Альма - Сергей Ченнык

Солдаты Стрелковой бригады продвинулись вперед, а фузилеры, подгоняемые командирами, броском перешли Альму и, прикрывшись 10-футовым берегом, начали переводить дух. Склон обеспечивал некоторую защиту от огня русской пехоты и артиллерии.{663} До изрыгающего смерть Большого редута оставалось еще не более 400 ярдов. Но физические и моральные силы были на исходе. Усталые солдаты, продвигаясь в густых зарослях виноградников, хотя потеряли всякий строй, все же чувствовали там хоть и призрачную, но защиту. Выйдя на открытый берег, они оказывались прямо перед орудийными стволами. Те, кто не находил в себе силы воли перейти через Альму, заползали обратно в кусты, где под свист пуль пытались утолить жажду свисавшими в изобилии виноградными гроздями.{664}

Тем, кто был беспечен, доставалось. Едва подполковник Лоуренс с адъютантом лейтенантом Россом подъехали к высокому берегу реки, за которым лежали их стрелки, как под обоими были убиты лошади.{665} Не рискнув и дальше демонстрировать безупречную храбрость, офицеры укрылись под берегом рядом с солдатами.

Бригадный генерал Кодрингтон. В сражении на Альме — командир бригады в Легкой дивизии. Фото Р. Фентона. 1855 г. 

Бригадный генерал Кодрингтон, находившийся в интервале между 23-м и 33-м полками, изо всех сил старался взять в свои руки управление бригадой, находившейся к тому времени в 500–600 метрах от русской позиции. «Примкнуть штыки и вперед в атаку!!!» — громко кричал он. То же орали своим подчиненным командиры 7-го и 33-го полков подполковники Леси Ио и Блэйк, дублировавшие команды.

Для британской пехоты мелководная Альма стала непреодолимой преградой, переход через которую требовал большого мужества. О чем и сказал фузилер Гоуинг: «Скорострельность восточных и западных вражеских батарей была очень высокой, так что на подступах к гласису мы оказались окутанными клубами дыма и почти ничего не видели. Всего шестьсот ярдов отделяло нас от пушечных жерл; гром войны грохотал уж совсем близко, а смерть, как известно, любит толпу. Потери среди фузилеров как 7-го, так и 23-го полка были ужасны. И все же только смерть могла остановить эту прославленную пехоту. 14 орудий тяжелого калибра палили нам во фронт, другие обстреливали с флангов — в общей сложности около 42-х орудий сеяли смерть в наших рядах. Не счесть, сколько наших погибло, карабкаясь по скользким склонам холма, или срывалось под градом выстрелов вниз, или тонуло в водах Альмы».{666}

Гоуинг несколько (и значительно) преувеличил число орудий, обстреливавших бригаду. Если бы Кодрингтона накрыл огонь семи батарей, то можно было бы смело вычеркивать все три полка из списков британской армии. Хотя и преуменьшать силу огня тоже не стоит. Гоуинг не говорит о 33-м пехотном герцога Веллингтона полке, которому атака батареи стоила большего числа офицеров, чем он потерял при Ватерлоо, за доблесть в котором и получил имя прославленного герцога, более известного своим сравнением пехоты с соломой и потому нещадно бросавшего ее в топку войны.

Веллингтон был настолько влюблен в 33-й полк, что его имя было дано части на годовщину сражения при Ватерлоо в 1853 г. 28 февраля 1854 г. полку вручили новое знамя с именем Веллингтона, его гербом и девизом, а на следующий день отправили на погрузку в Крым. Служить в полку считалось делом почетным, что привлекало туда определенную часть выходцев из знатных фамилий. Одного из них русская картечь отправила «в гости к Богу» недалеко от берега Альмы — это был и один из представителей наиболее породистой британской аристократии потомок герцогов Манчестерских (Монтегю) — 20-летний (родился 7 февраля 1834 г.) лейтенант Френсис Дю Пре.{667}

Знамя 23-го Уэльского фузилерного полка с которым полк сражался на Альме. Из коллекции полкового музея Уэльского фузилерного полка. 

Нужно сказать, что мужество не изменило младшим офицерам британской пехоты, под сумасшедшим огнем изо всех сил требовавших от солдат, искавшим любые укрытия, сохранять боевой порядок и продолжать движение. Вскоре ожесточение боя и стремление к победе овладели рядовыми солдатами, подавляющее большинство которых впервые в своей жизни оказалось под огнем, но никто из них не помышлял об оставлении поля боя.

