Тайна Алмазного Дракона - Элеонора Лайт

пока двери открыты, — шёпотом произнёс Бастиан. — Вставай.

Я нехотя поднялась на ноги, опираясь на него. Меня пошатывало, стены и пол будто ходили ходуном.

— Меня сейчас стошнит…

— Это всё последствия перемещения через портал, — догадался он. — Это пройдёт. Если хочешь, понесу тебя на руках.

Поняв, что сопротивляться было бы бессмысленно и вредно для нас обоих, я согласно кивнула. Бастиан легко подхватил меня на руки и бегом ринулся к выходу — по всей видимости, ни мой вес, ни груз за спиной не мешали ему улепётывать с места несостоявшегося преступления так же проворно, как если бы он, наверное, делал это налегке.

Он всё бежал и бежал вниз и вправо через тёмные коридоры, переходы, двери и арки, пока, наконец, мы не оказались в довольно просторном холле, освещённом тусклым сумеречным сиянием (была, очевидно, одна из белых питерских ночей), и несколькими потолочными светильниками. Топот ног и негромкий собачий скулёж приближались — судя по всему, ищейки уловили запах и бежали по следу, а за ними — сотрудники полиции и охраны в сопровождении семенившего за ними Матвеича с лупой. Мне было смешно и страшно одновременно.

Бастиан остановился, переводя дух и осматриваясь.

— Похоже, я слишком очевидно пахну драконом, особенно для этих четвероногих, — заключил он. — Надо что-нибудь придумать, чтобы сбить их с нашего следа. Ведь нам рано или поздно придётся стать видимыми и слышимыми.

Всё. Теперь я точно не выдержала и засмеялась уткнувшись ему в грудь, чтобы собственный смех не казался таким громким и заливистым, даже если он и был никому не слышен, кроме меня и Бастиана. Он ласково погладил меня по голове и по плечу.

— Мари… что я такого смешного сказал?

— То, что ты… ты… пахнешь… драконом… ах… хахахаха!..

— Так я ведь и есть дракон, самый настоящий, огнедышащий, хотя и пребываю сейчас в человеческом образе. Кем я ещё должен пахнуть? Да и ты тоже? А хотя… спасибо за наводку, я кое-что придумал.

Сконцентрировав внимание на чём-то своём внутреннем и произнеся что-то не совсем уловимое и ясное для моего ума, он повернулся вокруг своей оси — и тогда мне в нос ударил другой запах, похожий, скорее, на аромат свежих роз вперемешку с ванилью.

— Пахнет цветами, — шепнула я, перестав смеяться и потянув носом воздух. — Теперь они будут думать, что невидимый вор — это женщина, воспользовавшаяся духами для того, чтобы попытаться сбить их со следа?

— Всё может быть. Но волноваться не стоит — во всяком случае, запах ванильно-розовых духов хорошо перебивает драконье амбре.

Из меня вновь вырвался неудержимый хохот, так что я даже начала дрыгать ногами и едва не выпала на пол из рук Бастиана Эдарри. Однако он не позволил этого сделать, перехватив меня поудобнее и сильнее прижав к себе.

— Ну всё… развлечения кончились, пора отсюда валить, и как можно скорее. Чары Недоступности начинают слабеть, если всё время отвлекаться и попутно использовать силу магии для чего-то иного.

С этими словами он бросился к входной двери и попытался её открыть, не создавая лишнего шума. Та оказалась заперта — конечно, вахтёр, охрана и сотрудники полиции позаботились о том, чтобы преследуемый ими вор не выбежал из здания и не скрылся в неизвестном направлении.

В то же время я, повернув голову, увидела, как две породистые немецкие овчарки, понюхав воздух в том месте, где мы только что находились, остановились в нерешительности, не посмев двинуться дальше, а затем, развернувшись, разочарованно заскулили и потрусили назад, к своим хозяевам.

— Ну что такое? — раздался недовольный голос. — Завтра же с утра позвоним Бодровскому и скажем ему прямо, что его псы ни на что не годятся.

— Как это — не годятся? — ответил ему другой голос, принадлежавший явно парню помоложе. — Он ведь заверял всех — отличные ищейки с опытом…

— Отличные, да… которые всё это время вели нас неверным путём, заставляя преследовать невидимого вора? Ну, в смысле… несуществующего?

— Да я бы сказал… тут чем-то правда воняет… как будто дымом вперемешку с каким-то дорогим парфюмом. А вот тут… — он подошёл к тому месту, где Бастиан напустил розы с ванилью, и принюхался, — тоже парфюм, только совсем другой, похож на одну известную французскую марку.

— Да здесь везде этот парфюм, потому что каждый раз сюда ходят дамы и господа, политые этим самым парфюмом как из ведра, аж тошнит, — скрипучим голосом отозвался Матвеич.

— Да ничего я не чувствую, у меня ослаблен нюх после перенесённой инфекции, — грубоватым тоном ответил первый. — Собакам было бы понятнее, если бы они…

— А разве им не понятно? — раздался голос одного из охранников в каске. — Вы ведь дали им понюхать статуэтку, да? И она наверняка пахла этим самым дымом вперемешку с одеколоном. Запах, очевидно, принадлежал тому, кто пытался её украсть и бросил. Какой-то очень странный вор, я бы сказал, скорее хулиган. Или хитрец. Он мог добежать вот до этого места, а потом развернуться и тем же ходом вернуться обратно, опередив нас. Однако… мы ведь оставили Макса дежурить там с дубинкой и рацией, хотя он пока что молчит.

— А духи эти откуда взялись? — не унимался сыщик с ослабленным нюхом.

— Откуда… распылил, чтобы дезориентировать ваших… Генриха и Эдгара, и погнал обратно. Хотя ещё не факт, что тем же самым ходом.

В ответ на это раздался свисток и после этого заговорил ещё один, по-видимому, начальник охраны:

— Вот что… хватит болтать, иначе точно упустим и вора, и экспонат. Разделимся на три группы, Толяна оставим дежурить здесь. Кто увидит подозрительное лицо первым — задерживает его и сообщает по рации всем остальным. Всё всем ясно? Теперь — приступаем!

Тот из охранников, кого назвали Толяном, согласно кивнул и побрёл к двери, около которой замер Бастиан Эдарри, всё ещё державший меня на руках, а все остальные исчезли в трёх направлениях, которые вели из холла в глубину здания, похожего по оформлению на старинный замок — что ж, музей он и есть музей. Однако дежурить ему здесь пришлось недолго: развернувшись к нему, но оставаясь при этом по-прежнему незримым и неслышным, Его Высочество метнул в охранника сгусток пламени, сопроводив несколькими словами на драконьем наречии. Рослый детина пошатнулся и грузно завалился на пол лицом вниз. Мои глаза расширились от ужаса.

— Ты что… убил его?!

— Нет. Оглушил на время заклинанием. Полежит немного, отдохнёт, а потом придёт в себя и даже не будет помнить, что вообще произошло.

— Он, да, не будет помнить, а видеокамеры запишут, — с досады я стукнула его кулаком в