Институт будущих магисс (СИ) - Платунова Анна Сергеевна

— Пожалуйста, пожалуйста… — бездумно шептала она, даже не зная, о чем хочет попросить.

Он замер.

— Нет! — возмутилась Вертрана. — Нет, нет, не останавливайся!

Он тихо рассмеялся. Поцеловал ее в кончик носа, а потом в губы.

*** 50 ***

Вертрана знала, что, едва остынет страсть, лорд Конор снова вспомнит о том, что надежда потеряна. Отчаяние никуда не делось. Затаилось, ждет удобного часа, чтобы заполнить душу темнотой. Значит, на этот раз нужно нанести удар первыми!

Вертрана устроилась на плече Конора, а он отрешенно перебирал и гладил ее пальцы. Верте казалось, что они обдумывают одну и ту же мысль.

— Корн, я все размышляю над путешествием… — осторожно произнесла Вертрана, приподнялась на локте и извинилась взглядом: «Прости, если делаю больно». — Давай соберем вместе все, что знаем. Вдруг это поможет найти убийцу!

— Едва ли, — Конор не разделил ее энтузиазма. — Но согласен, давай попробуем.

— Сначала расскажи, что ты помнишь о том дне. У тебя должны остаться воспоминания.

Лорд Конор прищурился, погружаясь в глубины памяти. Качнул головой.

— Это было так давно… Все равно что смотреть в пруд и пытаться рассмотреть что-то в мутной воде. Кажется, я помню девочку, которой стало нехорошо от жары, она потеряла сознание, но потом очнулась. Правда, выглядела растерянной.

Верта наморщила лоб. Вроде бы однажды ей стало плохо в сквере, да так сильно, что, очнувшись, она не смогла вспомнить, как там оказалась. Тим ревел и за руку вел ее домой. А дома от мамы влетело за разбитую кружку! Ой! Ту самую, с бабочками!

— Вот как! Ты… Давай называть тебя для удобства «Конор первый»…

— М-м, ощутил себя королем!

— Не смейся! — но и сама улыбнулась. — Итак, Конор первый не разобрался, что происходит. Решил, что девочке стало плохо, потом ей стало хорошо, и все разошлись, успокоенные.

— Примерно так.

— Ты что-то еще помнишь, Конор? Других девочек?

Конор сел, потер переносицу.

— Не знаю, что я помню… Совершенно точно, стакан всегда раскалывался у Арлисы в руках, я уводил ее прочь и больше не оборачивался.

— Но ко мне ты вернулся! — воскликнула Вертрана.

— Да…

— Ладно, это неважно. Говоришь, стакан? Но в последний раз это совершенно точно была чашка с бабочками!

Какое-то время господин Ростран напряженно размышлял.

— Странно. Я ясно вижу то стакан из голубого стекла, то бокал на ножке, то чашку с бабочками, то миску для бульона, которую додумались приспособить под лимонад…

— Четыре! — показала Верта загнутые пальцы. — Ты понимаешь, что это значит?! Кто-то использовал твое настоящее воспоминание о расколовшейся кружке…

— Чтобы совершать преступление у меня на глазах! — закончил он за Верту.

— А ты даже ничего не понял!

Они уставились друг на друга, точно впервые увидев.

— Так он твоих помощниц и убивал! Вытягивал взрослую душу из тела, а девочка оставалась невредима. Никто и не заподозрил, что это убийство. Ребенок падал без чувств, но потом приходил в себя.

— Ума не приложу, какое заклятие может проникнуть так далеко в прошлое!

— Какое заклятие? — удивилась Вертрана. — Он сам там был! Собственной персоной! Жуткий тип. Как вспомню, так вздрогну!

— В каком смысле — сам?

Лорд Конор взял ее за плечи, побледнев на глазах. Верта перепугалась, погладила Корна по щеке, надеясь, что это приведет его в чувство.

— Рассказывай, — глухо произнес он.

Вертрана, волнуясь, сообщила все, что помнила о страшном типе. Пожилой, темная одежда, как у законника, поэтому она и решила, что тот направляется в суд. У него даже знак гильдии был. Когда он пил лимонад, а потом читал газету, то выглядел как нормальный человек, ничем не выдал своей мерзкой сути. До тех пор, пока не принялся колдовать!

— Ты совсем не помнишь его?

— Нет… Я не обратил внимания. В тот день в сквере было много людей. Вроде бы помню какую-то темную тень, но, возможно, это только воображение.

