Царевна-лягушка для герпетолога (СИ) - Токарева Оксана "Белый лев"

— Я знал, что вы клюнете на мою приманку, — проговорил Константин Щаславович удовлетворенно, вновь сгребая путы и притягивая к себе закрывшую лицо руками Василису. — Этого сосунка, — он указал на замершего в нескольких сантиметрах от пола, словно подвешенного на невидимых путах, Леву, — вела вперед его месть. Другой меня даже удивил. Поверил в тонкие миры ради своей несбыточной и по сути никогда не существовавшей любви. Ну а ты, Марья-царевна, — улыбнулся он мне, точно старой знакомой, — ни за что бы не оставила брата.

Я закусила губу, стараясь не завыть в голос. Если бы Бессмертный не лишил меня возможности двигаться и тем более обращаться, не знаю, что бы я оставила от его покоев. Константин Щаславович тоже, похоже, не знал, поэтому, заметив мою реакцию, довольно прищурился, задумчиво отломил веточку винограда, закинул несколько ягод в рот, попробовал угостить отвернувшуюся от него и упрямо сжавшую губы Василису.

— Когда вы все мои ловушки в лесу обошли, Колобога освободили и до хором моих сестер добрались, я решил, что придется начинать игру заново. Уж царицы-то точно знали, кто ждет вас за рекой Смородиной, и я был уверен, что они найдут способ вас остановить и задержать, не нарушая наш договор. Но эти разряженные курицы оказались глупее, нежели я о них думал. Решили по бабьему своему разумению за ваш счет судьбу своих отпрысков никчемных устроить. Вот ведь дуры — наплодили, теперь не знают, что с ними делать. Я, честно говоря, ожидал более тонких ходов и умелого обольщения. Хотя идея со змеем мне понравилась.

Я слушала, стараясь не упустить из рассказа ни слова, и отказывалась верить своим ушам. Зря мы обижались на цариц и их верную стражу. Владетельные ведовицы, подобно Василисе, не имея возможности высказаться открыто, тоже пытались предупредить о ловушке, ставили нам препоны на пути. Другое дело, что за бесконечные века своего царствования они почти отвыкли от общения с живыми людьми, меря всех одним давно вышедшим из употребления аршином. Да и что могла древняя бессмертная хтонь знать о человеческих привязанностях и чувствах?

— Во время путешествия через Навь вы тоже сумели меня удивить, — продолжал Константин Щаславович менторским тоном руководителя коллектива, разбирающего недавний концерт. — Про то, как попасть на Неведомую дорогу — это же тебе отец подсказал? — дружелюбно повернулся он к Леве, заставив того заскрежетать зубами от бессилия, пока руки и ноги оставались парализованы заклятьем.

Я попыталась одобряюще кивнуть любимому, но не сумела пошевелиться.

— Когда вы меня, точно желторотого воробья, провели на мякине, прокравшись в мои покои, я даже пожалел, что не сумел привлечь таких удальцов-молодцов на свою сторону, — не скрывая восхищения, признался Константин Щаславович. — Да и от стражи моей неплохо отбились. Только как веревочке ни виться, — в голосе Бессмертного зазвенел металл, взгляд сделался испытующим и жестким, — а конец все един. Мимо заветного дуба никто еще не прошел незамеченным. Хотя до пустой скорлупы удалось добраться далеко не всем. Твой отец, — он вновь повернулся к Леве, — был последним, кто сумел решить этот ребус. Я с нетерпением ждал, когда он дотронется до яйца и выпустит меня из ловушки, а тут вы с дружком раньше него постарались.

Константин Щаславович покачал головой, будто вспоминая двоих малолетних оболтусов, которых так легко оказалось завлечь в сети. Лева тихо всхлипнул, шмыгая носом: на подбородок и безрукавку опять стекала кровь.

