Жена Короля и любовница ветра - Аманда Франкон

дрожь пробирает меня изнутри.

Я замерла, пытаясь найти в себе силы и отстраниться, но дракон и не думал отпускать: положил горячую ладонь мне на шею, и тело тут же отозвалось волной тепла — расслабляющего, умиротворяющего.

Я так и не смогла двинуться с места, прикованная уже не силой, а теплым, спокойным взглядом, и когда он осторожно, будто боясь спугнуть, коснулся губами моей щеки, я сама повернула голову и поцеловала его, мысленно проклиная собственное безрассудство.

Короткий, но яркий момент тёплой близости на ледяной вершине вернул меня в чувство. Я отстранилась — Старр и не удерживал, лишь мягко провёл ладонью по моим вьющимся волосам, сметая с них блёстки снежинок.

Глава 25

После того странного поцелуя я не видела Старра почти десять дней. Вернув меня домой, он коротко попрощался и ушел: видимо, по моему лицу прекрасно читалось, что мне нужно время, чтобы осознать произошедшее. Позже он приходил, приносил кое-что из припасов и теплой одежды — на острове стремительно холодало, приближалась местная зима — но мы едва ли обменялись за это время десятком слов. О полете на заснеженную вершину ни он, ни я старались не упоминать.

Почти все свободное время я медитировала и разглядывала карту воздушных потоков, которая очень меня занимала. Иногда я целыми днями сидела возле своей пещеры, иногда поднималась в горы или уходила на то плато, где тренировались в полетах молодые драконы. Завихрения, созданные их мощными крыльями, казались очень красивыми, стоило лишь приглядеться. Такие тренировки изматывали и занимали много времени, но я чувствовала, что с каждым разом не становилось все проще различать тонкости ветров. К концу шестого дня я даже наловчилась отличать их по скорости и температуре, а на девятый день из озорства попыталась сделать один из постоянных петров теплее, на что он ответил столь мощным сопротивлением, что у меня разболелась голова и я не спала всю ночь, мучаясь от жуткой мигрени.

На следующее утро повторять эксперименты я не решилась и вместо медитаций решила банально почитать.

К учебнику так и не притронулась — он все еще звал, но вместе с тем внушал опасения. Даже завернутый в несколько слоев плотной кожи и уложенный на самое дно сундука, он умудрялся нашептывать, манить и тянуть. Но я приучилась как можно жестче и быстрее справляться с наваждением. Вот и на этот раз почти рывком вытащила дневник магессы и захлопнула тяжелую крышку, а потом выбралась наружу.

Солнце уже почти не грело, земля стремительно остывала, и чтобы не мерзнуть на голых камнях, я соорудила себе подстилку из еловых веток. Она пахла зеленью и свежестью, и большую часть свободного времени я проводила, развалившись на ней.

Вот и сегодня вытянула ноги, вдохнула свежий аромат хвои и открыла первую страницу.

Лайла — своей фамилии или родового имени она нигде не называла — оказалась на удивление хорошей рассказчицей, хоть ее заметки и показались мне несколько сумбурными. Судя по тому, как много она рассказывала о беседах с другими драконами, к ней относились не так настороженно, как ко мне. И причин драконьего дружелюбия я понять не могла: магесса нигде не упоминала о том, как и почему оказалась послушницей среди драконов, а спросить я могла только у Лаогэра, который, завидев меня в общей пещере, спешил куда-нибудь исчезнуть.

Так же, как и меня, Лайлу первое время раздражал запрет на любые вопросы. Но она быстро приспособилась, и даже не спрашивая сумела вытянуть из драконов кучу информации. Жизнь местных обитателей явно интересовала ее даже больше, чем собственная сила. Быть может, в прошлом она занималась изучением разных культур — ее повествование то и дело пестрило профессиональными терминами, какие я встречала в основном в этнографических трудах.

Особенно меня заинтересовала беглая запись, сделанная явно на колене, вдали от какого бы то ни было уюта:

«У драконов своеобразное отношение к сексу. Не сказать, чтобы явный промискуитет (когда все со всеми), но в половые связи они вступают легко и охотно, не придавая им сколько-нибудь большого значения. Возможно, это связано с тем, что женские особи живут вдали от мужских и пересекаются эти две группы довольно редко и потому стараются как можно продуктивнее использоать совместно проведженное время.

Мне не раз поступали вполне явные намеки. Поначалу это удивляло, но когда я узнала, что зачать ребенка дракон может только от драконицы, все встало на свои места. Лаогэр пытается убедить меня, что более вольное отношение к интимной близости — часть обучения, своеобразный способ познать еще одну грань свободы, которая приближает мага ветра к постижению истинной силы. Я не знаю, так ли это, и полностью ему доверять не могу — драконы хоть и не лгут напрямую, но мастерски умеют скрывать детали — однако если опасность обзавестись ребенком мне не угрожает, почему бы не попробовать?

Впрочем, насколько я поняла, даже в случае появления потомства драконы не спешат создавать семьи, хоть институт партнерства в их культуре присутствует. Только единожды я видела драконов, которые называли друг-друга «эр» и «иц-эр» — «истинный» и «истинная»: они обменивались какими-то церемониальными подвесками, чтобы скрепить свой союз, но ни один из них не согласился показать мне свой амулет. Издалека эти украшения напоминали посеребернные когти или зубы. Может, я не далека от истины».

Я не стала перелистывать страницу — отложила блокнот и прикрыла глаза. В том, что драконы — мастера скрывать часть правды, я уже убедилась. И конечно, целуя меня, Старр не потрудился рассказать о свободных нравах своих сородичей. Это лишь добавляло мне уверенности в том, что он что-то скрывает.

Злость и обида снова сжали грудь. Впрочем, история с титаном и его железной армией избавила меня от излишней доверчивости, так что новое открытие не слишком меня удивило. Однако, прислушиваясь к собственным чувствам, я не могла отрицать, что компания Старра мне крайне приятна. И если уж нравы драконов в самом деле так просты, как пишет Лайла, то в будущем можно этим воспользоваться. Кто знает, может, я проведу на островах много лет — если выживу, конечно — и не сидеть ведь мне все эти годы одинокой монашкой?

Немного успокоившись и удивившись циничности собственных мыслей, я вернулась к чтению. Судя по датам в дневнике, Лайла прожила среди драконов почти два месяца, практически не интересуясь ничем, связанным с магией. Либо о своих колдовских достижениях предпочитала не упоминать вовсе. Когда я преодолела две трети записей, мне даже показалось,