Испытание веры - Василий Щепетнев

А когда в назначенный час после вечерней службы прихожане расходились по баракам (новый устав вступал в действие с завтрашнего дня), каждый из них почел своим долгом выразить перу Иеро признательность за душевные слова, которыми он одарил всех добрых поселенцев Но-Ома.

Не оставалось сомнения — поселенцы выражали священнику сочувствие и поддержку.

Это ободрило Иеро. Знать, что ты нужен людям, дорогого стоит. И дом ему уже не казался узилищем, а стражи — тюремщиками.

Стражи и сами чувствовали неловкость положения, старались держаться неприметно и скромно. Дело служивое, поставили охранять, вот и охраняем.

Усердная приборка дома дала результаты поразительные — кругом все так и блистало чистотой. Кто-то не пожалел даже андалового масла, невесть каким образом очутившегося у поселенца, и теперь от скромной мебели веяло духом изыска и солидности.

Ничего, пусть. Он, Иеро, постарается не возгордиться.

Но напряжение дня давало о себе знать все больше и больше. Нужно бы полечиться. Да, кстати, а где пер Кельвин хранил свою аптечку? Кажется — Иеро не помнил точно, — он уже искал ее? Иеро еще раз, теперь внимательно, осмотрел домик. Ну не может такого быть, чтобы пер Кельвин был вовсе без лечебных средств и снадобий.

Но их не было.

Подпол, тут должен быть подпол. Иеро не гадал, в семинарии учили и строительству. Дом без подпола — все равно, что корова без вымени. Нефункционален.

Приглядываясь к полу, он подошел к ложу, откинул его вверх (надо будет впредь всегда днем держать его убранным, и места больше, и пристойнее).

Он правильно подумал, вот он, люк.

Иеро потянул за кольцо. Крышка откинулась тихо. А сделана отлично, двойная, меж досок ящичек с мхом-ледовиком для сохранения хладости и сухости.

Деревянная лесенка вела вниз, в подпол.

Ему показалось, будто он уже видел и люк, и лестницу. Вот только что внизу?

Иеро зажег свечечку, и стал спускаться. Хорошее подполье, глубокое.

Правильно он подумал, аптека пера Иеро находилась именно здесь. В маленькой подземной комнатенке было стыло, но сухо. Простые, грубые, но прочные полки стояли у стен, и на них были банки с плотно притертыми крышками, бутыли, бутылки и бутылочки с самыми разными жидкостями, берестяные короба с травами, и еще много, много чего. Аптека настоящего заклинателя.

У одной стены стоял алхимический стол, над ним нависал колпак, от которого отходила труба, отходила и терялась вверху. Верно, выходит куда-нибудь меж кустов садика, что рос у дома.

Вдруг под ногою Иеро что-то хрустнуло. Ах, это чертов палец. И свежий, не успел обсыпаться (чертовы пальцы служили недолго — через четверть луны раствор, которым пропитывали деревяшку, терял способность к воспламенению, вместе с этим меняя свой цвет с красного на серый и ссыпаясь с палочки прочь).

Кто-то здесь побывал, и уже после смерти пера Кельвина. Возможно даже — после того, как Иеро поселился здесь.

Он подносил свечечку поближе к банкам и бутылям, читая надписи на римском языке. Богатство, огромное богатство. Понятно, почему оно хранилось здесь. Нет, не покражи опасался пер Кельвин, кто же осмелится украсть что-нибудь у Заклинателя? Но — тепла. Тепло старит, а лед хранит. Здесь, внизу, вода и лед были в равновесии — вода оставалась водою, лед — льдом.

Некоторые названия он знал лишь понаслышке — тинктура рога белого риноцеруса, пульверис субтилиссимус усов сурийского тигра, ягоды человек-корня. Тут даже был Красный Корень, добытый в загадочной Ра-Амони, месте, которое картографы размещают далеко на юге, в краях, отдаленных от Канды обширными голубыми пустынями, пропитанными Смертью и отчаянием. Некоторые и вовсе считают, что Ра-Амонь находится по другую сторону Лантического моря-окияна, и ходят туда лишь слуги Нечистого одним им ведомыми путями. А капли Адского короля? Несмотря на страшное название, капли были вполне безобидными, но эффективным средством при недугах, вызванных тоскою и одиночеством. Или средство Акропулоса: попьет его старик, и через год полон рот новых зубов!

Некоторых же не знал вовсе. Помеченные словом «Венена», средства эти держались в самых дальних углах, и Иеро благоразумно решил там их и оставить.

Взял он самую малость — на повседневные нужды. Поднимаясь по лестнице, он еще раз осмотрел поземный кабинет.

Странно, но он, кажется, ожидал увидеть другое. Только вот что другое — никак не мог припомнить. Смутный и неуловимый образ словно дразнил его.

