Покушение на убийство - Тони Кент

Дэмпси было ясно, что Генри был в ужасе от идеи о том, чтобы предать своего заказчика. Но этот страх не мог сравниться с перспективой тюремного капюшона и немыслимых пыток в секретной американской тюрьме.

Генри перевел взгляд с пола на Дэмпси:

– ЛАДНО. ЛАДНО. Что ты хочешь узнать?

Дэмпси нужно было всего одно слово:

– Кто?

Сорок

– Я не знаю. Ты должен мне поверить. Я знаю только, что сам себя он называет Стэнтон.

– Если ты его не знаешь, то как ты оказался во всем этом замешан? Как тебе платят?

– Мне не платят. Это не то, чем кажется.

Генри протянул руку и сделал большой глоток воды из стакана, который ему дал Дэмпси. Он был побежден. Дэмпси убрал стул с его груди и позволил ему встать на ноги. Теперь они сидели друг напротив друга, в окружении того, что осталось от разбитого стеклянного стола.

Генри продолжил:

– Они – он – связался со мной около трех лет назад. У меня были проблемы. Моя жена бросила меня, я играл в азартные игры и задолжал много денег очень серьезным людям. Очень много. Почти четверть миллиона. Ситуация постепенно вышла из-под контроля – и вот эти парни уже просят об услугах. О том, чтобы исчезли улики. Об информации о других полицейских. Я должен был все это делать. Я должен был делать то, о чем они просили, или я потерял бы свою работу, и они пришли бы за мной.

Дэмпси не ответил.

– Затем вдруг все прекратилось. Они перестали связываться со мной. Перестали гоняться за своими деньгами. Они просто исчезли, и я попытался обо всем забыть. Я старался наладить свою жизнь. Затем позвонил он. Стэнтон. Стэнтон сказал мне, что он взял долг на себя и просит лишь об одной ответной услуге – и мы в расчете. Я был на седьмом небе, понимаешь? Немного беспокоился о том, что это могла быть за услуга, но ведь всего одна – и все. На подобное я и не надеялся. Поэтому я спросил его, что это за услуга, и он сказал, что мы все обсудим, когда придет время. И на этом все. Он не объявлялся до прошлого месяца.

Дэмпси заерзал на своем месте. Услышанное серьезно его тревожило.

– Это было три года назад? – спросил Дэмпси. – Этот Стэнтон выкупил твой долг три года назад, но не требовал по нему платить до прошлого месяца? Был ли ты дежурным сержантом в Паддингтон-Грин три года назад?

– Да. Я работаю там уже пять лет.

– И что же сказал Стэнтон, когда связался с тобой в прошлом месяце?

– Только то, что мне нужно было убедиться, что я буду работать в день мероприятия. И ничего больше. Просто убедиться, что я буду на дежурстве. Затем, по мере того как день приближался, он снова связался со мной и приказал мне убедиться, что ни один офицер не будет иметь доступа к заключенным в ту ночь. И держать заключенных подальше от кого-либо еще. Я сказал ему, что это невозможно, но он ответил, что в ту ночь это будет легко. Ну, на самом деле он сказал, что это почти наверняка даже не всплывет, и что он свяжется со мной непосредственно в тот день, если в этом появится необходимость, и что в любом случае мы будем в расчете, если я сделаю то, о чем он просит. Я и сделал.

– О чем он просил?

– Сначала ни о чем. Единственный контакт между нами перед днем стрельбы был, когда я пришел однажды домой и нашел у себя на кухне телефон. Стэнтон позвонил и объяснил, что это была специальная линия для наших разговоров. И после этого, вплоть до дня мероприятия, ничего. К тому времени я думал, что сорвался с крючка. Но потом все полетело к чертям на Трафальгарской площади, нам было приказано закрыть участок для всех, кроме Макгейла, и мне позвонили. Несколько раз. Во-первых, он сказал мне придерживаться плана и держать других полицейских из нашего отдела подальше от Макгейла, от камер предварительного заключения. Эта часть была легкой, как Стэнтон и предсказывал. С Макгейлом были двое церэушников, так что я просто держал своих ребят в стороне. Но он звонил снова и снова с новыми требованиями. Теперь я должен был помалкивать о том, что кто-нибудь видел Макгейла. Должен был отрицать, что Лоренс был в здании. Потом мне нужно было открыть черный вход и отвернуться. Все только обострялось. Становилось все хуже и хуже, и я застрял прямо в центре всей этой заварухи. У меня не было выбора.

Дэмпси проигнорировал попытки Генри защитить его действия:

– Отвернуться? Ты знал, что должно было случиться?

– Разумеется, знал. Во всяком случае, к тому времени. Была только одна причина, по которой кто-нибудь хотел бы получить доступ к такому заключенному, как Макгейл. А я к тому времени увяз слишком сильно. Что я мог сделать?

– А как насчет твоего разговора с Сарой Труман? Когда ты рассказал ей об адвокате? Ты ведь должен был держать визит Лоренса в секрете.

– В тот момент еще нет. В тот момент все, что я должен был делать, это держать своих ребят подальше. И мои проблемы должны были исчезнуть только благодаря этому. Так что я был в ударе. Уже после ее ухода требования стали жестче. Господи, да мне даже посещение адвоката сказали скрывать только тогда, когда бедняга уже был в здании!

– А двое агентов ЦРУ? Они тоже были в это втянуты?

– Не знаю, если честно. Вот о Лоренсе они точно не знали, в этом я уверен. Лоренс пришел и ушел в перерыве между их допросами.

Когда ответы Генри иссякли, Дэмпси пристально посмотрел ему в глаза. Тот врал всего пару минут назад, так что агент DDS знал, на какие признаки обращать внимание.

Ни одного из этих признаков не было. Не в этот раз.

Генри говорил правду. Довольный, Дэмпси прокрутил эту правду в голове.

Первый вывод был очевиден: за всем стоял кто-то с очень высоким доступом к разведданным. Кем бы ни был Стэнтон, он планировал все это очень давно. И спланировал отлично.

Стэнтон предвидел необходимость в ручном сержанте в Паддингтон-Грин за три года до убийства. Любого человека, арестованного по подозрению в терроризме в центре Лондона, немедленно доставили бы именно в этот участок. Наличие там подстраховки в лице Тревора Генри свидетельствовало о превосходном уровне заблаговременного планирования.

Тот факт, что Дэниел Лоренс сначала встретился с Макгейлом и затем,