— Вас, конечно, интересует, где моя смерть? — спросил Бессмертный, поднимаясь из-за стола и подходя к нам вплотную так, что я могла рассмотреть, как в глубине его зрачка закручивается водоворотом никогда не дремлющая тьма. — На этот вопрос я ответ не дам просто потому, что не знаю, — серьезно и веско проговорил он. — Если б знал, жил бы себе спокойно, не искал обходных путей и источников дополнительных ресурсов. Много веков назад, — его взгляд затянулся дымкой воспоминаний, — Иван-царевич нашел заветный дуб и одолел меня в поединке, а иглу, в которой заключена моя смерть, унесла в клюве жар-птица. Долго я копил силы, чтобы вновь выбраться из Нави. До того, как люди паровые машины и двигатель внутреннего сгорания изобрели, мне приходилось тяжко. На одной человеческой кровушке долго не протянешь, а лесные пожары, войны и прочие катаклизмы не каждый день случаются. Все это время я не прекращал поиски иглы. Дошел даже до трех Прях, и они мне сказали, что около сотни лет ее след затерялся. Теперь единственная моя надежда — на золотые яблоки из Ирия, и принести их, Марья-царевна, можешь только ты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Более омерзительный в своей мужественной красоте, нежели самые уродливые порождения Нави, он осторожно взял меня двумя пальцами за подбородок.

— За время путешествия ты свой дар не только осознала, но и вполне научилась им владеть. Стало быть, до горнего мира дорогу отыскать сумеешь. Мне требуется от тебя самая малость: всего лишь одно золотое яблочко. Согласись, не такая уж большая компенсация за мою смерть, которую твои сородичи однажды у меня отняли и потом потеряли? Русалок и хранителей лесов осталось мало, ресурсы на Земле не бесконечны, мне все трудней их добывать. Тем более что люди в своей неуемной алчности в чем-то даже меня превзошли. Заметь, не я, а они ухитрились всего за сто лет сжечь большую часть запасов углеводородов, которые планета копила миллионы лет. Ты что-то хочешь мне сказать? — поинтересовался он с наигранным интересом.

Потом хлопнул себя по лбу, делая вид, что вспомнил, почему я не могу ему ответить, провел рукой возле моего рта, отчего губы, как при попадании с мороза в жарко натопленное помещение, словно пронзили сотни иголок.

— Почему ты думаешь, что я стану тебе помогать? Особенно после того, как ты убил моего брата, — кое-как набрав во все еще сдавленную заклятьем грудь, выдавила я.

Лицо Константина Щаславовича сделалось маской оскорбленной невинности.

— Твой брат сначала воспользовался моим гостеприимством, потом вместе с отцом этой неблагодарной твари болотной, — не поворачиваясь, он указал на Василису, — горы своротил, чтобы лишить меня одного из важнейших источников энергии. Потом прокрался сюда, как вор, хотел забрать то, что ему не принадлежит. Я его предупреждал, но он не послушал. Теперь пусть питает кровью мое дерево. А что же до твоего вопроса, то ты, кажется, забыла, что в моей власти все еще находится твой недошаман. Я думаю, ты заинтересована в том, чтобы его не постигла судьба твоего непутевого брата. Вот ведь, верно сказал поэт про сердце красавицы! Я-то, тебя поджидая, хотел приготовить сюрприз. Да только, боюсь, ради этого увальня никчемного ты даже перышком пошевелить не захочешь.

Он зловеще повел черной изогнутой бровью, и в проеме возле софы появился Никита. Явно замерзший в банном халате и шлепанцах, вид он имел довольно жалкий. Голодным взглядом озирал роскошный стол, а на меня демонстративно отказывался смотреть. Судя по его виду, сюда он попал вскоре после моего ухода и теперь костерил меня за то, что не слушала его добрых советов.

— Ну что, богатырь липовый, — ухмыльнулся Константин Щаславович. — Помнишь наш уговор? Я слов на ветер не бросаю: сумеешь убедить красную девицу — отпущу и даже доставлю тебя домой.

Никита глянул на меня с негодованием и обидой. Весь его вид словно кричал: «А я же предупреждал!» Впрочем, ему все-таки хватило ума не высказывать своих претензий вслух, а прямо сразу перейти к делу.

— Ты, Маш, это, лучше его не зли, иначе хуже будет! — начал он, опасливо озираясь, словно ожидая окрика или удара.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Синяков и ссадин на его лице и руках я не разглядела, но ведь даже без волшебства существует немало способов причинить боль и тяжкий вред здоровью, не оставив следов.

— Куда уж хуже? — сглатывая комок, нервно хмыкнула я, глядя на опутанных заклятьями Леву с Василисой и вспоминая разрубленное тело Ивана.

Никиту почему-то эти слова разозлили.

— Сделай хоть раз по-моему, — хрипло и жалобно завыл он, картинно заламывая руки. — Выполни ты его просьбу! Вытащи всех нас. Сил больше нет в этом гадюшнике сидеть! У меня сессия не закрыта! Я к маме с папой хочу!