Кобеасы путают.

Наверху он помолился от души — какая помощь ниспослана поселению! Теперь он сможет утолять болести куда лучше, чем прежде.

А начать следует с себя, вон, как треплет озноб.

Никаких диковинных средств применять Иеро не собирался. Достаточно будет употребить лукинагу, обработанную по способу Алена, и вытяжку ивовой коры, средство, дарованное в незапамятные времена Заклинателем Байером, человеком, сведущим в корнях и травах лучше, чем кто-либо до него, да, похоже, и после.

Он отмерил положенную дозу каждого из снадобий, принял, запил полустаканом воды. Должно стать лучше.

18

До захода солнца оставалась едва склянка, когда послышался мерный топот, в который вплетались шаги другие, легкие, воздушные.

Он выглянул в окошко.

Четверо стражей границы шли к нему. Не слишком ли много для одного священника? или они эскортируют семейство достопочтенного Хармсдоннера — Абигайль, Лору и Сару.

Вошли только женщины, а стражи сменили дневную пару. Ха, эскортируют. Это — женщины-пионерки, они сами способны позаботиться о себе. У каждой по короткому, но очень острому мечу Сур-Альской работы, и по дамскому арбалету — облегченному, за пятьсот шагов, пожалуй, стрела и не убьет. А за пятьдесят — наповал, женское оружие все-таки больше предназначалось для защиты.

— Мы надеемся, что наше пребывание здесь будет вам не в тягость? — спросила Абигайль.

— Что вы, разумеется, нет.

— Муж всю ночь проведет в мастерской. Теперь, когда не стало бедного Им-Зика, на него легла обязанность горного мастера, и он будет проводить анализ первых проб, взятых из колодца Иеро.

— Колодца Иеро?

— Так рудокопы назвали место, которые вы, пер Иеро, указали им давеча.

Иеро смутился.

— Правильнее уж было назвать место колодцем Людей льда.

— Назвалось иначе, пер Иеро. вот муж и решил, что безопаснее будет нам провести ночь вод Вашим кровом. Чем дробить силы на охрану двух домов, лучше удвоить охрану одного.

— Звучит убедительно.

Говорила только Абигайль. Сара смотрела на Иеро дружелюбно, а Лора… Как знать, что было в ее взгляде. Лучше думать, что ничего особенного.

— Пожалуйста, располагайтесь, — он провел их в гостевой покой и, пожелав спокойной ночи, удалился.

Ничего необыкновенного в просьбе семейства Хармсдоннера не было — дом священника, помимо всего, был открыт и для гостей. Другое дело, что в теперешней ситуации приход жены, дочери и сестры старшины поселения являл собою знак доверия и уважения со стороны достопочтенного Хармсдоннера.

Удовольствуемся и этим.

Иеро присел у самого ложа. Смесь лукинаги и ивовой коры начинала оказывать свое действие. Голова прояснилась, приятная истома охватила тело. Лечь, уснуть. И видеть сны.

Но он противился снам. Рано, не время. Скоро сядет солнце, и мрак опять охватит Но-Ом. А во мраке, во мраке сейчас кроются чудовища. Пусть вокруг дома расставлены посты стражи, это не избавляет пера Иеро от обязанности хозяина дома — защищать вверившихся ему людей.

Иеро положил рядом с собою меч и арбалет. Нет, отсиживаться в доме он не намерен. Ночь, другую, не больше. Отдохнуть, и, главное, понять.

Опять гордыня, одернул он себя. Понять то, что не могли понять за год все советники и все поселенцы Но-Ома. Не понял пер Кельвин, мир его праху.

Праху… А вдруг… вдруг пер Кельвин понял? И потому он сейчас мертв?

Не части, не части, — услышал он голос Аббата. Знание — сила, а не слабость. Если бы пер Кельвин знал причину исчезновений людей, он бы поделился ею с другими советниками. И потом, он умер тогда, когда исчезновений не было.

— Следовательно, — продолжил Иеро уже от себя, — смерть пера Кельвина не связана с исчезновениями? Или исчезновения людей — не единственное проявление Силы Зла?

Конечно, не единственное, конечно… — но тут сон сморил-таки Иеро.

Сморил — на три склянки. Чтобы очиститься от грязи вовсе нет надобности день сидеть в ванне. Чтобы избавиться от усталости, нет надобности всю ночь проводить на ложе. Хотя и хочется. Иеро спал бы и дальше, до самого рассвета, но разбудили шаги, которые он услышал во сне, и во сне же понял, что лучше проснуться.

— Пер Иеро! — позвал стражник из горницы.

— Да? — Он сел, просыпаясь окончательно. Смесь лукинаги и экстракта ивовой коры произвела свое действие, голова Иеро стала ясной, рука твердой, дыхание ровным.