Плюсик в карму 3 (СИ) - Штефан Елена

– Ма-агия, – с издевкой, но как-то обиженно проблеял Жех. – Аний воздушный каркас сделал, по нему и выложили за день как по направляющей. Им же, падлюкам, сварка не нужна, онé пальчиком тыкнут вместо электрода – и ага, два прутка срослись, как так и было. И хоть бы одна зазубрина! Я им только шаблон сделал, чтоб ячейки решетки набирать без перекоса, да подсказал, что удобнее секций наделать на столе, а потом уж к месту их приладить. – Семеныч с видом крайней досады махнул рукой.

– Да ладно тебе. – Оля толкнула плечиком тугое плечо коваля. – Сам знаешь: без тебя у них ничего не получилось бы.

– Ты зубы-то не заговаривай, рассказывай давай!

– Партсобрание землян на Нрекдоле считаю открытым, – прыснула Серафима, усаживаясь на лавочку напротив. – Павлуха отсутствует по неустановленной причине. Повестка дня: отчет зам. зама глав. зава о поездке на родину.

Сима оперлась локтями на стол, а ладошками подперла щеки, изготовившись слушать.

– Павлуха Тырю воспитывает, чтоб она Мусю не перекусила.

Пока Сима объясняла Жеху, кто есть Муся, и рассказывала, как Мит и его маленькая сестренка Лими удивились котятам, Оля вспоминала нынешнее утро. Точнее, два часа пополудни, когда она проснулась. Проснулась оттого, что ей было жарко. Очень жарко. Между нею и стеной втиснулась меховая Тыря, а на груди, почти под самым подбородком, растянулась котейка. Муся вполсилы урчала, и этот звук, судя по Олиным ощущениям, производил на чудушку гипнотическое воздействие. После пяти минут тисканий сразу обеих меховушек случилась маленькая драма. Муська в игривом порыве куснула Ольгу за палец. Тыря та-ак удивилась, та-ак возмутилась такому непотребству, что решила кусьмануть нахалку в ответ. Кто, если не она, дорогую подругу защитит? В результате этого порыва дорогая подруга чуть не сверзилась на пол. Муся не удрала, а предприняла стратегическое отступление – решительно запрыгнула на ящик, служивший прикроватной тумбочкой, и оттуда шипела, выгнув спину горбатым мостиком и задрав хвост трубой. Откуда бедняге знать было, что такие маневры со щеной не работают? Миг – и Тыря уже не лежит рядом с Ольгой, а стоит на всех четырех, нависая шипастой башкой над пестрым недоразумением, и целится бивнем. Раз убегают, надо ловить! Кошатина метаморфозу явно оценила – выгнулась еще больше, зашипела громче, а кончик хвоста заходил в судорожном дерганье. Правда, в шипении Ольге чудилось удивление, а не только угроза. Было меховое и приятное, вдруг стало шипастое и страшное, а пахнет одинаково.

– Бивень ап, – скомандовала дорогая подруга и перехватила котейку за шкиряк. – Ты чего скандалишь, зараза пятнистая? – спросила Оля, поворачивая пленницу мордочкой к себе. – Поскандаль мне еще – детям на хутор отдам! Ты – мелкая, Тыря – главная! Поняла? – Оля тряхнула кошку для убедительности. – Тыря главная! И не мрявкай мне тут.

Аккуратно посадив кошку на матрац, Оля перевела дух – утро началось бурно. Хоть и проспала часов пятнадцать, а особой бодрости не чувствовала. Прав был дружище Трой, когда настаивал на отдыхе. Значит, будем выполнять предписание доктора. Душ приободрил. Но потом встала новая проблема: что надеть? Мысль о мундире вызывала приступ тошноты. Платье-футляр требовало стирки и было не по погоде – в куцые окошки светило все еще жаркое солнце. Бирюзовое платье было жестоко измято, да и не подходило оно для визита на хутор. Второе новое платье осталось в городском доме.

Под кроватью в плетеном ларе, служившем сундуком, лежал комплект из легкой юбки и нежнейшей шелковой блузки, которую испортила Тыря в день знакомства с его величеством. Но юбка-то осталась. Вопрос с блузкой решился неожиданно просто: заботливая Сима сунула в заветный пакет не только комплект белья, но и белую футболку с принтом в виде розового сердечка, пронзенного стрелой. Так себе сочетание, зато по погоде. Это удачное обстоятельство обнаружилось, когда дисциплинированная Оля решила вынуть свернутый мундир и устроить его, как положено, на распялки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ты обедать будешь, тёть Оль? – ввалился в караулку Пашка и заулыбался: – Клевый прикид. – На шкодливой, но несколько бледной мордахе отразилось утрированное восхищение, и два больших пальца на костистых кулаках показательно оттопырились.

