Солдаты Оборотня - Владимир Чихирёв

Он настолько возвышался над пехотой, что подумал о том, какую прекрасную мишень он собой представляет. Стоило ему так подумать, как воздух наполнился свистом сотен стрел. Они летели по высокой траектории и обрушились на ряды наступавших смертоносным дождем. Послышался звон наконечников стрел отлетающих от доспехов и первые крики раненных разнеслись над полем. Не давая имперской армии опомниться мятежники произвели второй залп. На этот раз строй наступавших прошили тяжелые арбалетные болты, нанося значительно больший ущерб.

— Увеличить темп марша, держать строй! — услышал Брюгген команды Альвинтера. — Первая линия — обеспечить возможность продвижения через палисад!

По наступавшим порядкам войск пронеслись повторяющиеся команды Альвинтера. Первая шеренга имперцев, прикрываясь осадными щитами, стали продвигаться вперед. На их счастье палисад был сильно поврежден и серьезного препятствия из себя не представлял. Быстро достигнув редких деревянных кольев, солдаты четко и быстро расширили проходы между ними. Со стороны мятежников велся вялый, не слишком прицельный огонь. Когда основные силы уже собирались броситься на штурм, через зияющие дыры в палисаде, на имперских солдат обрушилось заклятие.

Рыцари левого фланга вдруг стали странно себя вести. Всадники остановились и лишь беспорядочно топтались на месте. Лошади беспокойно ржали, некоторые пытались встать на дыбы. А вскоре солдаты из ближайших подразделений к своему ужасу увидели, как рыцарские доспехи становятся красными. У многих всадников из под брони повалил жирный черный дым. Вопли горевших заживо людей, парализовало весь левый фланг наступавших. Спустя всего минуту от рядов конницы распространился невыносимый, воняющий горящей плотью дым. Закрепленные в своих высоких седлах рыцари болтались на лошадях, пока те не падали на землю. Дикое ржание обезумевших от боли животных смешивалось с воплями горящих заживо людей. Некоторые из них бросались в сторону, сминая под собой подвернувшихся пехотинцев, превращая левый фланг в дезорганизованную толпу.

На этом неприятные неожиданности для имперцев не закончились. Испуганные такой демонстрацией магической силы и на глазах терявшие боевитость имперские солдаты увидели как, из леса, там, куда уходила дорога на Йервард, выступает кавалерия мятежников. Легко преодолев расстояние и смяв немногих из оставшихся в живых деморализованных рыцарей и разметавшиеся ряды штурмовиков левого фланга, маневренная легкая кавалерия мятежников постаралась зайти в тыл, туда, где располагались отряды лучников. Только благодаря быстрым действиям задней линии пехоты прорыв удалось остановить, заставив повернуть мятежников от ощетинившейся копьями линии обороны назад к лесу. Но это было лишь временное отступление для перегруппировки своих рядов и, как оказалось, ожидания поддержки.

Альвинтер только успел отдать приказ о переброске части сил тыловых шеренг центра к месту схватки с кавалерией врага, как из леса стали выходить все новые отряды мятежников. Быстро достигая рядов остановившихся имперцев, пешие мятежники завязывали рукопашные схватки, оказывая столь сильное давление на левый фланг имперских войск, что Альвинтер был вынужден приказать правому флангу и центру, начать отступление. Этим маневром ему удалось выровнять линию войск и не дать врагу расколоть его армию, но постепенно мятежники навязали борьбу по всему фронту левого фланга, окончательно остановив продвижение имперских сил. Видя как складывается ситуация, из лагеря стали выдвигаться мятежные отряды в попытке охватить имперских солдат с правого фланга. Навстречу им ринулся второй отряд рыцарей, оторвавшийся от основных сил, в надежде своей контратакой разбить врага. Сходу они вклинились в наступающие порядки мятежников. Не имея копейщиков, те понеся большие потери, вынуждены были попятиться, но вскоре рыцари, не имея поддержки пехоты, завязли в ближнем бою. Стараясь вырваться на оперативный простор, они попробовали выйти из рукопашной вяжущей их схватки, но мятежники не дали им этого сделать. Они стаскивали их с седел, а если этого не удавалось, то попросту перерезали лошадям сухожилия, и те падали вместе с седоком. На правом фланге наступавших началась такая "каша", что сложно было определить истинное положение дел.

Видя это, Брюгген бросился к Альвинтеру.

— Надо бросать вперед правый фланг, или мы потеряем кавалерию и на этом фланге!

