Сумерки - Стефани Майер

— Мне уйти?

— Нет! — тут же возразила я. Улыбнувшись, Эдвард снова стал негромко напевать незнакомую колыбельную.

Совершенно обессиленная после долгого дня, я быстро заснула в его холодных руках.

Глава пятнадцатая

КАЛЛЕНЫ

На следующее утро меня разбудил неяркий свет солнца, пробивающийся сквозь тучи. Какие-то тревожные мысли мешали полностью расслабиться. Застонав, я перевернулась на бок, пытаясь снова заснуть. Не тут-то было! Внезапно я вспомнила события вчерашнего дня.

— О боже! — вскрикнула я и села так резко, что закружилась голова.

— Твои волосы похожи на солому! Но ничего, мне даже нравится, — послышался спокойный голос из стоящего в углу кресла-качалки.

— Ты не ушел! — Я тут же бросилась к нему на колени. Лишь через секунду я поняла, что сделала, и, устыдившись своего порыва, нерешительно взглянула на Эдварда. А вдруг я зашла слишком далеко?

К счастью, он рассмеялся.

— Ну конечно же! — ответил Эдвард, довольный моим замешательством, и ободряюще похлопал по спине.

Я жадно вдохнула запах его тела.

— Я так боялась, что это сон!

— Ну и примитивные у тебя сны!

— Чарли! — вспомнила я и, вскочив с его колен, бросилась к двери.

— Уехал час назад, предварительно проверив аккумулятор пикапа. Должен признаться, я немного разочарован. Он что, совсем тебя не контролирует? — с притворным гневом вопросил Эдвард.

Я снова собиралась броситься к нему на колени, но тут же подумала, что вид у меня не очень-то привлекательный. Лучше сначала умыться.

— Обычно по утрам ты так не суетишься, — заметил Эдвард и гостеприимно раскрыл объятия. Устояла я ценой нечеловеческих усилий.

— Дай мне минутку!

— Хорошо!

В полном смятении чувств я понеслась в ванную. Из зеркала на меня смотрела незнакомка — дико горящие глаза, пылающие щеки. Тщательно почистив зубы, я кое-как пригладила волосы, побрызгала лицо холодной водой и постаралась хоть немного успокоиться. Без особого успеха! Я поспешно вернулась в комнату.

Чудо. Эдвард ждал, по-прежнему с распростертыми объятиями. Устыдившись своего утреннего порыва, я скромно присела на краешек кресла. Холодные руки обняли меня за плечи, и мое сердце неистово забилось.

— С возвращением! — промурлыкал он, прижимая меня к себе.

Несколько минут мы так и сидели, прижавшись друг к другу, пока я не заметила, что Эдвард переоделся и уложил волосы немного иначе.

— Ты отлучался? — недовольно спросила я, разглаживая ворот свежей рубашки.

— Разве можно ходить в одном и том же виде два дня подряд?! Что скажут соседи! Когда я отлучился, ты спала, как ангел. — Тигриные глаза задорно сверкнули. — Все интересное произошло чуть раньше.

Я застонала.

— Что ты слышал?

Вся нежность мира воплотилась во взгляде золотистых глаз. — Ты сказала, что любишь меня.

— Ты и так это знал, — робко проговорила я.

— Все равно мне было очень приятно.

— Я тебя люблю, — положив голову ему на плечо, призналась я. Голос звучал слабо и неуверенно; скорее вопрос, чем утверждение.

— Теперь ты — моя жизнь, — просто ответил Эдвард.

Слова стали излишни. Мы тихо качались в кресле, а на улице тем временем немного посветлело.

— Пора завтракать, — будничным тоном проговорил Эдвард, стараясь показать, что помнит о моих маленьких слабостях.

Решив пошутить, я испуганно схватилась руками за горло. Он растерялся.

— Шутка! — захихикала я. — Ты же сам говорил, что я прекрасная актриса.

— Не смешно, — с отвращением произнес он.

— Еще как смешно, и ты сам это знаешь! — На всякий случай, я внимательно посмотрела в тигриные глаза, чтобы убедиться, что меня простили.

— Может, я неясно выразился? Тебе пора завтракать!

— Ладно, ладно, — согласилась я.

Не успела я и пикнуть, как меня посадили на спину и понесли вниз по лестнице. На мои протесты Эдвард не обращал никакого внимания. Похоже, для него я действительно пушинка!

К моему удовольствию, на кухне было по-праздничному солнечно. Эдвард аккуратно опустил меня на стул.

— Что на завтрак? — в шутку спросила я. Такого вопроса он точно не ожидал.

— Честно говоря, не знаю. А что ты любишь? Усмехнувшись, я поднялась со стула.

— Все в порядке, я большая девочка и способна позаботиться о себе.

Выбрав кукурузные хлопья с медом и орешками, я насыпала их в тарелку и залила молоком. Эдвард не сводил с меня глаз, и мне стало неловко.

— Может, съешь что-нибудь? — нерешительно предложила я.

Он закатил глаза.

— Белла!..

Под его пристальным взглядом я взялась за хлопья. Ну зачем так внимательно смотреть, как человек жует? Так и подавиться недолго!.. Я решила начать разговор.

— Чем займемся сегодня?

— Хмм… Хочешь познакомиться с моей семьей? Тут я и правда чуть не подавилась хлопьями.

— Неужели боишься? — с надеждой спросил Эдвард.

— Да, — призналась я. Зачем притворяться, если ответ ясно виден в моих глазах?

— Не беспокойся, — усмехнулся он. — Я смогу тебя защитить!

Теперь пришла моя очередь поднимать глаза к потолку.

— Я боюсь не твоих родственников, а того, что могу им не понравиться, — объяснила я. — Разве они не удивятся, если ты приведешь в гости… кого-то вроде меня? Они знают, что мне известно про…

— Они давно уже все знают. Вчера мои милые родственнички заключили пари на то, привезу ли я тебя обратно. — Эдвард улыбался, но его голос звучал серьезно. — Не понимаю, как можно делать ставки против Элис. Так или иначе, у нас нет секретов друг от друга. Какие секреты, если я читаю мысли, а Элис видит будущее?

— А Кэри способна любого уговорить выйти на улицу нагишом, — подсказала я.

— Ты очень внимательна, — похвалил он.

— Стараюсь. Значит, Элис знает, что я приду. Эдвард более чем странно воспринял мои слова.

— В общем, да, — неохотно проговорил он и отвернулся, чтобы я не видела его лица. Мне стало любопытно.

— Вкусно? — поспешил сменить тему Эдвард, с подозрением поглядывая на мои хлопья. — На вид не очень аппетитно.

— Ну, это, конечно, не весенний гризли… — пробормотала я, не обращая внимания на его недовольный вид. Интересно, почему он так смутился, когда я упомянула Элис? Сгорая от любопытства, я быстро доела хлопья.

Снова превратившись в статую Адониса, Эдвард молча стоял посреди кухни и рассеянно смотрел в окно. Затем повернулся ко мне с обаятельной улыбкой.

— Думаю, ты должна представить меня отцу.