Моя рыжая проблема - Софья Ролдугина

Если это было цветущее дерево, то сначала требовалось изобразить семечко, затем росток, постепенно крепнущий побег, набухающие почки, листья, растущие и опадающие, и только затем – цветы. Орнамент приходилось рисовать с нуля – белое поле, контур, каждый цвет по отдельности. Животные… О, тут Итасэ извращался по-разному! Иногда приходилось в буквальном смысле одевать скелет, иногда – растить питомца. Иллюзии получались в лучшем случае видимые, притронуться и ощутить текстуру можно было через раз. Ломались они от простого прикосновения; Итасэ позволял моим творениям просуществовать секунду или две, а затем безжалостно разрушал и давал новое задание.

И так – в медленном, мучительном темпе, много-много часов подряд.

Домой я приползала никакая. Ела, не чувствуя вкуса. В ванну ныряла раз в два дня в лучшем случае и обычно с утра. Какие тут дополнительные занятия, тем более рукопашным боем?

– Такое чувство, что он меня просто не хочет никуда вести, – пробормотала я, сгибая ноги и утыкаясь лицом в колени.

Тейт извернулся в одеялах и шустро подполз ко мне.

– Сильно устала?

– Угу. А еще в подробностях изучила анатомию этих, как их… инципов. Ну, панцирных слизней с глазками. Как бы теперь это все забыть, чтоб не снилось?

– Есть способ, – соблазнительно протянул Тейт, но я даже разозлиться не успела из-за несвоевременных приставаний, потому что он продолжил: – Подойди к мастеру Ригуми и скажи, что хочешь на побережье прямо сейчас.

Змея скепсиса подняла голову и зашипела – с явным таким сомнением.

– И он согласится?

– Обещал же! – Рыжий боднул меня в плечо, потерся виском. – Хуже не будет.

Что ж, определенная логика в этом есть.

В мастерскую я шла как на заклание. Даже перед защитой проекта не было такого чувства обреченности и, как выразился Тейт, «грядущей задницы». Но выходных и праздников в Лагоне не знали, так что свет на горизонте не брезжил… Тут либо надо взять все в свои руки и самолично устроить передышку, либо смириться и тихо сдохнуть где-нибудь в нише.

Последнее в мои планы точно не входило.

Как ни странно, мастер Ригуми вовсе не разозлился, услышав наглую просьбу. Он внимательно выслушал меня, затем жестом отослал Итасэ Рана и воздвиг ширму, отделяющую нас от остальной пещеры. Мысленные голоса как отрезало; возникло четкое ощущение, что тонкая, словно бумажная стенка – нечто большее, чем можно разглядеть невооруженным глазом.

– Трикси-кан, сядь, – приказал он. Я оглянулась в поисках подушек, не нашла и просто подогнула под себя ноги. – Вижу, губительность спешки ты осознала. Наглядный урок?

Я почувствовала, что закипаю. Хорошенький эксперимент, ничего не скажешь. И вполне согласуется с бытующим в Лагоне мнением, что глупые ученики лучше усваивают правила на своей шкуре.

– Да, вполне.

– Гнев – плохой спутник для мага. – Ригуми Шаа и бровью не повел. – Но желание показать, сколь губительна спешка, – не единственная причина. Ты привлекла внимание мастера Эфанги. И он не самый терпеливый человек.

Горло у меня мгновенно пересохло.

– Это… опасно?

Ригуми Шаа сузил глаза. Разум его сейчас точно источал холод.

– Не для тебя.

«Думай, Трикси». Приказ так и не прозвучал, но он подразумевался.

Рассуждай логически, действуй рационально, ожидай худшего… Итак, если Эфангу заинтересовали мои псионические способности, то действительно мне самой вряд ли что-то угрожает. На любезное предложение сменить мастера я ответила отказом. Значит, нужно либо похитить меня – не лучшее решение после инцидента с Арингой, – либо заставить передумать. И слабое место, рычаг для шантажа просматривается только один.

Рыжий.

– Он может сделать что-то плохое Тейту? – спросила я, понизив голос. Пульс зачастил.

Мастер Ригуми задумчиво прикусил губу; яркая алая краска смазалась.

– У тебя двойственное положение, Трикси-кан. Ты ученица, но ты же и добыча. И останешься ею, пока кто-то не настроит тебя под себя, – произнес он так же холодно и отстраненно, как всегда. Но если раньше это раздражало, то теперь обезличенность словно бы смягчала жесткий смысл. – И Танеси Тейт сейчас на это не пойдет. Значит, у мастера Эфанги остается удобный путь, чтобы забрать тебя.

– Отобрать у Тейта?

– Да, – не стал отрицать Ригуми Шаа. – Но не своими руками. У него много учеников. И когда история мастера Аринги немного забудется, он начнет действовать. Путешествие к побережью и обратно займет два десятка дней. Скорее всего, один из учеников или подмастерьев бросит вызов Танеси Тейту после возвращения. Ты готова к этому, Трикси-кан?

