Даггер: Инициация - Денис Александрович Агеев

не отвечаю. Здесь каждый свою задницу бережет сам.

— Вот как ты теперь заговорил, Хоксвелл, — чуть сбавил тон начальник тюрьмы, но злости в нем только прибавилось. — Или же мне снова назвать тебя заключенным?

Я шумно выдохнул. К чему этот кретин клонит?..

— Вот значит как ты отвечаешь мне на доброту. На ту лучшую жизнь, которую я тебе дал, — покачал он головой и брезгливо скривился.

Я тоже поморщился.

— Знай же, я сделаю все, чтобы ты вернулся обратно, Хоксвелл. Я отзову положительную характеристику на тебя. Все надзиратели, с которыми ты игрался все эти годы, и которые не говорили тебе и слова в ответ, дадут более чем полные показания о том, что ты многократно нарушал устав тюрьмы. Тебе припишут еще лет десять к твоим недосиженным семи годам за ненадлежащее обращение к руководящему составу исправительного учреждения, и все это усугубится твоими другими постоянными нарушениями. А их было немало, ты знаешь. Да и ребята мои давно обозлены на тебя. Они не станут сдерживаться в обвинениях, уж поверь. И будут очень рады твоему возвращению. Все это легко будет доказано — у меня в архиве имеются записи камер и дронов за все эти годы. Я не удалил ни единого кадра. Ты вернешься обратно, заключенный номер одиннадцать-сто четырнадцать, уверяю тебя. И жизнь твоя очень сильно изменится. Я об этом позабочусь. Тот последние день перед отбытием на Землю покажется тебе лучшим временем в жизни. Тогда ты едва выдержал сутки, чтобы не поджать хвост и побежать ко мне, но теперь тебе бежать будет некуда, — медленно покачал головой Джозеф Картер, по-прежнему не сводя с меня пристального взгляда. Говорить он стал тише и слова вычеканивал отчетливее. — Впереди у тебя много лет страданий и боли. Но ты не захочешь их проживать. От всего того, что станет твоей мучительно обыденностью, ты вряд ли протянешь больше пары лет. Но убить себя я тоже тебе не позволю. Ты будешь страдать очень долго, заключенный номер одиннадцать-сто четырнадцать.

Начальник тюрьмы умолк, а я же поймал себя на мысли, что даже не дышу. В горле у меня пересохло, а к горлу подкатил сухой ком. Чертов повелитель обители угнетенных умел нагонять страх.

— Что, Хоксвелл, тебе уже не смешно? И шуточки больше не клеятся, да? — издевательски улыбнулся он.

— Что вы от меня хотите? Бена похитили. И разрешения на это у меня никто не спрашивал. — Я сделал паузу и вздохнул. Понимал, что говорю лишнее, но деваться было некуда. — Вчерашней ночью на комплекс был совершен налет. Погибло много людей, в том числе и участников проекта. Но многих так же похитили. Кто это был и зачем они это сделали — никто не знает. Они появились из ниоткуда и также пропали. Бена в списке погибших нет, поэтому его приписали к числу пропавших без вести. Я сам чудом уцелел.

— Но все же уцелел, — осуждающе протянул начальник тюрьмы, снова ткнув в меня пальцем. Его глаза сощурились, а губы искривились. Он крепко задумался. Злости в его взгляде стало меньше, но холодность никуда не делась. — Если Беннера похитили, то значит есть шанс, что он все еще жив.

— Возможно, — пожал плечами я. — Сюда прибыла делегация экспертов. Изучают все данные и улики, но пока ничего выяснить не удалось, насколько мне известно.

— Ты должен выяснить это, Хоксвелл. Должен найти его и спасти, — решительно заявил он.

— Что?.. Но как?.. Я сам едва выжил!.. Никто не знает, откуда пришли и куда исчезли эти налетчики, — развел руками я.

— Мне без разницы, как ты это сделаешь, — покачал головой Картер. — Ты должен его найти. Если, конечно же, не хочешь вернуться в Платос. А это я тебе обеспечу, уж поверь.

Я снова поморщился. Неразрешимость ситуации надавила на меня как бетонная плита.

— Все. Конец связи, — сказал он, и его изображение исчезло.

Повисла тишина, которая тут же врезалась в уши. Я повалился на койку обессиленный и опустошенный. Черт!.. Сначала Марта Стрейч дала мне свое «поручение», подойти к которому я даже не знал с какой стороны. Теперь этот чертов Джозеф Картер повесил на мою шею спасение брата… Я что, сверхчеловек?..

Я невольно ухмыльнулся. Какая ирония… Комплекс нейроимплантов как раз был внедрен в меня, чтобы расширить мои способности, сделать этим самым сверхчеловеком… Но ведь чтобы стать сверхчеловеком, нужно совершать и сверхпоступки…

Неожиданно для себя я задремал. А позже погрузился в глубокий сон.

Глава 20

Я находился в небольшом квадратном помещении без какой-либо мебели. Стены вокруг состояли из серых металлических пластин с заклепками по краям. Были тут и окна — прозрачные прямоугольники, едва заметно отражающие мой силуэт. За стеклом я мог разглядеть очень странное пространство — уходящая вдаль однообразная светло-коричневая пустыня внизу и голубоватое небо — вверху, с двумя некрупными лунами. Двери нигде не было. Как я попал сюда — загадка. Да и вообще куда — сюда?

Я повернулся вокруг своей оси, но куда бы ни глянул — передо мной оказывалась стена с окном и пустынным пейзажем за ним. Все это походило на какой-то сон или видение, но в то же время отличалось от него. Окружение ощущалось как настоящее, хотя интуиция твердила, что это не так. Я отлично помнил, что совсем недавно находился у себя в жилой секции в комплексе проекта «Даггер» на Земле. Но как я тогда попал сюда?

— Приветствую тебя, Алекс, — раздался незнакомый голос за спиной.

Я обернулся. У окна стоял человек в светлом балахонистом одеянии с какими-то угловатыми рисунками на рукавах и накинутым на голову капюшоном, какие обычно носили жители пустынных планет. Лица видно не было.

— Узнаешь пейзаж за окном?

Я нахмурился. Спросил:

— Кто ты?

Незнакомец не спешил отвечать. Он смотрел на меня, хотя себя показывать по-прежнему не собирался. Я не видел его глаз, как и всего лица, но почему-то был уверен, что он сейчас пристально разглядывал меня.

— Эта планета называется Руфус. Слышал о ней?

— Кто ты такой? — отчетливо повторил вопрос я.

— Песчаный мир, который колонизировала еще старая Федерация, но который после раскола перешел во владения Империи. Это моя родина.

— Очень познавательно, но…

— Но не имеет смысла, верно? — ухмыльнулся незнакомец. — Согласен с тобой, Алекс. Но, знаешь ли, я уже давно лишен возможности вернуться к себе домой, поэтому мне приходиться довольствоваться иллюзией. Да и Руфус — не самый приветливый мир, если честно. Средняя температура — шестьдесят градусов, постоянные пылевые бури и нападения жуков — все это, знаешь