Проект "Психея" (СИ) - Владимир Бочкин

      - Понял, - сказал я и дёрнул плечом, на котором висел рюкзак. – Мы идём или как?

      Рюрик находился за фальшивой стеной, которая стояла прямо посреди коридора. Для человека с той стороны, это был просто пол и коридор уходящий вдаль. Но ставить такие стены имело смысл только в длинных коридорах. Короткие тут же выжигались огнемётчиками чистюль. Так погибло много хороших парней.

      Начальник охраны слышал  приближающиеся шаги. Человек семь-восемь. Они осторожно посмотрели в коридор зеркальцем и медленно вышли из-за угла. Они искали лаборатории с красными и зелёными кольцами над дверью. Грамотные. Всего один предатель, а сколько вреда. Рюрик пожалел, что иуда умер слишком быстро, тогда у вертолёта. Иначе бы узнал, что такое настоящие страдания. И никакой бог ему бы не помог.

      Чистюли заметили одну из дверей. Над ней светился красный круг. Один из фанатиков вытащил из рюкзака взрывчатку, металлический кружок размером с ладонь. Прикрепил его к двери магнитным держателем на дне.

      Рюрик выдвинул дуло и нажал на курок. Бойница приоткрылась, и коридор залил свинцовый дождь. Все восемь чистюль рухнули на землю почти одновременно. Боевик гордился своим умением снять одной очередью большое число людей.

      В наушниках затрещал далёкий голос. Группа чистюль идёт в направлении генератора. А вот это плохо. Рюрик нахмурился.

      - Я сейчас подойду.

      Он отодвинул фальшивую стену и пошёл по коридору, не глядя, обходя распростёртые тела.

     Директор сидел на небольшом пластиковом стульчике. Прислонился спиной к стене и неподвижно смотрел перед собой. В ухе трещали переговоры по рации между бойцами. Директор не вмешивался. Рюрик решит проблему, даже при столь значительном перевесе в численности и вооружении. Огнемёты стали неприятным сюрпризом. Жаль, инструкция безопасности не предусматривает тяжёлого вооружения. Но директор знал, что начальник охраны справится в любом случае. Есть воины, которые всегда побеждают. По-другому не умеют. Остаётся переждать.

      Вокруг вполголоса переговаривались люди, и казалось, само убежище ропщет на судьбу. Спартанские условия. Просто большой зал на третьем этаже подальше от опасных лабораторий. В конце помещения стена заставлена ящиками с продуктами и инструментами. Для осады недостаточно, но можно денёк переждать с удобствами. И дверь или воздуховод починить, в случае необходимости. Сюда должны были провести видеосвязь, но бюджет не сдюжил. 

      Сотрудники сидели на скамейках вдоль стен. Большинство молча. Хмурились, горбились, скрестив руки на груди. Некоторые продолжали работать на планшетах. Лев Борисович молча, прохаживался, заложив руки за спину. Переживает за дракона. Как бы кто ни обидел его любимое детище. Ведь как-то сумели чистюли прорваться в бункер. Иногда виновато смотрит на директора. Инна Сергеевна и Чаграй сидят возле самого входа. Она положила ему голову на плечо, а он рассеянно гладит её по спине. Что-то шепчет на ухо.

      Директор вытер со лба влажную испарину. Ждать так трудно. А для него это в любом случае конец. Никто не будет разбираться кто прав, кто виноват. Снимут всех. Он мельком глянул на куратора. Тот расстегнул верхние пуговицы рубашки и снял галстук. Поджал тонкие губы, а глаза напряжённо рыскают по залу.

       - Я не могу так!

       Адам Петрович опять навис над начальником. Бледный, в грязном халате. В мятых брюках, которые нервно щиплют его пальцы. Директор с неудовольствием отметил, что эти пальцы подрагивают. Не хочется поднимать голову и снова смотреть в его глаза.

      - Пожалуйста, сядьте.

      - Я не могу так. Он там совсем один. Они же убьют его. А вы…, - он замялся.

      Директор вздохнул.

      - Адам Петрович, сядьте и успокойтесь.

      Дрожащие пальцы пригладили ткань брюк.

      - Почему вы не отвечаете! Вы приказали дезинтегрировать Психеи?

      - Нет, не приказал. Забот и без того хватает.

      - Почему вы не смотрите на меня?

      Директор заметил, что люди вокруг старательно отводят глаза. Он поднял взгляд на своего заместителя. Голос отвердел.

      - Адам Петрович, возьмите себя в руки. Никто не собирается ничего делать. Скоро охрана покончит с чистюлями и всё вернётся.

      У начальника зелёного сектора глаза помутнели. Он покачал головой.