— Нельзя этого делать! — прорычал Альвинтер — посмотрите, центральная линия тоже вступила в бой и еле сдерживает натиск. В этом месте им противостоят наемники "Пепельных земель"! Если они разорвут наш строй и вклинятся в глубь построения, у них появится возможность рассечь нашу армию пополам. Учитывая, что в любую минуту может опять проявится Доротея, а заклятие, я уверен, исходило именно от неё, я не решусь на такое.

Брюгген только скрипнул зубами.

— Вы же говорили, что все пройдет как на званом обеде. "Зачем проверять лес!" — передразнил полковника Брюгген. — Нас надули как последних ослов!

— Господин полковник! — к ним подбежал офицер — нужно отступать. На левом фланге слишком большой численный перевес противника. Ещё немного и мы не выдержим! — лейтенант сорвался на крик.

Брюгген смотрел на этого окровавленного человека и понимал, что очередная его катастрофа не за горами. На этот раз это может означать для него только смерть.

— Чего вы ждете, полковник!? — закричал он. — Лейтенант начинайте отводить своих людей! Нам надо немного развернуть фронт. Сигнальный! — Брюгген обернулся к солдату с боевым рогом. — Трубите отход левому флангу. Не разрывая строй, повернуть фронт.

Солдат в нерешительности посмотрел на Альвинтера.

— Что вы на меня пялитесь! Вам приказывает ваш командир, — огрызнулся тот.

При первых звуках рога отряды имперских лучников вышли из оцепенения, быстро отступили и, заняв новые позиции, обрушили град стрел на задние ряды мятежников. После чего пехота имперцев, тесно сомкнув щиты, стала медленно отходить, стараясь сохранять боевой порядок. На правом фланге нескольким десяткам рыцарей удалось вырваться из "котла", и они поспешно отступали в тыл к остававшемуся в резерве последнему отряду тяжелой кавалерии.

К удивлению имперцев мятежники не стали наседать на них во время отхода, а, прикрывшись от стрел щитами, дали им спокойно отступить. Когда имперские лучники израсходовали очередной запас стрел и принялись пополнять свои колчаны, армия Доротеи начала перегруппировывать свои силы, этим же были заняты и имперцы.

Около часа две армии, стоя напротив друг друга на расстоянии пятидесяти шагов, перестраивали свои боевые порядки. Тучи рассеялись, и закат кровавым светом окрасил поле битвы, где раненые лежали вперемешку с убитыми. Их стоны заглушались карканьем воронья, которое слетелось к месту битвы. Птицы кружили над полем и терпеливо ждали, когда люди закончат убивать друг друга и дадут им насладится плодами их безумия. Им надо было ждать. Смерть собрала в этот день, ещё не весь урожай.

Альвинтер и Брюгген выслушивая доклады своих офицеров, понимали, что неожиданная атака на левый фланг нанесла их армии тяжелейшие потери. Они почти потеряли всю свою кавалерию благодаря Доротее и неудачному контрнаступлению на правом фланге. Большие потери понесли, и пехотинцы, в особенности досталось копейщикам, так как они были основной целью стрелков противника. Брюгген предложил собрать их в один отряд и отвести в резерв, используя его впоследствии там, где будет атаковать конница противника. На этот раз возражений не последовало.

Доротея не скрывала направление удара её кавалерии. Было ясно, что атака пойдет через потрепанный левый фланг имперцев. Напротив тяжелой пехоты имперцев Доротея выставила отряды наемников. По её замыслам, эти опытные воины должны были сковать большую часть имперской пехоты и дать возможность атаковать вражеские порядки с флангов силами тех рот, что находились в начале битвы в лагере. Сама Доротея спокойно стояла на валу и с легкой ухмылкой осматривала поле сражения. Эта была поза победителя.

Альвинтер и Брюгген стояли на небольшом холмике в окружении нескольких своих офицеров.

— Похоже, полковник, вам не очень везет в военном деле, — горько усмехнулся Альвинтер.

— На этот раз мне не повезло с учителем, — огрызнулся Брюгген — я вам говорил, что….

— Довольно, — устало вздохнул Альвинтер — моя вина. Я готов понести наказание за свою самоуверенность.

Брюгген в ответ лишь покачал головой.

— Знаете, похоже, я уже устал бояться, — вновь заговорил Брюгген, и с этими словами он надел шлем и, повернувшись к Альвинтеру, махнул рукой.

— Ваша рука — возразил Альвинтер — это безумие! Вы же совершенно не можете сражаться!