Майкл Джексон: Заговор (ЛП) - Джонс Афродита

Начав давать показания, Джун Чендлер казалась искренней и заслуживающей доверие, чем обратила на себя пристальное внимание присяжных. У Джун был класс. Она была обаятельна. Безупречно одетая миссис Чендлер была как картинка, будто она только что сошла со страниц журнала "Vogue". Было очевидно, что Снеддон под впечатлением от женщины. Он был совершенно уверен, что с её показаниями его дело приобретёт новую скорость.

Однако когда Джун Чендлер начала раскрывать детали о браке и разводе со своим первым мужем Эваном, о браке и разводе со вторым мужем Дэвидом Шварцом, стало ясно, что её жизнь не была такой уж блестящей, какой казалась благодаря её внешнему виду. Когда Джун сказала присяжным, что она и её сын встретили Майкла благодаря фирме Шварца, которая называлась "Rent-A-Wreck" ("Арендуй развалюху") – это выглядело так, будто до встречи с Майклом Джексоном жизнь Джун Чендлер вовсе не была такой роскошной.

Джун рассказала присяжным о том, как сильно обожала Майкла, и как умоляла артиста подождать несколько минут в здании фирмы мужа ради встречи с Джорди. Миссис Чендлер рассказала, что их первая встреча с Майклом длилась не более пяти минут. Но затем описала дружбу, которая была между ней, её двумя детьми и поп-звездой, заявляя, что отношения стали очень близкими, что она и её дети путешествовали с Майклом в места вроде Лас-Вегаса, останавливались в роскошных европейских отелях. Они шикарно проводили время вместе с королём поп-музыки.

Джун сказала, что оставалась в гостевых домиках Неверленда вместе с детьми, Лили и Джорди, и описала Майкла как "обычного парня". Она говорила о Майкле как о том, кто не имеет ничего общего с созданным им образом суперзвёзды, отметив, что Майкл был на удивление приземлённым человеком. Джун утверждала, что в течение всех их визитов в Неверленд Майкл относился к Чендлерам как к семье. Она рассказала о том времени, когда Джорди начал спать вместе с Майклом в его комнате, не показывая, что с её сыном происходило что-либо необычное, пока он находился в обществе Майкла Джексона.

При вопросах о процессе, Джун Чендлер сказала, что она была указана в иске её сына, но она никогда не подавала в суд на Майкла Джексона от своего лица. Джун Чендлер сказала присяжным, что Ларри Фельдман вёл гражданский процесс от лица её сына, повторяя, что только Джорди подавал в суд на Майкла. Тем не менее, Джун Чендлер пришлось признать, что и она, и её сын получили материальную компенсацию от того судебного процесса. И она сказала, что подписала конфиденциальное соглашение, по условиям которого она не могла писать книгу или давать интервью о Майкле Джексоне.

К изумлению прессы, освещавшей процесс, под перекрёстным допросом Мезеро Джун заявила, что она вообще не разговаривала со своим сыном Джорди больше одиннадцати лет.

Набросившись на неё по поводу дела Чендлеров и задавая вопросы о якобы имевшемся у Дэвида Шварца долге, Мезеро удалось обратить внимание, что во время судебного процесса Чендлеров у бывшего мужа Джун был долг в миллионы долларов. Но в своих ответах Джун отрицала какие-либо заявления о финансовых проблемах в прошлом.

Мисс Чендлер пыталась сохранять спокойствие во время рассмотрения денежных тем, но затем, когда вопросы приняли более резкий характер, женщина стала закрываться. Для некоторых наблюдателей Чендлер предстала охотницей за золотом. Когда она ёрзала на месте для дачи показаний, стало совершенно ясно, что эта элегантная женщина, упакованная в дизайнерскую одежду, добилась такого образа жизни благодаря деньгам Майкла Джексона.

Адвокат защиты спрашивал её об особых датах и числах, но чем пристрастнее он допрашивал Чендлер о заявленном финансовом кризисе в 1993 году, тем отчётливее присяжные могли видеть, что Джун Чендлер не допустит, чтобы её прижали к стенке. Прежде всего, Мезеро не удалось получить у Чендлер признание, что она охотилась за деньгами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Наблюдатели находили странным то, как порой Джун Чендлер не помнила некоторые вещи. То, что Джун Чендлер утверждала, будто "не может вспомнить" точные и значимые детали о судебном процессе Чендлеров, казалось совершенно нереальным. Например, Джун не могла вспомнить – выдвигал ли Майкл Джексон ответный иск против Чендлеров за вымогательство.

