийской общины.

Грехов кивнул и исчез.

Оставшиеся в рубке руководители «контрас» молча смотрели на то место, где он только что стоял, понимая, что их ожидает впереди полоса новых неприятных открытий и бед.

– Мне доложили о гибели деревни на Земле… – глухо проговорил Вариг, – но я никак не связывал этот факт с испытанием «божественного гласа».

– Я тоже, – признался Дивий виноватым тоном. – Обрадовался, что это не моя деревня.

– Похоже, без помощи извне нам не обойтись, – философски заметил Горан.

– Мы знали это и раньше, – вздохнул Дивий, сгорбившись. – Но меня в данный момент больше всего тревожит реплика Грехова…

– «Проекции» Грехова.

– Его «проекция» превосходит по возможностям любого из нас. Интересно, какой смысл он вложил в слова, что Влада «нет нигде»?

Ответом волхву было молчание.

ВЫХОД ЗА ПРЕДЕЛЫ МИРА

Ладони отца были надежны и сильны, Влад умещался в них целиком, чувствуя уверенность и покой, ему было уютно, сладко, тепло, приятно и хотелось нежиться в этой колыбели долго-долго…

Потом над ним склонилось чье-то смутно знакомое лицо, черные горящие глаза заглянули в глаза, в душу, и Владу показалось, что его вместе с отцом и частью мира подхватили другие ладони, огромные, упруго-податливые, горячие и нестерпимо холодные одновременно. Ладони излучали свет и тьму, силу и внимание, они подбрасывали Влада (чувствующего все еще ладони отца) все выше и выше, пока он не вонзился головой в бездну космоса и не оказался внутри