Убийство в Леттер-Энде. Приют пилигрима (сборник) - Патриция Вентворт

В голосе мисс Сильвер прозвучал упрек, когда она заговорила:

– Слова, вложенные в уста простого крестьянина, возможно, не отражают чувств самого лорда Теннисона.

Фрэнк поспешил успокоить мисс Сильвер:

– Это верно, конечно. Но давайте вернемся к Генри. Мы как раз подходим к кульминации истории. За три дня до свадьбы между Генри и Лесли произошла стычка. Никому не известна ее причина. Я говорю «стычка», потому что так их разговор назвала сама Лесли Фрейн. Она говорила, что ничего серьезного не произошло, это была не ссора. Я знаю все это доподлинно, потому что расследованием занимался Скотленд-Ярд, поскольку Генри жил в Лондоне и служил в министерстве информации, а меня привлекли к этому делу, так как я знаю обитателей усадьбы.

Мисс Сильвер согласно кивнула:

– Да, это так.

Положив руки на колени и глядя на огонь, Фрэнк продолжил:

– Эта размолвка состоялась примерно в середине дня, а потом не происходило ничего примечательного до половины одиннадцатого вечераё когда Роббинс – дворецкий – запирал на ночь ворота. В «Приюте пилигрима» спать ложились рано: дамы в десять, а отец Роджера отходил ко сну в десять пятнадцать – старик был тогда еще жив. Роббинс думал, что все уже поднялись наверх, и спустился вниз, но, проходя мимо кабинета, услышал, что Генри Клейтон говорит по телефону. Слуга никому ничего не сказал, остановился у двери и прислушался. Генри говорил: «Нет, Лесли, конечно, нет. Дорогая, как ты вообще могла такое подумать? Послушай, я сейчас приду». Возникла пауза – видимо, Лесли что-то говорила, а потом Генри сказал: «Нет, еще не поздно – всего половина одиннадцатого» – положил трубку и вышел из кабинета. Роббинс едва успел отойти от двери. Потом Лесли Фрейн подтвердила этот разговор и сообщила, что Генри позвонил, чтобы уладить конфликт. Она сказала ему, что время уже слишком позднее для визита. Короче говоря, Генри вышел в холл и сказал Роббинсу, что идет к мисс Фрейн, а потом добавил: «Я ненадолго, но вы меня не ждите. Я возьму ключ, сам запру дверь и накину цепочку». После этого он вышел из дома.

Мисс Сильвер снова застучала спицами.

– Генри был в вечернем костюме?

– Нет, в то время часто объявлялась воздушная тревога, и мужчины одевались просто. На Генри был в тот момент будничный синий костюм. Погода стояла теплая, а до дома Лесли Фрейн идти недалеко – каких-нибудь пятьдесят ярдов. Генри положил в карман ключ и вышел. Лесли Фрейн ждала его. Отойдя от телефона, она подошла к окну, выходящему на улицу. Стояла ясная лунная ночь. Из окна был хорошо виден «Приют пилигрима». К входу «Приюта» ведет немного странная стеклянная галерея, соединяющая вход с воротами, выходящими на деревенскую улицу. Мисс Фрейн видела, как Генри вышел на улицу и направился к ее дому. Задернув занавески, она отошла в противоположный конец комнаты, чтобы он не видел, с каким нетерпением она его ждала. Шли минуты. Генри не появлялся. Мисс Фрейн сказала ему, что оставит дверь незапертой, и он сможет просто войти в дом, но он не вошел. Прождав некоторое время. Лесли не выдержала, приблизилась к окну и выглянула на улицу. Там никого не было.

Фрэнк повернулся и посмотрел на мисс Сильвер:

– Вот так! Генри Клейтона видели, когда он выходил из «Приюта пилигрима», но в «Обитель святой Агнессы» он так и не пришел. С тех пор его никто не видел и ничего о нем не слышал.

– Господи, Фрэнк!

– Я же говорил, что это было очень странное происшествие. Его хватились только утром. Все, конечно, решили, что он ушел на станцию. Никто не думал, что он был безумно влюблен в Лесли, и все посчитали, что он просто сбежал. Если бы не война, думаю, Скотленд-Ярд пришел бы к такому же выводу. Каждый год в стране исчезает масса людей, но исчезнуть во время войны не так легко, как в мирное время. Генри был не мальчик – ему было под сорок, и он являлся правительственным чиновником. Когда идет война, невозможно исчезнуть со службы, не рискуя очень большими неприятностями. Есть личные документы, продовольственные карточки – бросить все было не так-то легко. Я отправился в «Рощу святой Агнессы» и занялся расследованием. Семья была сильно расстроена. Лесли – ну, она очень мне нравится, хотя, должен сказать, что едва ли выдерживал общение наедине с Генри больше пяти минут – так вот, она не устраивала никаких истерик, вела себя просто и с достоинством, хотя было видно, что ей очень тяжело.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Сколько времени мисс Фрейн провела в глубине комнаты после того, как отошла от окна, увидев идущего к ней мистера Клейтона?

– По ее словам, не больше четырех минут. Она была у камина, на полке которого стоят часы, и следила за временем.

