"Фантастика 2023-137", Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Овсянникова Екатерина

7 мая 1944 г. Берлин

По проспекту, вернее, по тому, что им когда-то было, а сейчас мешанине из завалов кирпича и камня, разбитых остатков машин, сгоревших танков, подбитых орудий, трупов, окруженных остовами того, что некогда было многоэтажными домами, осторожно продвигалась штурмовая группа. Впереди, пробираясь через завалы и настороженно осматривая каждую щель, в которой могла укрываться огневая точка, шли разведчики. В пятнистых комбинезонах необычного, сероватого с кирпичными и темно-серыми пятнами окраса, они почти сливались с развалинами. Двигались разведчики неторопливо, перебежками, тщательно страхуя друг друга. Поэтому открывший огонь из подвала пулемет сумел лишь ранить одного из идущих впереди. К упавшему товарищу попытался подобраться поближе один из разведчиков, но неожиданно защелкали выстрелы из другого подвала, и он упал. Причем упал, неестественно вытянувшись и не шевелясь.

— Ах ты, сука, — упавший неподалеку от подвала разведчик дал очередь по замеченным бойницам, заставив стрелков замолчать. Тут же рядом с ним взлетела огненная крошка — еще один пулемет, до того молчавший, открыл огонь.

Выстрелы заглушил грохот, это появился вернувшийся из-за развалин танк с бульдозерным отвалом. Он остановился и повел стволом. Но не выстрелил — разведчики оказались слишком близко к огневым точкам, разрыв снаряда мог с одинаковым успехом уничтожить и немцев, и русских.

Но немцы не успели ни порадоваться за удачно выбранный момент открытия огня, ни выстрелить по стоящей бронированной мишени. Впрочем, танк был хорошо прикрыт бульдозерным отвалом, перед которым к тому же набралась неплохая горка из обломков кирпичей, так что попытка его обстрела скорее всего закончилась бы ничем. Только это уже не играло никакой роли. Разведчики и появившаяся из-за танка пехота открыла огонь по демаскировавшим себя немцам. Пока очереди автоматов и винтовочный огонь не давали им вести прицельный огонь, два расчета «Петруш» быстро установили на подходящих площадках свои двуствольные установки и, прицелившись, дали залп, за ним второй. Поднявшееся облако пыли и дыма на несколько секунд заволокло улицу. Одновременно выстрелил и танк, не по подвалу, а по уцелевшему первому этажу здания. Снаряд разорвался где-то внутри, развалив часть стены.

Воспользовавшись моментом, к разведчикам пробрались несколько человек с небольшими, слегка похожими на ручные пулеметы с утолщенными стволами сошками, огнеметами. Едва опала пыль, как во все подозрительные места с характерным ширканием полетели струи пламени. Одно из попаданий оказалось очень удачным, с диким воем на открытое место выскочили двое в горящем обмундировании. Сухо щелкнуло несколько выстрелов, и немцы упали. Ветер донес до танка и стоящих рядом с ними пехотинцев сладковато-приторный запах горелого мяса.

— Онищенко, проверить подвалы! Смирнов — прошнури первый этаж! — появившийся из-за танка майор внимательно осмотрел окрестности, слегка морщась от неприятного запаха.

— Товарищ майор! В подвале какой-то ход!

— Так. Сергеев, возьми трех разведчиков, огнеметчика и проверьте, что там. Присоединитесь к эшелону зачистки, а мы — вперед. До рейхсканцелярии, говорят, полквартала осталось, надо туда побыстрее попасть, а то Гитлера без нас захватят, — под улыбки бойцов скомандовал майор.

Еще раз осмотревшись, он с помощью пары солдат взобрался на танк, о чем-то переговорил с появившимся из командирского люка танкистом и спрыгнул на землю, стараясь не попасть ногами на валяющиеся обломки. Не успел он отойти от танка, как выскочивший из подвала разведчик закричал:

— Товарищ мойор! Мы тут кого-то поймали! Гиббельс, кажись!

— Что? — майор быстро развернулся и в сопровождении сразу трех автоматчиков пошел к кричавшему. — Какой к черту Гиббельс, Саргаев? Деревенщина ты поволжская. Геббельс, что ли?