Казалось, что у Джун Чендлер избирательная память. У неё были яркие воспоминания об её путешествиях с Джексоном из Лос-Анджелеса во Флориду, в Европу и обратно, но она не могла вспомнить простейших деталей о деле Джорди. Когда ей задали вопрос о её собственных финансовых нуждах и желаниях в 1993 году, она вспомнила бывшего мужа Эвана, который однажды попросил Джексона профинансировать пристройку крыла к дому Чендлеров. Но относительно себя, несмотря на то, что она принимала от Джексона несколько дорогих подарков, среди которых был браслет Cartier, Джун Чендлер клялась, что ей не нужны были какие-либо деньги от артиста.

Говоря о дружбе своего сына и поп-звезды, Чендлер заявила, что у неё никогда не было подозрений, что между Майклом и Джорди происходило что-либо недопустимое. Этот ответ вызвал у прессы оцепенение, потому что каждый ждал, что Чендлер скажет что-то – что-угодно – что могло бы нанести удар Джексону.

Вместо этого Джун сидела с гордо поднятой головой и говорила о дружбе Майкла и своего сына как о чём-то особенном. Она сказала присяжным, что Джорди одевался как Майкл, пытался подражать ему с ранних лет, даже до того, как Джорди встретил поп-звезду. Она также под-

твердила что в 1992 и 1993 годах Эван Чендлер был занят написанием сценария, из-за чего он мало времени проводил с Джорди. Поэтому она была счастлива принимать Майкла в своём доме. Майкл посвящал своё время её сыну, и она была ему очень за это признательна.

Джун Чендлер свидетельствовала, что Майкл Джексон провёл в их доме в Санта-Монике примерно тридцать вечеров и подтвердила, что она одобряла дружбу её сына с поп-звездой. Пока она говорила, в зале заседаний повисло молчание.

У людей было очень предвзятое мнение о Джорди Чендлере. У кого-то были претензии к Чендлеру и его семье за использование Джексона. Кто-то чувствовал, что Джексон был мастером маскировки. Журналисты знали, что после подписания денежного соглашения Джорди Чендлер отказался сотрудничать с властями, из-за чего каждый имел собственный взгляд на произошедшее. Во время перерывов пресса без умолку сплетничала о дружбе Джексона с юным Джорди Чендлером.

Равнодушный к сплетням и шёпоту, гуляющему по проходам зала заседания, Том Мезеро не собирался позволять печально известному иску Чендлера дополнить серьёзное уголовное дело против Майкла Джексона. Мезеро не хотел, чтобы присяжные запутались в сплетнях. Он не хотел, чтобы присяжные попались на спекуляцию и слухи.

Изначально обвинение попросило, чтобы присяжным показали сделанные в 1993 году снимки пениса Джексона, страдающего витилиго. Это ходатайство было отклонено. У Мезеро были веские причины просить судью держать присяжных подальше от скандальной улики. Улики, которая использовалась, чтобы вызвать ажиотаж по поводу претензий, которые Майкл Джексон неоднократно отрицал.

Продолжая, Мезеро рассмотрел другие линии жизни Майкла. Адвокат защиты хотел не только свести на нет все слухи, ходившие больше десяти последних лет. Он хотел напомнить присяжным об истории про Питера Пена, имя которого всегда было синонимом имени Джексона. Мезеро хотел, чтобы присяжные поняли, почему Майкл чувствовал такую привязанность к Джорди и его семье. Он попросил Джун подтвердить, что Майкл Джексон был крайне одиноким человеком. Человеком, который нуждался в настоящих друзьях.

Джун Чендлер сказала, что Майкл стал частью их маленькой семьи. Она поведала, что в каждый из тех тридцати вечеров, что Майкл провёл в их доме в Санта-Монике, он разделял с ними ужин. Когда Мезеро спросил, помогал ли когда-нибудь Майкл Джорди делать уроки, и о том, как Майкл играл вместе с Джорди в видеоигры, миссис Чендлер подтвердила, что Майкл помогал со школьными домашними заданиями и был хорошим другом её сыну.