Где я, там смерть (СИ) - Сербинова Марина

Схватив с полки стакан с зубными щетками, она разбила его о голову опешившего Джека, и выскочила из ванной. Заскочив в кухню, она схватила с подоконника вазу и, развернувшись, бросила ее в забежавшего следом мужа. Он успел прикрыться руками, и ваза угодила ему в плечо, разлетевшись на сотни осколков.

— Прекрати! — закричал он. — Ты что, спятила?

Кэрол схватила табуретку и со всех сил запустила в него.

— Убирайся! Убирайся из моего дома, мразь! — крикнула она, хватая вторую табуретку и, выставив ее ножками вперед, бросилась на Джека. Он вскрикнул, когда ножки с силой врезались в его тело и, не удержав равновесия, упал на пол. Перехватив табуретку за ножки, Кэрол занесла ее над головой и без колебаний опустила на Джека, целясь в голову, но он поднял руки и перехватил табуретку. Отбросив ее, он схватил Кэрол за руки и рванул вниз, заставляя упасть на пол. Она пронзительно закричала, но в ее голосе была только злость и ярость. Прижав ее к полу, Джек крепко сжал ее запястья, не позволяя вырваться.

— Успокойся! — прикрикнул на нее он. — Хватит! Дура, ты что, убить меня хочешь?

— Да, да, хочу!

— Не ори, а то сейчас соседи полицию вызовут! Вот чокнутая! Вся в мамашу свою бешенную! — он крепко ее сжимал, придавив к полу, не давая пошевелиться. Кэрол тяжело дышала, испепеляя его неприязненным взглядом.

— Ну, все, выпустила пар, теперь успокаивайся, — голос его прозвучал неожиданно мягко и ласково. — Подрались, теперь можно и поговорить.

— Слезь с меня! — зарычала она.

— Нет, когда буду уверен, что ты не попытаешься опять размозжить мне голову углом табуретки, тогда и отпущу. А пока лежи смирно.

Они некоторое время не двигались, неотрывно смотря друг на друга и продолжая тяжело дышать после яростной схватки. Ноздри Кэрол вздувались от ярости, губы кривились и дрожали, она напрягалась, пытаясь столкнуть его с себя. А на лице Джека отражалось любопытство и удивление.

— Не знал, что ты умеешь драться, — с усмешкой сказал он. — Ничего себе, слов просто нет! А еще не знал, что в тебе столько злости и жестокости.

— А, по-твоему, во мне должны кипеть радость и добродушие, когда меня бьют? Я не позволю тебе, ублюдок! Кто ты такой, чтобы поднимать на меня руку? Убирайся отсюда! Какого черта ты приперся, тебя никто сюда не звал! Проваливай к своей обожаемой любовнице!

— Если ты не расскажешь мне, что происходило между тобой и Рэем, я сейчас поеду к Куртни и продемонстрирую ей эти порванные трусики. Я ничего ей не скажу, кроме того, где я их нашел и кому они принадлежат, пусть она сама делает выводы. Как ты думаешь, что она подумает? — холодно проговорил Джек.

Кэрол замолчала и перестала дергаться, лишь глаза ее сузились от негодования.

— Не надо. У меня с ним ничего не было.

— Я верю тебе. Я знаю, когда ты лжешь, а когда нет. Но ведь он все-таки порвал их на тебе… Почему же он остановился?

— Потому что я попросила.

— Потому что ты попросила?

— Да. И он отпустил меня и ушел. И он больше никогда ко мне не прикоснется.

— Да ну? А почему ты так в этом уверена?

— Потому что он не хочет, чтобы я его ненавидела. И он никогда меня не обидит. Он применял силу, чтобы соблазнить, но он никогда бы не изнасиловал меня. Соблазнить не получилось, потому он остановился и ушел.

Джек сжал губы в узкую свирепую полоску.

— Боже, как трогательно! Ты хочешь убедить меня в том, какой он благородный? Что-то мне не верится…

— Благородный или нет, но он ушел, а не взял меня силой, хоть и мог, зная, что я никогда и никому об этом не расскажу, а наоборот, сделаю все, чтобы Куртни не узнала!

Джек продолжал внимательно смотреть на нее.

— Я верю тебе, — сказал он. — Но я не верю ему. Поэтому я запрещаю тебе с ним общаться. Запрещаю и близко подходить к дому Куртни. Общайся с ней на работе, у нас дома, где угодно, только бы этого прохвоста не было поблизости. И не таращь на меня свои красивые глазки, я серьезно. Я тебя предупреждаю, Кэрол. Если я узнаю, что он к тебе приблизился… тогда не обижайся. Если не хочешь, чтобы он пострадал, держись от него подальше. Ты меня знаешь, Кэрол.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты не смеешь, — прошипела она. — Я тебе больше не жена! Я подаю на развод!