Он стремительно встал с постели и начал торопливо одеваться. Верта тоже вскочила. Она ничего не понимала, но готова была бежать следом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что ты понял, Корн? Расскажи мне!

Он уже натянул брюки и заправлял рубашку. Пригладил волосы пятерней, чмокнул мисти в щеку, одновременно застегивая запонку: очень торопился.

— Не хочу говорить раньше времени. Сначала все проверю. Потом объясню! Не скучай без меня!

Лорд Конор уже взялся за ручку двери, но вернулся, чтобы снова поцеловать Верту.

— Вертрана, ты умница!

— Еще бы знать почему! — проворчала она вслед.

Некоторое время Вертрана сверлила взглядом закрывшуюся дверь, а потом снова откинулась на подушки, собирая в голове все кусочки мозаики. Некоторых явно не хватало для полноты картины. Удивительно, что лорд Конор сумел что-то понять. Но маг-то каков! Верта невольно восхитилась его извращенным, коварным разумом. Это ведь надо было придумать такой план! Магиссы погибали буквально на глазах Корна, а он ничего не понял!

Верта еще повалялась в кровати, но скоро ей сделалось скучно. Книги остались в спальне, и Вертрана решила, что накинет халат и по-быстрому перебежит в свою комнату, благо та находилась неподалеку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Почему-то не хотелось, чтобы кто-то из слуг заметил, как она выходит из комнаты лорда, поэтому Верта мышонком выскользнула за дверь, а после стрелой пронеслась по коридору. И… до смерти перепугала Шейлу, которая наводила порядок в спальне. Она, бедная, схватилась за сердце и расширившимся от ужаса глазами глядела на мисти так, будто перед ней предстало привидение.

— Э-э… Привет! — Верта смущенно помахала рукой и запахнула на груди разъезжающиеся полы халатика.

— Вы живы! — ахнула горничная. — Но как!..

— Спасибо, что волновалась за меня, но ведь я тебе говорила, что все будет хорошо. А вы меня уже похоронили, да?

Она рассмеялась.

— Помоги мне одеться, Шейла!

Горничная поначалу опасалась прикасаться к «воскресшей» из мертвых мисти, пуговки на платье застегивала, отодвинувшись на расстояние вытянутой руки. Пучила глаза и тряслась, пока Вертране это не надоело. Она вздохнула, резко повернулась и прижала ладонь к щеке Шейлы.

— Нельзя быть такой суеверной! Смотри, я теплая! Я не призрак! И очень хочу есть, кстати!

Уже наступило время обеда, и Верта поняла, что проголодалась. А Конора так и нет… Где же он и зачем заставляет ее волноваться?

— Я не пойду в столовую, вели принести что-нибудь сюда.

Вертрана жевала, не чувствуя вкуса еды, и листала книгу с аквамарином на обложке. В голове метались самые разные мысли. Ужасно жаль, что план Конора провалился. Аквамарин может переместиться в каждый момент прошлого всего один раз, этот путь закрыт. Маленькая девочка могла остаться жива, но стакан с прохладником разбился, Эмбер родилась с магией и спустя несколько месяцев погибла в пожаре, который сама же и сотворила, не совладав с даром…

Вертрана распрямилась, будто ее прошила молния. «А что если… Нет, нет, это не сработает… Но вдруг, почему бы не попытаться! Во всяком случае, хуже не будет!»

Она схватила книгу и снова внимательно перечитала самый трудный раздел, мысленно проговаривая сложную формулу заклинания.

— Пуговица, булавка, браслет, даже носовой платок — могут стать отличными проводниками… — прошептала она вслух. — Ладно. Почему бы и нет!

Спальня Эмбер находилась здесь же, на втором этаже, в конце коридора. Вертрана никогда не входила в нее, хотя дверь не запиралась: не могла себя заставить. А лорд Конор иногда по вечерам навещал комнату дочери.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вертрана отдышалась и повернула ручку. Она и сама не знала, что ожидала увидеть, но детская совсем ее не испугала. Здесь не водились призраки и не витал дух смерти. Наоборот, комнатка оказалась уютной и светлой. Конечно, от старой обстановки, погибшей в пожаре, ничего не уцелело, но Корн все восстановил. Заказал кроватку, шторы золотистого цвета, ткань на стены с цветочным рисунком. На кресле-качалке сидела мягкая кукла с глазами-пуговками. Вертрана поднесла ее к носу, понюхала. Нет, кукла тоже новая, она пахла краской, но не дымом. Верте нужна была хотя бы одна вещь, которая принадлежала маленькой Эмбер. Неужели ничего не осталось?