Оккультные миражи - Александр Зарницын

встречался со своим источником.

– Что, даже в госпитале ведешь агентурную работу? Это конечно похвально, Игорь Владимирович. А вот, что нам делать с вашей самодеятельностью? Ведь рано или поздно, следователи из прокуратуры размотают ваши кренделя.

– Пускай разматывают, у меня совесть чиста. За все время службы, я старался добросовестно выполнять свои служебные обязанности. А если где-то и приступил черту Закона, так только по тому, что этот Закон не совершенен, а во многом и помогает бандитам и их прихвостням. Весь город знал, что Валет – это бандит, а арестовать его не за что было. Разве же это Закон?

– Ну, что же, хорошая позиция. Значит нужно исправить под тебя Закон и все будет в порядке. Так, что ли? Закон ведь не дышло, что бы им в разные стороны вертеть. Да и потом нельзя же с бандитами работать только с помощью террора. Люди должны видеть показательные процессы, должна работать следственная машина. Те же бандюки должны знать, что наказание придет неотвратимо, но по Закону. Мы же не можем вести себя как бандиты.

– Можно я закурю? – спросил Захаров, доставая сигарету.

– Кури, майор, кури. Так, что думаешь по этому поводу?

– Красивая теория, – отозвался тот, откусывая фильтр. – В жизни все по-другому. Следственная машина перемалывает мелочевку, а те, кто банкуют, посмеивается над этими потугами… со стороны. Взять хотя бы того же Валета, которого по Закону и задержать то нельзя было.

– Кстати, какие мысли есть по поводу группировки Валета?

– Была дерзкая, очень агрессивная, – ответил Игорь, жадно затягиваясь.

– Погоди, погоди. А почему была? Думаешь, что со смертью Валета она развалилась? Уверяю тебя, ничего подобного не произошло. Скоро пройдет новый сходняк, назначат нового вора, и все вернется на круги своя. Так что, твой шухер, который ты у него устроил, бесполезен в принципе.

– Получается так, что жулье пускай, плодится, жиреет себе, а его и трогать нельзя?

– Ну, я этого не имел в виду, – пожав плечами, отозвался Крапивин. – Просто это уголовная система, которая имеет свои исторические корни, свой уклад. А, раз так то и подходы к ней нужны в каждом случае сугубо индивидуальные. На систему эту не с винтовкой наперевес ходить надо, да и не война сейчас.

– Ничего, я так думаю, что мы удавочку – то бандюкам на шейке затянем, где с винтовочкой наперевес, а где и по-другому. Но одно я знаю точно, что по их никогда не будет.

– Хорошая мысль, майор, – кивнув проговорил полковник. С любопытством взглянув на Игоря. – Только как же нам быть с такими, как например Шаман? Ведь вы сами убедились, что его не видно, его не слышно, но он существует. И плевал он пока на все ваши удавочки. Многие ведь вообще не верят в его существование. А?

– Для детализации у меня пока мало материала, но то, что за такими как Валет стоит некто по кличке Шаман – это точно. Он очень хитер и очень опасен – это не вызывает сомнений. Но, думаю, и на него удавочку примерим, – с яростью пробормотал Захаров. – Лично я его не видел – это все, что могу сказать!

– Видел, видел ты его где-то, – хохотнув, возразил собеседник, выбрасывая сигарету. – Иначе собака твоя на тебя бы не кинулась, поверь мне на слово. Я его повадки знаю.

– Я догадывался, что без него тут не обошлось! – с прищуром отозвался Игорь.

– Мы приехали сюда, после того, как получили от вас запрос с просьбой проверить федеральную картотеку и все, что связано с кличкой или фамилией Шаман.

– Значит, вы здесь уже не первый день работаете? – вырвалось у Игоря.

– Ну, какое-то время. Скажи лучше, майор, какие есть мысли по поводу массажного салона.

– «Аленушки»?

– Ее родимой.

– Считаю, что салон является «крышей» для отмывания денег в частности той же группировки Валета, это – во-первых.

– А во-вторых?

– Во-вторых, – это, цивильное на первый взгляд, заведение по сути своей обычный притон. Где-либо готовят проституток, либо он связан каким-то боком с порнобизнесом. У меня есть данные, что в доме у Валета бывали гости из-за бугра, частенько крутили видик с нашими девицами.

– Порнографию?

– Да, в том то и дело, что одни девицы обнаженные, а за кадром, титры о росте, весе, и так далее.

– Как рекламные ролики что ли?

– Вроде того!

– Это интересно, – проговорил Крапивин. Повернувшись к майору в пол оборота. – А снималось это где?

– Думаю, что в салоне эти ролики и снимались.

– Значит, и за рубеж девочек готовили?

– Да, у меня есть информация, подтверждающая это и из другого источника, через салон шла торговля девицами, в том числе за границу.

– Ладно, майор, разговор закончим позже. Сейчас тебя отведут в нашу «гостиницу», поживешь пока с нашими людьми. Заодно и в работе подсобишь. Идет?

– У меня есть разве выбор? – спросил Захаров, криво улыбнувшись.

– Боюсь, что нет, – задумчиво проговорил полковник. – Слишком много ты дров наломал, да таких, что я в тебе засомневался. Присмотреться к тебе решил.

– Тогда я согласен, – кивнув, пробормотал Игорь.

– На том, значит, и порешим, я скажу, чтобы тебе одежонку подобрали. Не гоже, в больничном халате расхаживать.

Место куда привезли Захарова, пользовалось в городе дурной славой, Бывшая промзона, не настраивала, особенно в вечернее время, на лирический лад. Повсюду стояли заброшенные цеха с пустыми оконными проемами за высоким забором, где гулял ветер, да изредка тишину нарушали дикие голуби. Вся пром-зона была окружена ивовыми зарослями, с редкими отдельно-стоящими тополями.

В одном из бараков, где когда-то жили рабочие, как оказалось, и разместилась бригада спецназа. Беглый, но тренированный взгляд позволил Захарову определить, что рабочий офис размещался где-то в другом месте. Здесь же шла вся черновая работа, начиная от проживания прибывших оперативников до отработки вопросов связи и накопления агентурных данных.

Массивная дверь бесшумно отворилась, и на пороге появился часовой, амуниция которого, начиная от сферического шлема, тяжелого бронежилета, камуфлированного костюма до автомата наперевес, говорило о том, что настроены гости очень решительно.

Увидев своего начальника, часовой сделал шаг в сторону, и вытянулся по стойке смирно, а еще несколько человек из охраны последовали его примеру.

– Определите этого человека на проживание, – бросил Крапивин дежурному, – а также поставьте его на наше довольствие. Шмотки подберите. Это наш товарищ, но он должен находиться только в своей комнате, – проговорил полковник. И не взглянув на Захарова, направился к машине.

Комната, куда определили майора на проживание, имела метров пять в длину и примерно столько же в ширину. Без единого окна с низким потолком, нехитрой обстановкой, она скорее