Инженер и Принцесса (СИ) - Патман Анатолий

Да, и на этот раз неплохо получилось…

Глава 29

* * *

Глава 29.

Развлечения продолжаются…

Надо же, даже против своего желания, я становлюсь артистом. Хотя, если честно, уже европейская знаменитость. Тут, в гарнизоне, не Союз, они всё прекрасно знали. Честно говоря, наша троица стала почти мировой знаменитостью. Если не считать песен с русским текстом, всё остальное пришлось в Европе к месту и проникло и в Англию. Часть инструментальной музыки достигло и Америки. Хотя, «Принцесса» и «Прекрасное Далёко» передавались и по европейским каналам. Сам послушал радио из Австрии и пожалел. От нежного голоса Инги мне стало плохо. Жаль, но у меня никак не получалось выкинуть её из сердца. Вроде, и развлекаюсь, но с грустью в душе…

Николай Трофимович с лихвой наградил меня. Он и пару грамот — за монтаж линии и концерт выдал, так ещё для меня и некоторое количество импортных шмоток подготовили. Как раз под мой размер. Хотя, и кое-какие женские вещички вручили. Не знаю, для кого, но может, и понадобятся…

По решению полковника Саблина командировку мне продлили ещё на пять дней, как бы для контроля за только что запущенной линией. Но это только мне. Линия уже уверенно заработала, и для контроля там имелись другие люди. Большинство переводчиков и специалистов, за исключением нескольких инструкторов, всё ещё обучающих ремонтный персонал, отправились домой. А мне пока особо делать было нечего. Просто краткий, но заслуженный отдых. Хотя, и подготовка к очередному концерту, кстати, с прежним же репертуаром, через четыре дня. Для этого меня полковник и оставил. К тому же, у меня уже имелось несколько приглашений в гости к местным венграм. Правда, ответы ещё не были даны, но интересные предложения имелись. Но без согласования с начальством и не стоило соваться к ним. Политика… Это в ресторане просто случайно получилось, а дальше так поступать уже не рекомендовалось.

Я уж, было, в первый же день отдыха решил прогуляться по Будапешту, но всё сорвало прибытие на завод группы советских дипломатов. И, к несчастью, в их составе я заметил и Ингину Пашу. При виде меня его лицо перекосилось, но новоявленный дипломат всё-таки сдержался и постарался вернуть невозмутимый вид. Хотя, мелкая же сошка. Знал ведь, что это я тут отметился, и всё равно явился? Да, плохи дела, если такие типы представляют в мире нашу страну. И моя память говорила, что их легион! Один Шеварднадзе чего будет стоить! Предадут и предали за понюшку табака!

А так, ничего серьёзного. Оказалось, что и до дипломатов по своим «каналам»' дошли слухи о прибытии на завод уже довольно известного в Европе автора инструментальной музыки. И кто-то из секретарей в нашей дипмиссии решил отметиться. Ага, провести со мной инструктаж. И очки для себя заработать, записав на свой счёт какие-нибудь мероприятия. Хотя бы недавний концерт. Но я этого мелкого секретаря откровенно послал. Нечего стараться въезжать в рай на чужом горбу! Решил, что не грех и себя, и ему место показать. Несмотря на свой незначительный уровень, мой вес теперь был выше. Гнуть спину перед всякими чиновниками я не собирался.

— Извините, товарищ секретарь, но я инженер с Кировского завода, направленный для выполнения важного производственного задания и скоро вернусь домой. Поэтому нет смысла проводить со мной инструктажи и тратить Ваше драгоценное время. Извините, но мне ещё надо перевести с немецкого инструкции по эксплуатации запущенной линии. С Вашего позволения, я удалюсь.

Оставив оторопевших дипломатов, я действительно удалился. Даже разрешения у них не спросил. Инструкции, конечно, уже были переведены. Так, осталась разная мелочь, но на них много времени не надо. За имеющееся время я намеревался записать несколько песен на иностранных языках и также пару мелодий. А они тут пришли мне мешать и отнимают у меня драгоценное время.

