Ни слова правды - Ульян Гарный

Зола нахмурился, Мычка взглянул ошарашено, а Шестерня поперхнулся куском мяса.

Лишь болотник не выказал удивления, произнес, обращаясь к подземнице:

— Пока есть время, надеюсь, ты поделишься с нами наблюдениями. Думаю, это будет не лишним…

Далеко, на пределе слуха, зародился гул. Сперва, Мычка, а затем, и остальные принялись вслушиваться. Гул усилился, набрал мощь. Что-то тяжелое пронеслось над самыми кронами, сотрясая ветви и обрушивая на землю целые сугробы снега.

Кашлянув, Зола задумчиво сказал:

— Интересно, это обычный разведывательный рейд, или…

Прислушиваясь к гулу, что, ненадолго ослабев, вновь усилился, Шестерня воскликнул:

— Секиру Прародителя им в печень, да нас обнаружили!

— Или не нас, — возразил Мычка, — и не обнаружили, а летают по каким-то своим надобностям.

— В любом случае, ожидание закончено, — подытожил Дерн. — Пора выдвигаться. А по пути, чтобы не было скучно, Себия уточнит детали.

Все разом засобирались. Зола принялся собирать свитки, неловко орудуя, по-прежнему, непослушными руками. Шестерня выгреб из-под кучи ветвей доспехи, начал прилаживать на себя один за другим. Дерн собрал в одну груду все травы и корешки и поспешно, но без лишней суеты, укладывал туго стянутые ниткой пучки в котомку.

Мычка извлек из глубокой ямки остатки мяса, где они хранились, завернутые в ароматные листы и засыпанные снегом, поделив поровну, принялся раскладывать по заплечным мешкам. Закончив с пищей, вершинник забросал костер снегом и сырыми ветками, после чего, проверил перевязь с оружием, закинул мешок на плечо и встал рядом с Себией, что собралась раньше всех и терпеливо поджидала товарищей.

Собравшись, двинулись в лес. Падавший почти седьмицу снег покрыл все вокруг небольшими сугробами, и Мычка, раз от разу, оглядывался, хмурясь все больше — за отрядом оставался четко различимый след, приди кому в голову, соответствующая мысль, выследить наемников не составило бы большого труда. Вслушиваясь в то затихающий, то вновь усиливающийся гул, невидимая в облаках ладья выписывала над лесом круги и не спешила улетать, Мычка не выдержал, резко свернул в сторону, уводя товарищей в глубь леса.

Привыкшие к странностям вершинника, спутники не стали возражать. К тому же, не приученные ориентироваться в лесу, они целиком полагались на провожатого, не выказывая удивления или недовольства непредвиденным изменением маршрута.

Когда деревья отступили, а впереди, сквозь снежную хмарь, замаячили стены города, Шестерня с удивлением произнес:

— Странно, мне казалось, до города, должно быть, несколько ближе.

— Так и есть, — Мычка тряхнул головой, сбросив с волос наросшую шапку снега. — Но я подстраховался, чуток удлинил путь. Теперь, даже если кто-то взял наш след, искомое отыщет не скоро.

Себия произнесла с удивлением:

— Ты удлинил путь не меньше, чем в два раза. Разве в такую метель следы не заметает сразу за идущим?

Мычка покачал головой.

— На открытом пространстве — да, но в лесу след остается намного, намного дольше.

— Все это очень интересно, — буркнул Зола, — но намного больше меня интересует другое. Надеюсь, в этот раз, мы не будем сигать через стены, а воспользуемся воротами. Лазать по мокрым камням с моими руками будет не очень удобно.

Маг продемонстрировал друзьям черные головешки кистей. Раны уже затянулись, мясо наросло, и даже успело подернуться тонкой розовой кожицей, но руки мага по-прежнему производили страшное впечатление.

Себия тряхнула головой, сказала успокаивающе:

— Карабкаться никуда не придется. В светлое время суток вход через врата свободный. Тем более, в такую метель. Охрана здесь хороша, но не настолько, чтобы теплому воздуху сторожевой будки предпочесть промозглый ветер улицы.

Девушка решительно двинулась к воротам. Остальные поспешили следом. Несмотря на некоторые опасения, из памяти наемников еще не стерлись картины недавних злоключений, никому не хотелось задерживаться под пронзительными порывами ветра, что, то силой толкал в спину, ускоряя и без того быстрый шаг, то швырял в лицо горсти колючего снега, заставляя морщиться и прикрываться руками.

Попетляв по заснеженным улочкам, ввалились в указанную Себией корчму. Расположившись поближе к камину, где жарко пылали здоровенные чурки, наемники с облегчением вздохнули, после проведенных в лесу дней было приятно ощутить крышу над головой. Посетителей оказалось немного, и, не желая упускать выгоду, рачительный хозяин без лишних вопросов направил к гостям служек с блюдами.