Теперь я, кажется, поняла, что значить быть выбитой из колеи: мысли едут, едут по намеченному пути, а потом бац – и обрыв. И за ним – пустота. Звенящая такая, красивая.

– Нет.

– Честный ответ, – улыбнулся Ригуми Шаа – не формально, а по-настоящему ободряюще.

– Я не пущу Тейта одного!

Не знаю, как у меня это вырвалось. Смешались в кучу воспоминания о псиониках моего мира, давящая атака Эфанги, ощущение тепла чужого тела, такое знакомое, жизненно необходимое…

– Вы можете принять вызов и вдвоем, – заметил мастер, никак не отреагировав на мою вспышку. Стало стыдно. – Но подмастерью или талантливому ученику проиграете оба. Я могу ошибаться, Трикси-кан, но если я прав, то очень скоро тебе понадобится магия – и такая, которой ничего не сможет противопоставить внимающий и поющий.

Я с усилием потерла виски. Наваливалась головная боль. А ведь как хорошо утро начиналось!

– У меня пока ничего не получается.

– Неужели? – Алые губы снова изогнулись, на сей раз насмешливо. – Встань, Трикси-кан. Мы немного пройдемся и кое на что посмотрим.

Идти пришлось недалеко – в ту самую шрахову нишу, где Итасэ Ран ежедневно проводил экзекуции. Она была освещена яркими солнечными лучами, которые лились из ниоткуда; созданная накануне иллюзия все еще держалась. Ригуми Шаа элегантно откинул за спину серебристые концы длинного шарфа и по-простому присел на корточки.

– Смотри.

Он прижал ладонь к земле, слегка раздвинув пальцы. И не сразу я разглядела между ними что-то бледно-зеленое, изогнутое…

Росток?

– Это…

– То, чему учил тебя Итасэ Ран, – спокойно ответил Ригуми Шаа и поднялся, отряхивая руки. – Образ прорастает из зерна. Жаждать немедленного результата – путь трудный и полный соблазнов. Овеществление ничто есть искусство. И оно может не сразу приносить плоды. Но если это деревце вырастет и окрепнет, Трикси-кан, – продолжил он вкрадчиво, – то его ягоды уже будут настоящими. Не овеществленными, но рожденными. Что же до побережья… Через два сета будь у выхода из мастерской с теми, кого хочешь взять с собой. Мы выдвинемся немедленно. Океан сейчас особенно прекрасен.

Зашумели сладостно волны, зашелестел песок. В голове у меня зажглись воображаемые электронные часы и начали обратный отсчет. Как на бомбе, которая готова взорваться…

От счастья.

Я резко развернулась, едва не потеряв равновесие, и ломанулась через пещеру. Неслась сломя голову в лучших традициях Тейта, лавировала между учеников, стараясь не вляпаться в чужие иллюзии, даже перемахнула широкую трещину в полу, но осознала это уже на полпути к выходу. В памяти осталось призрачное ощущение иллюзорной ступени, спружинившей под ногой.

Показалось или?..

Не важно.

«Рыжий! Ты где?»

Купол расплескался шире обычного, покрывая максимально возможное пространство. С севера пришел слабый отклик – любопытство, беспокойство, недоверие, именно в таком порядке. Это меня слегка отрезвило. Бомба счастья пшикнула, сдуваясь. Волны пристыженно замолчали и спрятались в песке. Я перешла с бега на шаг, выравнивая дыхание после незапланированного спринта.

Отклик сознания Тейта вывел меня из безопасной зоны, обозначенной алыми цветущими лугами. Здесь, ближе к северному краю, царствовали жутковатые безлистные кустарники, исполинские деревья с сероватой корой и стелющийся плющ. Встречались и островки голубоватого лишайника – не гаюс, но нечто похожее. Их я обходила особенно старательно.

И все же даже в таком диком месте отчетливо просматривалась тропа; она вела к стометровому кратеру, примыкающему к северной границе внутреннего круга Лагона. Где-то там смутно ощущались люди, около трех десятков; они передвигались очень быстро и почти не думали. Ясно можно было различить только нескольких наблюдателей. Одним из них был Кан Лан Таппа, мастер направляющих удар.

Я что, случайно забрела на тренировку? Ох, шрах…

До кратера оставалось метров пятнадцать. Самое время развернуться и отойти на безопасное расстояние и уже оттуда позвать Тейта, благо интенсивности купола вполне хватит. Но давно известно, что мудрые мысли приходят с опозданием.

В моем случае – на две с половиной секунды.

Именно столько потребовалось неизвестно кому, чтобы выпрыгнуть из кратера, врезаться в землю рядом со мной – ошметки дерна брызнули во все стороны – и нанести три точных удара, полностью блокируя мои двигательные функции. Так, что даже язык не шевелился… Впрочем, оружие эмпата – отнюдь не его язык.