Звезда надежды - Гленда Норамли

На этот раз хриплым стал голос самого Пикля, и он сделал глоток из своей кружки.

— Потом появилась Приспешница — рыжеволосая сука… Цисси Вудраг — вот как ее звать.

— Ты ее знаешь?

— Ага. Была моей подружкой, пока не запродалась Разрушителю. Дочка курьера, леувидица. Папаша брал ее с собой после смерти жены. Ушлая была девчонка Цисси. И прелесть что за милашка, хоть из тех, кому попасть на зубок не приведи Господь. А уж Неустойчивость знала, как свои пять пальцев.

Пикль помолчал, и Керис не стала его торопить.

— Она посмотрела мне в глаза и говорит: «Привет, Пикль! Давненько мы не виделись». А сама вся в крови Пирса… Эх, будь на свете справедливость, я бы одним взглядом ее тогда на месте убил бы… «Собираешься и меня прикончить, Цисси?» — спросил я ее. «Да нет, — отвечает, — как-нибудь в другой раз. Пока мне хватит и того, что тебе придется вытерпеть из-за твоего дружка-картографа. Не стоит мешать человеку страдать — Приспешники так не делают». Она вся была пропитана леу, так что даже треск стоял. Я, понятное дело, видеть леу не мог, да только леувидцы потом говорили: она рассыпала искры, как головня в печи. Сдается мне, это и давало ей защиту против постоянства станции. Цисси с этим ее проклятым Подручным каким-то образом запаслись леу, вот она им и служила щитом.

«За что Разрушитель невзлюбил Пирса?» — спросил я Цисси, да только она не ответила. «Собери всех в зале», — говорит, властно так. Ну я и собрал. А что было делать-то? Этот ее Подручный всех из комнат повыгонял, даже поваренка, беднягу. Некоторые из Защитников, которые тогда здесь были, попробовали было напасть на Цисси с ее зверем, да только куда им! Проклятая собака кидалась быстро, как молния, а парень, который почти достал Цисси пикой, заорал на всю Неустойчивость: она только взмахнула в его сторону своим оружием, и руки у него оказались обожжены до кости.

Пикль невольно бросил взгляд на темное пятно посередине пола.

— Из растерзанного в клочья человека течет много крови, — тихо сказал он. — И эта сука была права: иногда страдаешь больше, если остаешься в живых и не можешь ничего забыть… — Пикль пожал плечами. — Что ж тут еще скажешь? Она выстроила нас и принялась по одному допрашивать: не знает ли кто чего о какой-то карте или картах, которые были у Богомола или у Пирса. Особые карты — так она их назвала. Ну так никто ничего не знал — и думаю, не врал. Когда жуткая тварь, с клыков которой капает кровь, посмотрит на тебя, оторвавшись от жертвы, которую пожирает, а мерзкая сука заглянет тебе в душу своими горящими глазами, никто, сдается мне, не станет лгать, чтобы спасти свою любимую бабушку, а не то что какую-то карту.

Пикль снова отхлебнул из кружки, на этот раз допив все до дна.

— Вот и все, девонька. Потом Цисси удалилась. Просто спокойненько ушла со своей собакой, хотя, как мне кажется, постоянство станции к тому времени уже начало сказываться на них обоих. Цисси начала дергаться. Ну а Подручный ее захватил с собой мальчишку-поваренка, чтобы подкрепиться в дороге. Он стал восьмой жертвой. Ох да, был же еще младенец… Проклятие Хаосу, как это я мог забыть? Малыш погиб потому, что показался вкусным твари. Она проглотила его целиком, он даже все еще плакал…

Керис и Пикль долго молча сидели за столом. Пикль налил себе еще кружку и медленно пил крепкое пойло, а Керис просто сидела, сцепив руки на посохе Пирса.

— И вот еще что странно, скажу я тебе, — через некоторое время заговорил Пикль. — Мы нашли бумаги на владение лошадью Пирса в комнате Богомола, а на лошадь Богомола — в комнате Пирса. Мы так ничего и не поняли. Так или иначе, я сунул свидетельство на владение Игрейной в сумку Пирса, когда упаковывал его вещи для отправки домой. Имущество Пирса тоже все было перерыто, конечно, а комната разорена. Жуткое зрелище…

— А удалось тебе что-нибудь узнать насчет Богомола? Кто он такой был и откуда приехал?

— Ну, ясное дело, я несколько недель спрашивал о нем всех, кто проезжал мимо, — пытался узнать, есть ли у него семья или кто близкий, чтобы сообщить о его смерти. Один отверженный из южных краев сказал, что знает Богомола. По его словам, Богомол всегда держался особняком и только в последнее время поступил в услужение к тамошнему картографу по имени Деверли. Вот и все, что мне удалось узнать о бедолаге. Не очень-то роскошная эпитафия, а? Только Создатель знает, как его звали на самом деле.

И еще одна странность была, Керис, девочка моя. Вон та компания, — Пикль кивнул в сторону Мелдора, Скоу и Даврона, — побывала здесь за день или за два до того, как появились Богомол с Пирсом. Так вот, они спрашивали Пирса. Я сказал им, что, по моим прикидкам, Пирс должен быть уже на обратном пути в Кибблберри. В конце концов, паломникам уже требовались новые карты. Эти парни уехали, а через день или два появились Богомол и Пирс. Ну да они, наверное, уже и сами рассказали тебе, чего им было от Пирса нужно.

Лицо Керис напряглось.

— Нет, — сказала она. — Не припоминаю, чтобы они это упоминали.

— Они побывали здесь еще раз, недели через две. Хотели осмотреть вещи Богомола. Я им позволил — не видел причин отказать. Ничего ценного там все равно не было. Потом они пожелали увидеть и имущество Пирса, да я давно уже отправил все с Синькой Кеттером. Поговорили они и с Котенком — это наша служанка, та, что с кошачьими усами. Она укладывала вещички Пирса — мне на это духу не хватило. Он был моим добрым другом…

Керис подняла глаза от кучки крошек на столе:

— Пожалуй, я пойду к себе, мастер Пикль.

Тот кивнул:

— Я ведь предупреждал: тебе не понравится.

— Я и не рассчитывала, что твой рассказ доставит мне удовольствие. Но все равно мне нужно было знать.

— Мы похоронили его за частоколом. Но… ты же знаешь, как это бывает.

— Знаю. — Неустойчивость быстро уничтожила все следы могилы, и если верить церковникам, Пирс никогда не войдет в царствие Создателя. Его тело теперь стало частью Хаоса, а душа… найдет ли душа путь к спасению, не знал никто.

Церковники твердили, что каждый человек должен совершить паломничество. Церковники изгоняли нежеланных им людей в Неустойчивость. Церковники отказывали отверженным в праве появляться в Постоянствах, даже на то короткое время, которое те смогли бы там пробыть. И те же самые церковники учили, что нет ничего страшнее для души, чем смерть во владениях Хаоса.

«Будь они все прокляты, эти церковники!» — подумала Керис.

Она резко выпрямилась и взяла посох. Неожиданно она почувствовала, что никогда не будет в силах с ним расстаться.

— Спокойной ночи, мастер Пикль.

Хозяин станции печально кивнул ей и начал катать по столу хлебные крошки, как только что делала Керис.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});