— Кажись, так, товарищ мойор. Сержант Сергеев его сюда сичас ведет, а я бегом доложить…

— Подождем Сергеева, — майор достал из кармана пачку папирос, угостил всех и закурил первым. Не успел он сделать несколько затяжек, как из подвала, подталкиваемые в спину автоматами разведчиков, выбрались несколько немцев, в нелепо сидящих на них платьях, с поднятыми руками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ну и что за клоунов ты поймал? Геббельса тут точно нет, он же маленького роста, — спрашивает, брезгливо оглядев пленных, майор.

— Товарищ майор, вот этот что-то все «Геббельс», «Геббельс» говорил, — ответил сержант, показав на одного, самого испуганного. — Заливался что-то, как соловей. И бумаги при нем были в кожаном портфельчике. Солидном таком, — один из разведчиков передал майору портфель.

— Это в штаб, наверное. Хотя сейчас документов вокруг столько валяется, что и не поймешь, какие нужны, — проворчал майор и неожиданно, заставив пленных вздрогнуть, крикнул: — Глеймана ко мне!

Через минуту к группе подбежал молодой солдат со снайперской винтовкой.

— Ну-ка, Петр, узнай, что за сволочь нам досталась, — скомандовал майор, указывая на пленных, — да дальше пойдем. Время только теряем непонятно на что.

Немецким подошедший владел свободно, хотя и говорил с акцентом, не всегда понятным пленным. Но допросу это не помешало.

— Двое, что слева, эсэсовцы. Из охраны самого Гитлера. Правый — из ведомства Геббельса. Какой-то режиссер, Шнапп фамилия. А вот тот, молчаливый, самый интересный. Уверяет, что его фамилия Майер, причем ни солдаты, ни режиссер этого не подтверждают и не отрицают. Боятся его, похоже.

— Посмотрим, — майор достал из планшета несколько крупных фото и внимательно их посмотрел. — А не кажется ли вам, что… — договорить он не успел. Молчаливый что-то крикнул, солдаты перехватили оружие, готовые в любой момент открыть огонь.

— Что он кричал? — спросил Глеймана майор.

— Требует соблюдения конвенции об обращении с пленными.

— Знаток, значит. Требует, значит, — внезапно разъярился майор. — Как наших в лагерях голодом морить и расстреливать… А отведите-ка их в ту сторону… — майор показал на ближайшую сохранившуюся стенку. Подталкивая прикладами и пинками, пленных начали выстраивать у стены, когда молчаливый не выдержал и быстро-быстро заорал, спеша что-то рассказать.

— Ну и чего он орет?

— Кричит, что Борман и что мы не имеем права расстреливать без суда.

— Борман? — майор еще раз посмотрел фото, пока молчаливые разведчики держали под прицелом стоящих у стены пленных. — Похож. Повезло вам, гады. Если бы не приказ, всех бы тут положили, — сказал майор, приказав покрепче привязать пленных к танку и следить во все глаза, чтоб никуда не делись.

— Вези в штаб, он вроде в четырнадцатом квадрате должен быть, — приказал майор командиру танка и тут же удивленно оглянулся. — Мне кажется, или действительно тишина?

— Ребята! — высунувшийся по пояс из люка радист выглядел… ошарашенным.

— Парни! Приказано прекратить огонь! Немцы сдаются!

— Кончилось? — удивленно спросил майор, спрыгивая с танка. — Да, кончилось, — добавил он и крикнул: — А ну тихо. Ничего пока не известно. Занять оборону, бдительность не терять. А ты пленных вези! — и, осмотревшись вокруг, с удивлением добавил. — Война закончилась…

«В ночь с 8 на 9 мая 1944 г. в пригороде Берлина Карлсхорсте представителем Советских Вооруженных Сил, заместителем Наркома Обороны, маршалом Жуковым, представителями верховного командования союзников: заместителем Верховного Командующего Д. Эйзенхауэра, британским главным маршалом авиации А. Теддером, представителем американских вооруженных сил генералом К. Спаатсом, представителем французских вооруженных сил генералом Ж. де Латтром де Тассиньи, с одной стороны, и представителями германского командования генерал-полковником А. Йодлем, адмиралом флота Г. Фриденбургом, генерал-полковником авиации Г. Штумпфом, с другой, подписан Акт о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил…»

Сообщение ТАСС от 9.05.1944 г.

9 мая 1944 г. Берлин. Кенигсплац.