В этой непростой ситуации 23-й Королевский Уэльский фузилерный полк потерял строй; даже полковое и королевское знамена, которые должны были постоянно находиться рядом, оказались порознь.

Генерал-майор Коннор вспоминал об этом позднее: «…При приближении к первому винограднику был получен приказ зарядить оружие. После этого мы двинулись по склону через виноградник, при этом я срывал грозди, чтобы облегчить свою жажду, поскольку день был необыкновенно жарким. Мы перешли реку, глубина которой в некоторых местах доходила до моих коленей… После пересечения реки лейтенант Анстротер, который нес Королевское знамя, сказал мне: «Полковое знамя и лейтенант Янг отсутствуют». Я ответил: чем быстрее мы доберемся до врага, тем меньшей опасности будем подвергаться, поскольку мы теперь находились под плотным ружейным огнем, и семь из наших офицеров, находившихся, к сожалению, рядом друг с другом, были именно тогда застрелены, среди них несчастный лейтенант Уильям Янг».{668}

Добавим, что, кроме Янга, был убит и энсайн Джозеф Батлер, который нашел силы взять на себя рискованную роль знаменосца.

Давайте еще раз уточним, чтобы не было никаких вопросов, одну из проблем: кто брал русскую батарею? Этот эпизод Альминского сражения столь важен для британцев, что почти каждый из полков, бывший «в деле» 20 сентября 1854 г., в той или иной степени считает себя причастным к этому событию. Итак, батарею атаковали: 19-й полк «Зеленые Говарда» («отбившийся» от бригады Буллера), 23-й Королевский Уэльский фузилерный полк, 33-й герцога Веллингтона полк, отдельные группы 95го Дербиширского полка «Лесники Шервуда» («блуждающие форварды» вообще из другой дивизии, но умудрившиеся на Альме постоянно оказываться там, где нужно, и тогда, когда это было нужно) и, возможно, отдельные группы солдат 7-го Королевского фузилерного полка. При этом участие 33-го полка тоже подвержено сомнению самими англичанами. Например, на схеме, отображающей атаку русской батареи, «веллингтонцев» нет совсем. Там только 19-й (левый фланг), 23-й (центр) и 95-й (правый фланг) полки.{669} Я могу предположить единственное, о чем речь подробнее пойдет ниже и что напрашивается после информации о том, что 33-й полк во время атаки потерял, как мы уже знаем, офицеров больше, чем при Ватерлоо: там просто некому было поднимать солдат и гнать их вперед. И когда три вышеуказанных полка совершали свой «последний и решительный» бросок к батарее, наследники герцога так и остались за скатами южного берега, откуда их вскоре «вычистили» штыки солдат Владимирского пехотного полка.

Сержант Люк О. Коннор в сражении на Альме. Рисунок из коллекции музея 23-го Уэльского фузилерного полка.

РАССТРЕЛ ИМЕННОГО ПОЛКА.

Для англичан настал момент истины. Чаши весов удачи вновь замерли, не решаясь качнуться ни в одну, ни в другую строну. А вот то, что произошло потом, заслуживает более подробного описания, ибо, несмотря на кажущуюся незначительность, в ней скрыт один из факторов, склонивших, в конце концов, успех на сторону неприятеля.

Итак, мы имеем кошмарную без преувеличения ситуацию, в которую угодили как минимум три полка английской пехоты. Впереди батарея, ведущая непрерывный огонь, не дающий не то что встать — поднять голову над берегом. Продолжают обстрел и русские пехотинцы. Сзади река и открытое пространство, на котором краснеют тела тех, кому не повезло.

Неожиданно русская батарея дала британцам передышку. Артиллеристы почти прекратили огонь, давая возможность застрельщикам и штуцерным Казанского егерского полка, засевшим на южном берегу Альмы, отойти вслед за моряками к своим батальонам.

Но едва прекратился свист картечи — раздался барабанный бой. Казанский егерский полк начал атаку, выдвинувшись пополубатальонно справа и слева от батареи. Два батальона двинулись на прижатых к берегу фузилеров, два — в сторону моста на 7-й, 95-й и 55-й полки. Еще раз о 95-м: когда мы говорим о дербиширцах применительно к Альме, мы никогда не можем говорить об этом полке как о целостном подразделении, они были всегда и всюду, но никогда в полном составе.

Начни казанцы атаку немного раньше, она могла стать успешной, так как была подготовлена интенсивным артиллерийским огнем, тем более, что британские пехотинцы, поднимавшиеся на берег, только что оставленный русскими стрелками, в неразберихе не могли вести организованный огонь из стрелкового оружия.