– Вы говорите, что от «Приюта пилигрима» до дома Лесли Фрейн не больше пятидесяти ярдов. Есть ли в этом промежутке переулок или какая-нибудь боковая улочка?

– Нет. Стена усадьбы «Приют пилигрима» занимает половину расстояния. Стена очень высокая, на нее не вспрыгнешь. Есть входы в гараж и конюшню, но они были в это время заперты. Потом располагается здание банка графства, но он давно закрыт, потом две-три лавки, а дальше начинается дом Лесли. Противоположная сторона уставлена деревенскими домами, которые стоят в глубине, а перед всеми воротами – сады и огороды. Если бы Генри решился бежать, то он, конечно, мог бы воспользоваться проходами между домами, но зачем, спрашивается, ему пробираться по вспаханной земле в сторону, противоположную от железной дороги? Да и как он мог бежать в зимнюю ночь, пусть даже и теплую – стоял февраль, но это все же еще зима – с непокрытой головой, в костюме, без шарфа и без вещей? Вам не кажется, что это не слишком правдоподобная версия? Если, конечно, с ним не случилось какое-нибудь помрачение сознания, если он забыл, кто он и куда идет, и отправился наобум в никуда.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Его могла подобрать какая-нибудь машина.

Фрэнк кивнул:

– Могла. Но по улице в тот момент не проезжала ни одна машина. Мисс Фрейн прислушивалась к тому, что происходило на улице, и не пропустила бы звук машины.

– Конечно, – согласилась мисс Сильвер. – Мисс Фрейн услышала бы машину, если бы она проехала мимо. Значит, ее там не было. Но не думали ли вы о другой возможности? Допустим, мистер Клейтон действительно отправился к мисс Фрейн, но по дороге передумал и вернулся назад. Он вернулся в дом и некоторое время пробыл там. Наверное, у него был какой-то очень серьезный внутренний конфликт, вынудивший его внезапно исчезнуть буквально накануне свадьбы…

Фрэнк, не дождавшись конца предложения, энергично покачал головой:

– В дом он не возвращался. Роббинс ни за что не доверил бы Генри запирать дом. Он служит в «Приюте пилигрима» с тех пор, когда Генри и Джером еще ходили в школу, а вы же знаете, каковы эти старые слуги. Дети хозяев навсегда остаются в их представлении детьми. Он не доверял Генри, он не верил в свадьбу, ну и так далее. К тому же старый мистер Пилгрим очень щепетильно относился к вовремя запертым дверям, и поэтому Роббинс поднялся к миссис Роббинс, сказал ей, что задержится, вернулся в холл и принялся ждать.

– Как долго он ждал?

– Он слышал, как часы пробили полночь, а потом нечаянно уснул. Проснулся он, когда часы били шесть утра. Генри Клейтон домой не возвратился.

Мисс Сильвер испытующе посмотрела на Фрэнка:

– Роббинс проспал шесть часов. Откуда же он мог знать, возвратился Генри домой или нет?

– Он знал это, потому что прежде чем садиться ждать, он накинул цепочку на входную дверь.

– Зачем он это сделал?

Фрэнк рассмеялся.

– Знаете, он очень неохотно ответил на этот вопрос, когда я его ему задал. Мне кажется, он просто был уверен, что невзначай заснет, и очень не хотел, чтобы Генри застал его спящим. Поэтому он и накинул цепочку. С цепочкой в дверь войти невозможно, сами понимаете. Так что Генри домой не возвращался.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Он мог вернуться в тот момент, когда Роббинс разговаривал с женой, разве нет?

Фрэнк удивленно посмотрел на мисс Сильвер:

– Наверное, да. Но зачем Генри стал бы это делать? Он позвонил Лесли по своей доброй воле, он сам захотел прийти к ней и поговорить. К тому же он только что покинул дом. Зачем ему было через минуту возвращаться назад? Если же он вернулся, то когда он снова ушел? На дверь была изнутри накинута цепочка, значит, уйти через входную дверь он не мог. В доме есть еще задняя дверь и, кроме того, выход через конюшню. Я расспросил Роббинса относительно этих дверей – обе были заперты, а ключи оставались в замочных скважинах. Окна первого этажа снабжены старинными ставнями, запертыми металлическими запорами. Роббинс клянется, что все окна были закрыты и заперты, когда он утром обходил усадьбу. Генри, конечно, мог выпрыгнуть из окна второго этажа. Но ради бога, объясните мне, зачем ему было это делать, рискуя сломать ногу, если он мог спуститься на первый этаж и выйти через кухонную дверь? Но и в этом случае я не вижу никаких преимуществ в таких действиях. Усадьба огорожена стеной высотой десять футов, а все ворота заперты изнутри. Я на двенадцать лет моложе Генри, на дюйм выше и на тридцать фунтов легче, но и мне было бы очень затруднительно вскарабкаться на такую стену. Кроме того, он вполне мог пройти мимо Роббинса, не разбудив его, если бы хотел уйти, – и ушел бы через парадную дверь. Но в этом случае цепочка не была бы накинута. Нет, эта версия не проходит – он не возвращался в дом. Выход из стеклянной галереи остался незапертым после того, как Генри вышел из дома, и ключ торчал в замочной скважине изнутри.