Глядя, с какой скоростью на столе вырастают многочисленные тарелки с яствами, Шестерня громко сглотнул, но, едва на столешницу бухнулась здоровенная чарка хмеля, заметно вздрогнул, с подозрением уставился на тощего поваренка, что в испуге отпрянул, не понимая, чем вызвал заклубившийся в глазах гостя гнев.

Себия похлопала парнишку по плечу, показав жестом, что все в порядке, наклонившись к пещернику, произнесла:

— Не беспокойся. Здесь нас не усыпят и не отравят. Одного раза более, чем достаточно.

На нее взглянули с интересом, но голод оказался настолько силен, а яства сладостны, что наемники приступили к трапезе, не уточняя, какими средствами подземница расположила хозяина к себе в этом столь негостеприимном городке.

Глядя, как огромные куски сдобренного травами и приправленного жгучими пряностями мяса исчезают в утробах товарищей, Мычка предупредил:

— На вашем месте, я бы не увлекался. Вполне возможно, вечером нам предстоит бой, и нешуточный, а с полным брюхом много не навоюешь.

Заглотив здоровенный шмат хлеба, и залпом опорожнив кубок хмеля, Шестерня прорычал набитым ртом:

— После седьмицы в лесу на воде и рыбе я не откажусь хорошенько отобедать, пусть даже это будет мой последний бой!

Отщипывая кусочки кислопахнущих желтоватых листьев, ворохом лежащих на небольшой плоской тарелочке, Зола произнес:

— От схватки не уклониться, а учитывая сказанное Себией об уровне заинтересованных сторон, работа пройдет особенно тяжело, но, все же, хотелось бы знать детали, чтобы, по возможности, избежать пустых усилий и необдуманных шагов.

Он вопросительно уставился на подземницу. Следом за магом подняли глаза и остальные. Ощутив себя в перекрестье требовательных взглядов, Себия, едва заметно оглянулась, проверяя, нет ли поблизости случайных ушей, понизив голос, произнесла:

— Узников держат в неприметном здании, неподалеку от тюрьмы.

— А почему не в тюрьме? — искренне изумился Шестерня. — Уж на что мы искушенная компания, и то, едва ноги унесли! Что ж говорить об обычных узниках, к тому же, потерявших всякую надежду…

Зола прошипел с явным недовольством:

— Кто унес, а кого и унесли — речь не о том. Ты можешь не перебивать?

Шестерня насупился, обиженно замолчал. Мычка укоризненно взглянул на мага, сказал примирительно:

— Почему не в тюрьме — понятно: слишком заметно, у всех на виду. К тому же, как вы, надеюсь, помните, у нас в гильдии узников содержали в самом защищенном месте, что не помешало нападавшим в считанные мгновения пробиться туда, куда, казалось, попасть невозможно вовсе.

Дождавшись, когда все замолчали, Себия закончила:

— Завтра утром узников под видом обычных граждан загрузят в ладью, после чего, увезут в неизвестном направлении.

Шестерня просиял, сказал понимающе:

— Обычных граждан большими отрядами не сопровождают.

— А если и сопровождают, то скрытно, — добавил Мычка. — Что нам также на руку — оружие труднее спрятать, дольше доставать, да и расстояние нужно выдерживать — идущие группой попятам дюжие «прохожие» слишком бросаются в глаза, чтобы остаться незаметными.

— Ты хочешь сказать, что охраны не будет? — поинтересовался Дерн.

— Будет, — ответила Себия. — Но на расстоянии, что даст нам драгоценное время.

ГЛАВА 4

Одно за другим, блюда исчезли в желудках путников и, вскоре, стол опустел. Осоловевшие, наемники по-очереди отваливались, распускали ставшие тугими пояса. Лишь Шестерня никак не желал отступать, вяло ковыряясь в миске, вылавливал мясные кусочки, макал в соус и закидывал в рот, но вскоре, сдался и он. К столу мягко приблизился корчмарь, застыл выжидательно. Себия выложила на столешницу несколько тяжелых тусклых монет.

Хозяин сгреб деньги, радушно произнес:

— Если что-то потребуется — только скажите. Здесь всегда рады гостям.

Дождавшись, когда корчмарь удалится, подземница негромко произнесла:

— На втором этаже я сняла комнату, когда вернемся — сможем отдохнуть.

— А мы уже уходим? — поинтересовался Зола.

Шестерня всполошился.

— Как уходим? Разве наши планы меняются? — Перехватив заинтересованные взгляды сидящих за соседним столом посетителей, пещерник произнес тоном ниже: — Ведь речь шла о завтрашнем дне.