Секрет благородства - Сандра Браун

Его стон выражал чистое животное наслаждение.

— Угадай, что?

— Что?

Дрю снова задвигался.

— Мы еще не закончили.

— Но… Дрю… aх… нам уже пора?..

— Мы… о, любовь моя, да… мы все успеем.

* * *

— У меня есть кое-какие дела, — беспокойно сообщила Арден, после того как приняла душ, оделась и спустилась вниз.

Дрю с Мэттом ели на завтрак пирог с австралийским орехом, приготовленный миссис Лаани.

— Прямо сейчас? — спросил Дрю, стряхивая крошки со рта сына. — Разве не хочешь чего-нибудь съесть?

— Нет, нет, — поспешно отказалась она. — Надо кое-что прикупить перед поездкой.

— Ладно, но не слишком увлекайся шопингом. Не забудь о времени вылета. Вещи уже упаковала?

— Да, кроме тех, которые уложу в последнюю минуту.

Она почти вышла из комнаты, когда Дрю окликнул ее:

— Чуть не забыл. Тебе пришла почта.

Дрю встал и покинул столовую.

Арден села возле Мэтта и откусила предложенную им сдобу, почти не сомневаясь, что не сможет проглотить ни кусочка. Любовные ласки Дрю были самыми сладкими, самыми пылкими, самыми обжигающими, какие она когда-либо получала. Таким безмолвным способом она попрощалась с ним. И теперь смотрела в лицо Мэтта, обожая каждую черточку. Пальцы запоминали все завитки на пушистой головенке. Она любовно касалась сына, задаваясь вопросом, как еще раз переживет его потерю.

— Вот, — сказал Дрю, снова усевшись на стул и вручив ей конверт от журнала, который издал ее первый небольшой рассказ.

Внутри лежал чек на две тысячи долларов.

— Ах! — воскликнула Арден, слезы хлынули в глаза. — Я и забыла об этом.

Она порывисто прижала бумагу к груди. Дрю засмеялся.

— Ты с таким облегчением увидела его. Боишься, что не смогу содержать тебя?

— Нет, нет, — запнулась она.

Сердце взволнованно колотилось в груди, но Арден не могла позволить себе выдать слишком многое.

— Конечно, я знаю, что ты сможешь содержать меня. Но вчера вечером ты сказал… твой бизнес…

Его улыбка была широкой и сияющей, именно такую она обожала.

— Любимая, если я и сказал, что на какое-то время нам придется ограничить расходы, это не значит, что тебе придется нищенствовать. Я создал у тебя такое впечатление? — Дрю погладил ее руку. — Трать эти деньги, как считаешь нужным. Они исключительно твои. С семейными финансами я справлюсь сам.

Почувствовав неожиданное вдохновение, Арден присела и попросила миссис Лаани принести чашку кофе.

— Думаю, что подожду и поброжу по магазинам в Лос-Анджелесе, а может, и в Сан-Франциско. Желаю позавтракать с собственным мужем и сыном.

Мэтт хлопнул в ладошки, когда папа склонился над столом, привлек маму в пылкие объятия и запечатал ее рот горячим поцелуем.

* * *

Арден покинула дом, чтобы успеть поменять чек на наличные и снять деньги со счета, потом запечатала пять тысяч долларов в манильский конверт, остановилась возле телефона, набрала номер «Зала Орхидей» и настойчиво попросила позвать к трубке Рона Лоури, намеренно отбросив вежливость.

— Где тебя черти носят? Опаздываешь уже на полчаса.

— Я не приду.

Арден позволила ему переварить сообщение, потом продолжила:

— Деньги найдешь в нашем почтовом ящике, когда мы уедем. Дом стоит прямо у дороги и четко помечен надписью.

— Пытаешься слинять? Я же сказал…

— Если хочешь получить свои деньги, ты знаешь, где их найти. Мы уедем в аэропорт приблизительно в полтретьего. Пока, Рон.

— Минутку! — заорал он. — Когда я получу следующую часть?

— Когда мы вернемся.

Арден повесила трубку, прежде чем он сказал что-то еще. Без сомнения, Рон примчится забрать деньги из почтового ящика. Он еще больше боится своих кредиторов, чем она его.

Она спешила домой очень довольная, что сумела заплатить ему собственными деньгами, и избежала унижения выпрашивать их у Дрю под фальшивым предлогом. Хотя бы на одну ложь меньше. Она не представляла, как раздобудет следующие пять тысяч, но пока что купила себе еще целый месяц счастья.

* * *

Дрю наблюдал с кровати, как жена возится с застежкой нитки жемчуга. Изящные, с аккуратным маникюром пальцы, обычно такие ловкие, дрожали. Тело, которое он так любил, гибкие формы, которые покорно таяли под его ласкающими прикосновениями, были так же туго натянуты, как струны фортепьяно. Казалось, что стоит ее коснуться, и она распадется на части.

Миссис Лаани еще раньше ушла с Мэттом. Дрю поручил ей развлекать сына по крайней мере несколько часов.

Дрю встал с постели, где бездельничал с утренней газетой, и подошел к Арден.

Он высвободил изящную золотую цепочку из сжатых пальцев и легко застегнул, потом взглянул на нее в зеркале и увидел ту же ненавистную настороженность, тот же омрачающий зеленые глаза страх, возвращения которых так боялся. Несколько недель назад он уже поражался подобному состоянию жены, но сейчас удивился гораздо больше, чем тогда. Ведь последние несколько недель они были счастливы как никогда прежде.

Он выиграл все три турнира и занял третью строчку в мировом рейтинге. Мало кто помнил и еще меньше отмечал те месяцы, когда он не участвовал в теннисном круговороте, или размышлял о причинах его временного отсутствия. Дрю доказал, что смог вернуться. Снова стал чемпионом. И Арден находилась рядом, празднуя с ним каждую победу. А сейчас вновь спряталась в ту же раковину, в которую он не в состоянии проникнуть.

Ей-Богу, он не собирается без борьбы позволить ей опять ускользнуть туда!

Дрю твердо сжал ее плечи, не позволяя уклониться от него.

— Уж слишком ты трясешься из-за медицинского обследования, Арден.

— Это ты чересчур переживаешь по этому поводу, — парировала она.

— Прерогатива встревоженного мужа. Окажись ты на моем месте — чувствовала бы то же самое.

— Я не приставала бы к тебе.

— Еще как приставала бы.

Да, призналась себе Арден, она бы тоже волновалась. Но с ней-то все в порядке! За исключением того, что через несколько часов Дрю узнает, что у них никогда не будет еще одного ребенка.

Она вдела серьги в уши.

— Все хорошо, Дрю. Я кажусь тебе больной?

— Нет, — честно ответил он.

Начиная с того момента, как они покинули Гавайи, она воплощала в себе все, что мужчина надеется обрести в женщине, — жену, любовницу, друга. И только в последние несколько дней, когда он настоял на посещении ею врача — а два визита в Лос-Анджелесе уже были отменены, — она снова замкнулась в себе. И каждое упоминание о возвращении домой опускало на лицо завесу недовольства. Дрю ощутил, как от мучительного прозрения скрутило внутренности. Жена подозревает, что с ней случилось что-то ужасное? Опухоль? Боли? Боже мой, нет. Так вот почему она помалкивает — чтобы не тревожить его?