Не соблазняй повесу - Сабрина Джеффрис

Гнев ее разгорелся, и она рывком высвободила свою руку из руки Лукаса.

– Но я могла бы вернуться к жизни на гроши в одну секунду, если бы это потребовалось. Что бы ты обо мне ни думал, я знаю, как выжить, довольствуясь малым. И если ты воображаешь, что можешь диктовать мне, как и сколько денег, появившихся у меня в связи с замужеством, я вправе тратить, то...

– Успокойся, милая. – Взяв ее лицо в ладони, Лукас поцеловал Амелию в губы. – Успокойся, умоляю тебя. Я ничего не знал о тяготах твоей семьи. Я просто подумал...

– Что я легкомысленная девчонка, которая только и мечтает о драгоценностях и нарядных платьях и ввергнет тебя в долги.

Она оттолкнула его, нимало не смягчившись от того, что он попытался унять ее гнев поцелуем.

– Но я такого не говорил, – нахмурился Лукас.

– Нет, говорил. За чаем. Ты сказал, что для женщин самое главное – деньги.

– Да будь это все проклято, Амелия, в тот день я был зол, потому что думал, будто ты отказалась отобедать со мной у Кирквудов. На самом деле я так не считаю.

Он отошел от нее и принялся укладывать вещи в ранец.

– Но ты говорил вполне уверенно.

– Слушай, сейчас у нас нет времени на споры, – сказал он с раздражением. – Одевайся, и в карете мы поговорим об этом, сколько тебе заблагорассудится.

Амелии хотелось спорить с ним именно сейчас, но она понимала, что Лукас прав.

– Хорошо, – бросила она, испепелив Лукаса негодующим взглядом.

Не без труда отыскав свой корсет, она надела его и попросила:

– Пожалуйста, затяни шнурки.

– Лучше бы без корсета, – посоветовал Лукас. – Нам предстоит долгая поездка, и без него тебе будет удобнее.

– Как раз в нем-то и удобнее, – возразила Амелия. Потом ее осенило, почему он хочет, чтобы она ехала без корсета. – К удобству, я полагаю, это не имеет отношения, не так ли?

Лукас погасил свечу на столе.

– Не понимаю, о чем ты.

– Ты просто не хочешь, чтобы корсет мешал твоим удовольствиям, вот и просишь меня его не надевать. Но если ты думаешь, что я позволю тебе дотронуться до меня после того, что ты тут наговорил...

– Побойся Бога, женщина! – Лукас резким движением повернулся к ней, глаза у него сверкали. – Вот почему я до сих пор не женился! Отнюдь не мечтал заполучить особу, которая донимала бы меня своим острым языком. Бог свидетель, я много такого наслушался от своей матушки, пока рос. И не хочу ничего подобного слышать от жены!

Истинный смысл этих жестких слов Амелии следовало бы понять раньше, особенно после того, как леди Кирквуд рассказала ей и миссис Харрис о родителях Лукаса. Это объясняло особую щепетильность Лукаса в денежных проблемах, его презрение не только к английским, но и вообще ко всем светским женщинам. И то, что он никогда не упоминал о своей матери, хотя нередко говорил об отце.

– Твоя мать была родом из богатой семьи, верно? – мягко спросила Амелия. – У нее были связи и положение в свете, как у меня. Пока она не вышла замуж за твоего отца.

Судя по тому, как у Лукаса вся кровь отлила от лица, она угадала источник его душевного смятения.

– Я не желаю сейчас говорить о моей матери, – отрезал он. – Нам пора в дорогу.

– Но, Лукас, если ты даже не хочешь рассказать мне о твоих родных...

– Не сейчас, Амелия. – Он поднял ящик с пистолетами. – Мне все равно, наденешь ты корсет или нет. Я иду вниз похлопотать, чтобы карета была готова, пока ты оденешься и соберешь вещи. – Он указал ей на ранец. – Уложи сюда свою одежду с моими вещами. Если через пятнадцать минут тебя не будет на пороге гостиницы, даю слово, что поднимусь и отнесу тебя вниз, не важно, одетую вполне или нет. Понятно?

Гнев вернулся к Амелии так же быстро, как и оставил минуту назад. Она вздернула подбородок:

– Да, майор. Как прикажете, майор.

– Отлично! – рявкнул он. – Пятнадцать минут, Амелия. С этими словами он ушел.

Как только дверь за ним закрылась, Амелия запустила в нее корсетом. Он, видите ли, предоставил ей выбор, надевать корсет или нет. Но она не может зашнуроваться самостоятельно. Ей и платье-то надеть без чужой помощи нелегко.

Пропади он пропадом, самонадеянный дьявол! Амелия схватила свои мятые и грязные вещи и затолкала их в ранец. Если он вообразил, что может отдавать ей приказы, как одному из солдат, ему придется передумать. Она не намерена это терпеть!

С гордым видом Амелия проследовала к кровати, взяла нижнюю юбку, надела ее и завязала тесемки. Ей следовало бы знать, что Уинтер превратится в тирана сразу же, как только они обвенчаются. Он вел себя как последняя скотина с того самого дня, как они познакомились в доме лорда Кирк-вуда.

Амелия надела платье. Оно, к счастью, застегивалось спереди, что облегчало задачу. Более того, хоть и узкое в талии и потому высоко поднимавшее грудь, оно было Амелии в самый раз. Папа ни разу в жизни не купил для нее ни одной вещи, которая не была бы либо чересчур велика, либо мала. А Лукас, несмотря на то что они пробыли в гостинице в маленькой шотландской деревушке всего несколько часов, сумел приобрести ей платье по мерке.

Слезы выступили у Амелии на глазах. Она присела на кровать. Да уж, что и говорить, он тиран и скот. Тиран, который ночью отмывал кровь с ее белья так заботливо, словно Амелия была малым ребенком. Скот, который приготовил завтрак к ее пробуждению и купил новое платье, чтобы ей не пришлось надевать грязное. Который мчался за ней на север Англии, чтобы спасти от мужчины, готового ее опозорить, если она не уступит его домогательствам. И который рад был жениться на ней.

Господи, да он просто загадочная личность! Смахнув слезы, Амелия встала и расправила плечи. Ладно, он грубиян, у него дрянной характер и диктаторские замашки, которые даже святого могут вывести из терпения. Но под этой воинственной наружностью можно разглядеть человека с очень уязвимой душой, человека, который правильно думает, но не всегда правильно поступает. Он ей даже нравится... когда не выводит ее из себя.

Ну что ж, надо либо уживаться с ним, либо пристрелить его. Последнее, учитывая количество оружия, которое он обычно держит при себе, ей вряд ли бы удалось.

Впрочем, есть и третий вариант, который не обсуждался. Ей самой этот третий вариант не нравился. Но поскольку представление Лукаса о чести вынудило его жениться на ней, возможно, он предпочтет именно его. Если Долли окажется преступницей, это во многом упростит дело.

Надо еще посмотреть, как он отнесется к тому, что она предложит, потому что это определит, настоящий ли у них брак. Если Лукас выберет третий вариант, ей просто придется уйти. Даже если это разобьет ее сердце.

Глава 20

Дорогая Шарлотта,

Вам нельзя так сильно тревожиться о Вашей подопечной. Вы просто заболеете. Леди Амелия, как мне представляется, в избытке наделена здравым смыслом. Она не допустит, чтобы мужчина, кем бы он ни был, взял над ней верх.