Экономика будущего. Есть ли у России шанс? - Сергей Глазьев

Неуправляемая «болтанка» курса рубля дезорганизует замкнутые на внешний рынок воспроизводственные контуры российской экономики, влечет всплески инфляции и падение производства. Утрата ценностных ориентиров и лихорадочное состояние финансового рынка делают невозможным расширенное воспроизводство реального сектора экономики. Предприятия свертывают производственные инвестиции и направляют высвобождающиеся средства на финансовый рынок.

Попытки Банка России остановить спекуляции против рубля повышением ключевой ставки и сжатием денежной массы в ситуации турбулентности финансового рынка окончательно замыкают денежные потоки в спекулятивной воронке. Повышение процентных ставок по кредитам до уровня, многократно превышающего рентабельность производственной сферы, отрезает последнюю от банковских кредитов. Лишь пятая часть отраслей промышленности имеет рентабельность продаж выше текущего уровня средней ставки процента, подавляющая часть производственной сферы не может пользоваться кредитом для финансирования не только инвестиций, но и оборотного капитала. Сжатие кредита влечет сокращение инвестиций предприятий и расходов населения (Рис. 24), что сокращает конечный спрос и еще больше усиливает спад производства.

Одновременно со снижением объема денежной массы происходит падение производства и инвестиций, растет доля убыточных предприятий и проблемных кредитов. По итогам первого полугодия 2015 года объем просроченных кредитов вырос вдвое и достиг 2,2 трлн. руб. Это повлекло резкое ухудшение состояния банковского сектора, совокупный дефицит капитала которого оценивается в 1,5 трлн. руб. Нарастающая лавина банкротств коммерческих банков затягивает сбережения множества юридических и физических лиц. Если последним предоставляются компенсации, объем которых приближается к триллиону рублей, то для десятков тысяч предпринимателей эти банкротства имеют фатальные последствия. Индекс предпринимательских настроений упал до самого низкого за последние пять лет значения. Нестабильность и неопределенность стали главными факторами беспокойства делового сообщества.

Рис. 24. Падение конечного спроса вслед за сжатием кредита

(Источник: Ассоциация российских банков, 2015)

В результате указанных действий денежных властей произошла двукратная декапитализация национальной экономики, многие предприятия и банки оказались в предбанкротном состоянии, резко снизилась деловая активность и объем инвестиций (до 5 % по ВВП и до 8 % по инвестициям в основной капитал), существенно упали реальные доходы населения и вырос уровень бедности. Тем самым достигнута ключевая цель американских санкций – распространение кризисных явлений из спекулятивного сектора и сферы внешней торговли на воспроизводственные процессы, состояние национального дохода, уровень жизни населения.

Как было подробно показано в предыдущих разделах книги, попытки Банка России стабилизировать валютно-финансовый рынок путем повышения ключевой ставки процента не могли иметь успеха в условиях полностью открытого счета трансграничного движения капитала. Продолжающаяся безбрежная денежная эмиссия доллара, евро, фунта, франка и иены (их объем вырос после начала мирового финансового кризиса 2007 года в 2,7 раза (Табл. 6) создает гигантский денежный навес, обрушение даже небольшой части которого на российский рынок влечет его дестабилизацию.

Среднегодовая эмиссия указанных валют составляет около 750 млрд. долл., что втрое превышает объем рублевой денежной базы России и сопоставимо со всей денежной массой российской экономики. Большая часть этих денег не направляется банками на кредитование производственной сферы и зависает на финансовом рынке, подпитывая глобальные спекуляции. Получая от ФРС почти бесплатные кредитные ресурсы, американские финансовые структуры наращивают спекулятивные активы в деривативах, раздувая финансовый пузырь, объем которого уже превысил предкризисный (2007 год) уровень. Раздувание спекулятивно-финансового пузыря продолжается и в Европе – в течение ближайшего года ЕЦБ планирует эмитировать 60 млрд. евро ежемесячно. Масштабная эмиссия мировых валют привела к избытку средств на глобальном рынке, эти средства ищут все новые активы для вложений. Лавинообразное нарастание глобальных финансовых спекуляций неизбежно затрагивает и развивающиеся рынки, включая российский.

