Феномен - Александр Шепиловский

Через каждые два месяца и двенадцать дней, какая бы срочная работа ни была, она прекращалась и весь институт отдавал несколько дней спортивным играм, в которые обязательно входило перетягивание канатами. Горевали при поражениях, ликовали при победах. Неделю после игр вспоминали баталии и говорили, что в следующий раз они покажут биохимикам и генетикам, как надо брать призовые места.

С астероидом Жуся поддерживалась регулярная связь. Все жители планеты знали, как идет сооружение станции, какие у строителей огорчения и радости.

Наша лаборатория разрабатывала постановку нового эксперимента по расколу кА-спирали. Все-таки гибель и воскрешение Владимира до сих пор оставались загадкой, и многим это не давало покоя. Захар с Архипом по-прежнему не верили в правдивость происшедшего. Супруги Марковы высказывали мысль, что Владимир не настоящий, не рожденный женщиной Земли человек, а другой, переброшенный в наше пространство в результате сдвига каких-то вакуумных фаз перехода из параллельного мира, гипотеза о существовании которого жила уже четыреста лет. Настоящий же, земной, Владимир действительно сгорел в блок-отсеке «Аленушки».

— Может, я и впрямь из того заполошенного мира, — посмеивался Владимир. — Но разницы пока в том не вижу.

— Ты веришь в реальность параллельного мира? — спросил я.

— Как сказать, Шурка. Гипотеза хорошая, но шаткая, хотя и кое-чем подтвержденная. Миров в различных фазовых состояниях всепроникающих вакуумов может быть множество. И они есть, не сомневайся. Беда в том, что нет взаимодействия между ними. А параллельный мир особый, он симметричен нашему и тождественен ему, там живут такие же люди, в том числе и мы с тобой, и Вовка с Юлькой — все. Но если я из того мира, то значит там меня нет — симметрия нарушается.

— А, может, там находится тот, который сгорел, ты … ну, ты не ты.

— Поменялись местами, хочешь сказать, — засмеялся Владимир. — Все, Санек, может быть. Сейчас тот «я» то же самое говорит. Сногсшибательных гипотез у нас хоть отбавляй. Придет время — все раскроется, будем в гости друг к другу заглядывать. А почему ты, фантаст и мечтатель, не подаешь никаких идей?

— Да потому что действительность превосходит все мои скудные фантазии.

— Плохо. Не хватает нам с тобой воображения. Эдак и мозги могут заплесневеть.

— Володя, есть одна мыслишка, но она по-настоящему безумная.

Глаза Владимира загорелись:

— А ну-ка, живо выкладывай!

— В тот вечер, когда ты сгорел, я видел тебя во сне, мы с тобой отдыхали на Никишихе. Уж больно тот сон был живым. Я все шорохи помню, ощущаю запахи, холодную воду, тепло костра. Понимаешь? Все так четко, ясно выпукло. Вот и думаю, не сон ли тот породил тебя? Породил именно на Никишихе, в тот момент, когда видел тебя во сне.

Владимир хохотнул, замотал головой и опять хохотнул.

— Чего ржешь! — рассердился я. — Сам же говорил, что чем безумнее мысль, тем больше шансов на ее подтверждение.

Владимир моментально замолк, сдвинул брови и поскреб пальцем подбородок.

— Материализация сновидений, хочешь сказать? Сно-ви-де-ний! Это черт знает что! Послушай, Шурка, милый мой человек, а почему бы феномену не обладать этим свойством? Будь на твоем месте кто-нибудь другой, я бы и слушать его не стал. А что? Ты… Саха, а почему бы и нет?! Феномен ведь на то и феномен. Дай-ка мне свыкнуться — я есть произведение твоего сна.

— Но этого не может быть! — непроизвольно вырвалось у меня.

— О, полюбуйтесь на него, сам же…

— Ты серьезно допускаешь принципиальную возможность этого?

— Принципиально возможно все, лишь бы не нарушался закон сохранения материи. Так, так, так, — Владимир прищурился. — Ничего в мире не исчезает бесследно. Саморегулирующая система в виде твоего мозга излучила сгусток закодированной энергии, несущей информацию о моем организме, точнее, образе. Но ведь это всего лишь голый образ, в нем не может содержаться информации об атомарном устройстве организма. Заковыка, Санек, заковыка. Тут что-то другое. Подумать надо.

— Опять будешь молчать? Сам начнешь докапываться?

— Не сам и не буду. Материализация сновидений мне не по зубам. Добрыня, где Добрыня?

— Я здесь, — откуда-то выскочил Добрыня и по виду Владимира, определил. — Опять идея?

— Мысль! Не смейся, или разозлюсь.

— Я не смеюсь, говори.

— М-м, не скажу. Надо собрать народ, мы удивим его и тебя заодно. Видишь как я хорошо перевоспитываюсь.

Весть о том, что Владимир хочет сделать сообщение, всколыхнула весь институт. Люди знали, что Володя преподнесет что-то интересное, и быстро собрались в сквере.

— Есть мысль, — начал Владимир, — не моя мысль, Саша подал ее, — и он рассказал о нашем дерзком предположении. Некоторое время все молчали, то ли пораженные услышанным, то ли из вежливости, то ли думая, что мы не в своем уме, и жалели нас.

— Шутка не получилась, — иронически ухмыльнулся Добрыня.

— Это уж слишком! — сказал Захар.

— Нет смысла говорить об этом.

— Так, — ничуть не смутился Владимир. — Трое уже высказались «против». Теперь кто «за»? У кого передовые соображения?

Вперед вышел Тарас, рукой пригладил волосы на голове.

— Забавно. Все, что ты, Володя, красиво изложил, похоже на фантастику. По крайней мере, у нас нет никаких научных предпосылок для материализации сновидений, мы не можем хотя бы в общих чертах объяснить или представить механизм этого явления, процесс образования такого сложнейшего создания природы, как человек, на основании лишь того, что Александр увидел его во сне, да еще определенной личности. А если ему приснится Наполеон, значит, он тоже должен объявиться у нас? Ведь процесс сновидения неуправляем. А вдруг приснится всемирный потоп — будет потоп? А, не дай бог, приснится, что Луна упала на Землю. Вот вам и конец света! Я полагаю, что на этот раз Володя перегнул. Хотя, честно говоря, хочется верить ему.

Юлия резко вскинула руку и быстро поднялась.

— Безусловно, мысль о материализации сновидения кажется нам дикой и научно не обоснованной. Это сравнимо с чудом. Но если бы нам полгода назад сказали, что человека можно будет уменьшить в семьсот раз с сохранением всех его индивидуальных черт и памяти, мы бы тоже сказали, что это — фантастика. Однако наш Вовка живет и здравствует, сейчас на астероиде отрядом командует. Но разве не чудо, что наш Саша прибыл к нам из двадцатого века. А его способности принимать в сферу своего биополя тела из кА-спирали. Вспомните бегемота, орангутана… А практически мгновенно совершать путешествия за миллиарды километров, на что ученые того же двадцатого века сказали бы, что это невозможно. Для нас же это становиться обыденным делом. Так почему мы отрицаем даже принципиальную возможность материализации сновидений?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});