Но, оказалось, ещё не всё кончилось. Я, конечно, успел немного поработать. Но меня опять вызвали, уже Николай Трофимович. Хотя, у полковника находились прежний секретарь и, надо же, Паша.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Товарищ Репнин, Вы проявили неуважение к нашему мнению. Мы тут отвечаем и за отношения с местным населением, а Вы уже успели дать им неразрёшенный концерт, так ещё и на иностранных языках, и без согласования текстов. Всё это будет отражено в Вашей характеристике. К тому ж, у Вас давние неприязненные отношения с нашим сотрудником Павлом Зацепиным из-за Вашей жены Инги. И Вы сейчас перенесли их на других сотрудников нашей дипмиссии.

О, надо же, в какую плоскость всё перевели! Хотя, этот Паша точно дурак! Решил как бы из-за спины ударить, но получит сам!

— Да, товарищ секретарь, плохие отношения. Именно из-за него у меня напрочь испорчены и отношения с женой. Ещё во время учёбы несколько девушек сделали аборты от вашего сотрудника и даже остались бесплодными. Моя жена тогда тоже дружила с ним и, к счастью, вовремя ушла от него. Но, к сожалению, в конце учёбы состоялась ещё одна их встреча, во время которой ваш сотрудник, имевший невесту, нынешнюю жену, открыто предложил моей жене, хотя, невесте, уже получившей от меня предложение о замужестве и беременной от меня, переспать с собой. Он даже пообещал на ней жениться, прежде разведясь с нынешней. Я не оправдываю себя, но у нас с женой после случайной встречи с вашим сотрудником и его женой пару месяцев назад, до его отъезда сюда, вышел сильный разлад, который после моего возвращения из этой командировки, возможно, закончится и разводом. На мой взгляд, и тогда поведение вашего сотрудника было некорректным, недостойным женатого человека. У меня тоже, но я не дипломат, и произошло именно откровенное вмешательство в мою семейную жизнь. И присутствие тут этого типа напрочь отнимает у меня и желание иметь с Вами дела. И, конечно, я и не собираюсь. К тому же, Ваши характеристики меня нисколько не пугают, так как из-за моего происхождения у меня плохие карьерные перспективы.

На Пашу неприятно и страшно было смотреть. Его лицо, и так красное, запылало откровенной ненавистью ко мне. Я сейчас тупо рушил его карьеру. Он бы тут наговорил мне! Лишь присутствие своего начальника останавливало его. Хотя, один на один я сделал бы из него фарш! И плевать мне было на дипломатов. И на то, что откровенно наговариваю на Ингу и как бы лью на неё грязь. И себя выставляю не с самой лучшей стороны. А что делать? Пусть сам урод, так хоть и другого морального урода на место поставлю!

Вот полковник смотрел на меня вполне одобрительно. Похоже, этот секретарь и его успел достать. И сейчас я просто поставил дипломата на место. И он вряд ли хоть чем-то отличался от своего сотрудника. Похоже, тоже из блатных и урод…

— Товарищ Репнин, о Вашем поведении будет доложено по инстанции. Думаю, что и на заводе примут к Вам свои меры!

— Докладывайте, товарищ секретарь. И, пожалуйста, подробнее опишите изложенные мной причины. И, если можно, проведите и расследование морального облика вашего сотрудника. А со мной, думаю, на заводе разберутся по справедливости.

В общем, дипломаты ушли, можно сказать, чуть ли не хлопнув дверью. Мне, конечно, пришлось рассказать полковнику о ситуации в своей семье, на что он просто сказал:

— Да, не повезло тебе, сынок. Нарвался на стерву! Красива и талантлива, этого не отнять. От её песенок и на Западе без ума. И зачем ты отдал ей свои песни? Мог бы найти и других певиц. Но, к сожалению, от ошибок с женщинами никто не застрахован.

И полковник грустно вздохнул. И я вместе с ним. Мне просто нечего было ему ответить. Что делать, правда жизни…

* * *

С другой стороны, что отшил подлых дипломатов, пошло мне только на пользу. На всякий случай, в этот день полковник меня в Будапешт не отпустил. За день я успел и переводы сделать, и отдать их на проверку другим и особисту, так и записать намеченные песни и мелодии. Заодно и репетицию с оркестром гарнизона провёл.