— Развод ты никогда не получишь, моя милая, поэтому ты будешь и дальше оставаться моей женой. Ты всегда будешь моей женой, ясно? Я даю тебе время поостыть и успокоиться. А как перебесишься, возвращайся к нам с Патриком, мы будем очень тебя ждать. Да, милая, — улыбнулся он, видя, как она бледнеет. — Патрик останется со мной.

— Нет! Это мой сын!

— А я у тебя его и не отбираю. Возвращайся домой, и он будет с тобой. А разрушить нашу семью я тебе не позволю.

— Это ты ее разрушил!

— Нет. Я не ухожу, не бросаю вас. Это ты ушла, ты хочешь разбить нашу семью. Только я тебе уже говорил, что никогда этого не допущу, — глаза его вдруг вспыхнули страшным огнем. — И я не позволю тебе так со мной поступить! Бросить меня… Нет, скорее я тебя убью… Никто и никогда меня больше не бросит! Ты не сделаешь со мной то, что сделала моя мать! Ни одна женщина так со мной больше не обойдется, я поклялся себе в этом…

В сердце Кэрол снова вполз страх перед ним.

— Я не бросаю тебя, Джек. Давай просто разойдемся, это разные вещи, — примирительно проговорила она.

— Я не хочу с тобой расходиться. Я тебя люблю, и ты мне нужна. Мне нужна наша семья. И я готов на все, чтобы ее сохранить. Разве ты этого не поняла? Я оговорил себя болезнью, я пошел на это, чтобы удержать тебя… от отчаяния… ты должна понять. Ты не можешь сердиться на меня за это. Ведь мой ужасный поступок говорит только о том, как ты мне нужна. Настолько нужна, что я бы согласился заболеть на самом деле, чтобы ты не смогла уйти. Ах, Кэрол, не мучай меня, хватит! Пойдем домой. Пойдем домой, моя любимая, — он наклонился и со страданием на лице прикоснулся к ее губам.

— Вряд ли я смогу и до двери дойти. Ты отбил мне все внутри, — с затаенной злостью усмехнулась она.

— Думаешь, мне от тебя меньше досталось? — улыбнулся он, но потом обнял ее и прижался щекой к ее щеке. — Прости меня. На меня помутнение какое-то нашло, когда я подумал, что ты с ним переспала… Я чуть не свихнулся, честное слово. Мне стало так больно… так больно… Наверное, если бы это произошло на самом деле, я бы и вправду спятил.

— Я же не спятила. Больно, говоришь? Ну-ну… Может, теперь ты хоть чуть-чуть поймешь, что ты сделал со мной, и как больно мне.

— Я понимаю. Понимаю, что ты вправе меня ненавидеть… Только очень прошу тебя — не надо.

— Отпусти меня. Я хочу встать.

Он помог ей подняться, встревожено заглядывая в лицо.

— Где у тебя болит? Куда я ударил? Я даже не помню… Давай, я отвезу тебя в больницу, пусть врач тебя осмотрит.

— И что ты скажешь? Я избил свою жену, посмотрите, доктор, все ли с ней в порядке?

— Да, и заодно попрошу осмотреть меня, сказав, что и жена избила меня, — он улыбнулся, но как-то виновато, с раскаянием и болью. — Ну, хочешь, побей меня еще стулом. Сколько хочешь, бей, хоть до полусмерти, только прости меня.

— Я не хочу тебя больше бить. Я хочу, чтобы ты ушел. Просто уйди, Джек, ладно? — она оттолкнула от себя его руки.

— Но как я могу уйти… после того, что сделал? Нет, я не оставлю тебя. У тебя есть аптечка? Нужно обработать ссадину. У тебя до сих пор кровь течет, — он наклонился, внимательно всматриваясь в ее лицо, и слегка коснулся припухшей щеки.

Кэрол отвернулась, с трудом разлепляя отяжелевший веки. Тело налилось слабостью и тяжестью. Это действовало снотворное.

— Я в порядке. Пожалуйста, Джек, уходи, — процедила она сквозь стиснутые зубы. — Убирайся!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он выпрямился. Лицо его окаменело.

— Хорошо, я уйду. Я не буду на тебя давить. Поживи здесь столько, сколько тебе нужно, чтобы успокоиться. Но знай, что у тебя есть только один путь — домой. Я не скажу Патрику, что ты ушла от нас. Он будет думать, что тебе срочно потребовалось уехать в важную командировку. Мы будем ждать тебя, так что не задерживайся. Я беспокоить тебя не буду. Я понимаю, что тебе тяжело, и тебе с этим нужно справиться. Помни, что мы любим тебя. Что я тебя люблю. Но не дай Бог сюда сунется Рэй… Или к тебе приблизится кто-нибудь другой. Клин клином вышибать не советую. Если к тебе хоть пальцем прикоснется мужчина… я даже не знаю, что я сделаю с тобой и с ним. Все поняла?