      - Я вам не верю. Нет, вы хороший человек. Вы всё делаете правильно. Но есть же приказ. Форма…

      Он запнулся и нахмурился.

      - Есть приказ. Я помню.

      Директор протянул руку и взял его за рукав.

      - Вы…

      Адам Петрович выдернул руку.

      - Вы мне всё врёте! Выпустите меня.

      «Надо было оставить хотя бы пару охранников» - подумал директор.

      - Я не могу вас выпустить, вы это прекрасно знаете, - спокойно сказал он. 

      Адам Петрович отвернулся и побрёл в конец помещения. Директор вздохнул.

      - Совсем скис, - сказал куратор и скривил губы.

      - У него сын умер.

      - А! – куратор покачал бритой головой. Неяркий свет маслянисто растёкся по лысине. – Не знал.

      - Такова жизнь. Ради этого мы и стараемся, чтобы… - директор потёр ладонью лоб. – Как-то оно всё пошло не так. Вы же обещали!

      Куратор пожал плечами.

      - Всё было улажено. Не понимаю, что случилось.

      Мимо них прошёл Адам Петрович и направился к выходу. Массивная стальная дверь была здесь единственным украшением.

       - Это ещё что! Остановите его!

       Адам Петрович вынул из кармана пропуск и готовился вставить его в прорезь замка. Перед ним выросла массивная тёмная фигура. Чаграй мягко отодвинул его от двери.

      - Что это вы задумали, голубчик?

      Адам Петрович молча, смотрел в его широкую грудь.

      - Пропустите, - сказал он тихо.

      - Извините, коллега, я вас понимаю, но выпустить не могу. Неизвестно, что за дверью. Пока Рюрик не объявится, никто отсюда не выйдет.

      Подошла Инна Сергеевна. Мягко сказала.

      - Давайте…

      Адам Петрович смотрел на неё невидящими мутными глазами. Его рука скользнула в карман и вытащила крестовую отвёртку. Он с силой вонзил её в мягкий женский живот.

       В первое мгновение никто не понял, что произошло. Чаграй стоял за спиной блондинки и даже не успел её подхватить, когда она свернулась калачиком на полу. Прижимала руки к животу, а на бежевом полу густо закраснела кровь.

       Чаграй растерянно посмотрел на Адама Петровича, на Инну Сергеевну.

       - Это что?

       Кто-то из женщин взвизгнул. Из этой стороны ангара прошла волна ропота к дальней стороне, где люди не знали что произошло.

      Чаграй упал на колени.

       - Нюся, Нюся!

       Адам Петрович положил отвёртку в карман. Сунул в прорезь карточку и в двери замигали вопросительные красные огоньки подтверждения кода.

       - Ты, козлина, совсем озверел! – крикнул куратор и подскочил к начальнику зелёного сектора. Тот повернулся и попытался неуклюже пырнуть лысого отвёрткой, но тот в драках понимал больше учёного. Он выкрутил руку Адаму Петровичу и вынул из пальцев отвёртку. Оттолкнул его от себя. – Будешь знать!

       Адам Петрович так же механически распахнул халат и вынул из-за пояса брюк молоток с чёрной прорезиненной ручкой. Он коротко размахнулся.

      - Чёрт! – сказал куратор, пытаясь закрыться рукой, но стальное навершие уже ударило его в лоб. Куратор пошатнулся, но тут же получил ещё несколько ударов по голове. Сталь с хрустом дробила кости. Лысый схватился за голову и покачнулся. Медленно завалился на бок.

      Метрах в трёх от двери столпились учёные.

      - Остановите же его! – крикнул директор, но никто не шевельнулся. Они пустыми жадными глазами смотрели на происходящее, но не трогались с места.

      Адам Петрович набрал код подтверждения. Опустил руку, и молоток выскользнул из его руки, гулко стукнул по полу. Дверь как в сейфе, открывается наружу, но убийца не стал дожидаться и выскользнул в проём, ещё до того как дверь открылась полностью.

      Директор стоял, хмуря брови.

      - Дверь закройте.

      Два человека бросились выполнять приказ. Медики столпились вокруг раненых. Одна из них подошла к директору. Он сжал губы. Она вздохнула.

      - Куратор безнадёжен. А Инна Сергеевна... если сразу в операционную.

      - Ясно.

      Чаграй поднял женщину на руки. Она стонала ему в грудь, её пальцы ослабели, и с кончиков капала кровь. Белокурые волосы рассыпались по широким плечам Доктора.

      - Откройте дверь! – сказал он.

      Лев Антонович обернулся к директору. Тот вздохнул.