– Мне бы кофе, – пожаловалась тётушка, принимая игривый тон, и продемонстрировала пачку молотого счастья, которую обнаружила в пакете.

– Мне бы тоже, – на полном серьезе заявил племянничек. – Сейчас все будет. Парни, заходите, – позвал Пашка, – она одета.

– Госпожа Ольга, – начал трепетный Коста, – благодарим вас за подарки!

И осекся, не зная, куда смотреть: на новый наряд их опекунши или на неведомую зверушку, с которой выясняла отношения припавшая на передние лапы Тырюха. По встопорщенным молочным шипам то и дело пробегали волны – Тыря наслаждалась происходящим. Муся с нездоровым азартом наблюдала за этим процессом, то и дело норовя зайти к щене сбоку, а щена не давала. Соперника надо встречать бивнем, хотя дорогая подруга и твердо приказала его убрать. Долго такой фокстрот продолжаться не мог, и Муся прыгнула, уж очень завлекательно шевелились эти едва слышно шуршащие штуки.

– Тыря, мех!

Пашкина команда явно запоздала. Муся с удивленно-обиженным мрявом отскочила. Очевидно, что сильно она не пострадала, но была сильно раздосадована, что новая компаньонка неуязвима ни для когтей, ни для острых, как иголки, зýбок. Даже извечный беспроигрышный вариант борьбы с собаками – закогтить нос – не срабатывал, не поддавалась эта шкура кошачьему арсеналу, и все тут.

Пашка подхватил забияку и внимательно осмотрел. Вроде крови нет, и следов яда не наблюдается. Потом не удержался, помурзал кошатину за ушком и заулыбался, когда в ответ получил благосклонное урчание.

– Кофе, – деликатно напомнила Оля. – Мальчики, организуйте кипяток, пожалуйста, угощать вас буду.

Пашка уже выхлебал первую чашку крепко заваренной амброзии и более вдумчиво цедил вторую, а заодно рассказывал. Вчера он только заполночь вырвался от господ больших начальников. Демонстрация телефона произвела фурор. Но увы. Отношения электричества с Нрекдолом действительно сложные. Оно, конечно, есть и работает, но аккумулятор разрядился втрое быстрее. И слава богу! Иначе великие маги передрались бы… э-э… поссорились за право взять в руки телефон. Фоткались они, короче. Как папуасы, ей-богу. Как назло, камера стояла в режиме селфи.

– Я все их ужимки на накопитель скинул, – коварным шепотом, по-русски, сообщил довольный Пашка, – потом тебе покажу. Это будет моя коварная мстя за то, что спать меня не отпускали. Жаль, распечатать негде.

– И тебя бы казнили за подрыв авторитета короны, – ухмыльнулась Ольга, очень ярко себе представив, как величество корчит рожи, глядя в камеру.

– Очень вкусно, госпожа Ольга, – напомнил о своем существовании Ован, с сожалением отодвигая чашку. Парни терпеливо пережидали всплеск общения на непонятном русском. – И спасибо. Все наездники поражены вашей щедростью.

– Это он о чем? – подозрительно вопросила Ольга у Павла.

– А! Это я утром на пробежку вышел в новых шмотках и проговорился парням, что им такое тоже привезли. Вот мы и смотались с утра в дом Оуссов да забрали футболки, которые ты на всех купила. Кстати, сводить принты никто не захотел.

– Лавэ знает?

– Конечно! Мы отпросились. Кстати, тётя Сима уже на хуторе, мы с Рашем ее переправили. Она целый узел всякого для Семеныча собрала. Тяжеленный.

– Ну, и мне на хутор пора.

– Давай, а мы пока Мусе комфорт устроим. Я, собственно, для этого парней притащил. Муська, кстати, всю ночь от тебя не отходила. Поела и опять на тебя улеглась.

– Ты ее кормил?

– Она сама себя отлично покормила и Тырьку не обидела. Нашла на этажерке кулек с подсушенными пуйфинами и на пол сбросила. Пуйфины у нее, видать, за сухой корм пошли. Я только прибрал да водички налил.

– Ну что, двинули?

– Только, тёть Оль, можно я к Семенычу не пойду? Сил уже нет разговаривать.