Табл. 6. Увеличение денежной базы и денежной массы мировых валют, млрд. долл. (2007–2015 гг.)Денежная база, млрд. долл.

* по Китаю 2015 по состоянию на июнь 2015

Денежная масса, млрд. долл.

* по Китаю 2015 по состоянию на июнь 2015

Источник: М.Ершов по данным центральных банков соответствующих стран, 2015

Хотя российский финансовый рынок для западного капитала носит маргинальный характер (его капитализация составляет 0,6 % от мирового, а величина активов российской банковской системы в 18 раз меньше активов первой десятки банков мира (Рис. 25)), спекулянты не гнушаются возможностью получения сверхприбыли на его дестабилизации.

Норма прибыли на спекулятивных атаках в 1997–1998, 2007–2008 и в 2014 гг. составляла сотни процентов при соответствующих потерях (падении) ВВП России на 5 % или 70–80 млрд. долл. в годовом исчислении. Так, декабрьская атака на рубль принесла ее устроителям спекулятивную прибыль в размере 15–20 млрд. долл. Хотя в последнем случае не обошлось без кредитной поддержки Банка России, роль нерезидентов на российском финансовом рынке остается ключевой. Их доля превалирует в общем объеме валютно-финансовых операций на МБ, достигая накануне пика спекулятивной атаки 90 % и снижаясь до 2/3 после ее завершения.

Рис. 25. Относительный размер активов банков и финансового рынка России

(Источник: М.Ершов, 2015)

Доминирование нерезидентов на валютно-финансовом рынке дополняется контролем над самой биржей. После прошедшей два года назад реорганизации и приватизации в пользу крупнейших зарубежных и российских банков МБ выпала из-под контроля Банка России и оказалась в зависимом от спекулянтов положении. Как видно на схеме структуры собственности и управления МБ, многие члены ее руководящих органов и ведущие сотрудники аффилированы с рядом крупных зарубежных и российских финансово-кредитных организаций, которые «по случайности» получили самые большие прибыли от валютных спекуляций. По сути МБ и крупнейшие на российском рынке спекулянты, извлекающие сверхприбыли на дестабилизации рынка образовали симбиоз и манипулируют рынком при попустительстве Банка России и участии ряда высокопоставленных должностных лиц.

Вместо того чтобы выполнять функции центрального звена инфраструктуры валютно-финансового рынка, отвечающего за его стабильное функционирование в общих интересах на некоммерческой основе, МБ превращена своими акционерами в генератор сверхприбыли за счет дестабилизации рынка под предлогом «увеличения капитализации». Фактически МБ стала крупнейшим в российской экономике центром прибыли, совершив в прошлом году операций более чем на 4 трлн. долл., что вдвое больше российского ВВП и на порядок превышает все имеющиеся в стране депозиты и наличную валюту. Нетрудно посчитать, что 95 % оборота МБ составляют сугубо спекулятивные операции, не имеющие отношения к реальной экономике. Сверхприбыльность спекулятивных операций на российском рынке стимулирует приток международного спекулятивного капитала, мощность которого (50–60 млрд. долл. в квартал) затрудняет использование валютных резервов для стабилизации курса рубля.

Благодаря центральному положению МБ в формировании курса рубля, а последнего – в формировании цен на российском рынке, вся российская экономика оказывается в критической зависимости от нерезидентов. Их согласованные действия дестабилизировали макроэкономическую ситуацию, спровоцировали бегство капитала, вызвали падение экономической активности и инвестиций. Именно это позволило Обаме кичиться тем, что принятые по его решению экономические санкции «разорвали экономику России в клочья».

Необходимым условием успеха американских санкций была нейтрализация ЦБ как самостоятельного игрока, способного влиять на параметры валютно-финансового рынка. Для этого посредством навязывания Банку России рекомендаций МВФ по переходу к «таргетированию» инфляции из арсенала денежной политики были исключены общепринятые в мировой практике инструменты валютного регулирования и контроля за трансграничным движением капитала, стабилизации курса валюты. Денежно-валютная политика была сведена к использованию единственного инструмента – ключевой ставки. Заблаговременно была проведена подмена целей денежно-кредитной политики, из которых была исключена конституционная обязанность ЦБ по обеспечению устойчивости национальной валюты, замененная индексом потребительских цен.