Пастыри чудовищ. Книга 2 (СИ) - Кисель Елена Владимировна

– За твои страдания на свежем воздухе?

Лортен издал полувозмущенное-полуотрицательное «ик».

– Кажется, я, так сказать… оросил живое существо – и пусть это даже пьяный храпящий крестьянин, взыскующий полуденного сна, но истинный Мечник воздает за оскорбле…

Непонимающее молчание вышло таким выразительным, что Лортен бросил мучиться со своими штанами и пояснил с широким жестом:

– Храп, дружище. Я услышал его вон оттуда, почти из-под ног, из-под листвы, когда… словом, когда уже не мог остановиться. Ты, может быть, скажешь, что мне почудилось, но я определённо…

– Лортен, – проникновенно молвил я, приглядываясь к овражку около его ног. И к огроменной кучей листвы в этом овражке. Листва мерно вздымалась и опускалась. – Заткнись.

– Я бы сказал, что в свете моих намерений это прямо-таки грубо, и если ты мне не веришь – то вот, опять… этот звук…

Лортен немного постоял, вслушиваясь. Почти осмысленно опустил руки и поглядел на меня с тихим каким-то озарением.

– А это не храп, да? Это больше похоже на хрю…

«Хрррррау!!»

Яприль заворочался по листвой, будто толстяк-горожанин – под цветным одеялом. Низко и подозрительно хрюкнул и уставился на нас – заплывшими и какими-то больными глазками. Кажется, в глазках было что-то насчет «нарушить покой», «вопиюще оросить» и «развесить кишки по ближайшим кустам».

– И-и-извиниться не поможет, да? – спросил над ухом Лортен, который ещё не потерял присутствие духа.

– Вряд ли, – пробормотал я, глядя, как яприль поднимается на ноги – буквально вырастая при этом из овражка. – Так, назад. Тихо. Без паники.

Из кустарника мы выходили пятясь. Лортен – придерживая штаны, которые норовили его покинуть. Я – держа перед собой ладонь с Печатью и ведя задушевную беседу в попытках подражать то ли Мел, то ли Гриз Арделл.

– Привет, свиночка, – говорил я, стараясь не споткнуться. – Очень рад, что мы возобновили свое знакомство. Можем пригласить тебя к костерку, если хочешь, тут красивые женщины и много хорошей еды… Слушай, поговори с ним.

Позади установилось малость шокированное молчание. Оно еще больше сгустилось, когда вслед за нами из кустарника явил себя яприль: в праздничном наряде из листьев и с угрожающе наклоненной головой.

– А-а-а-а, ты это мне? – догадался Лортен.

– Тебе, кому ж еще, – вещал я, старательно пятясь от яприля по тропиночке. – Поговори с ним, мне надо с местными перемолвиться.

Очень хотелось кинуться с Лортеном врассыпную. Но было нельзя. Скорее всего в таком случае яприль бы выбрал меня. Как более медленного и привлекательного в плане пинания копытами.

– О чем мне с ним разговаривать?

– Не знаю, обсудите вопросы высокой политики или современное искусство. Ты же аристократ, ты должен уметь вести светские беседы.

– Но… с яприлем! – шепотом возмутился Лортен. – С… с малознакомым яприлем! Откуда я знаю, какие темы он предпочитает!

– Ну, я бы сказал, вы с ним уже почти что родственники… Отвлеки его, кому сказано! Только в глаза не смотри.

– Э… кхм, – надо отдать Лортену должное – он попытался одновременно придерживать штаны, пятиться и не смотреть в глаза. – Да… ну так… как вам погода? Не правда ли, удивительно тепло для Луны Мастера?

Яприль потряс головой и испустил яростное фырканье. Весь в бирюзовой свалявшейся шерсти, с желтоватыми клыками и с разноцветьем листьев на боках – он выглядел слишком высококультурным для бесед о погоде.

– Мужики, слышите меня? – подал я голос, бросая косой взгляд на собирателей винограда. – Главное – не орать, не разбегаться! Женщин удержите. Никаких криков, всем спокойно, он не кинется…

Яприль наступал на нас неотвратимо, как похмелье с утра. Вид у него такой, будто он хочет нас самую малость поубивать, а потом пойти досыпать.

– …но, с другой стороны, поэма «Об идеальном гражданине» – это же бессмертная классика, которая любима многими поколениями…

– У меня вроде как есть план, – твердил я, улыбаясь наступающему яприлю самой очаровательной из моих улыбок. – По моей команде зажигаем огонь и орем изо всех сил. Ясно?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сзади донеслось разрозненное «у-гу». Вот и ладненько. Гриз и Мел твердили, что большинство зверушек не любит громких звуков и пламени. Яприль пока еще не ранен, значит, в бешенство не должен впадать… в теории, ага.

– …хотя, конечно, если вам нравятся более изящные и романтические произведения – я бы, на вашем месте, предпочел «Балладу о васильковой деве», или…

– Дава-а-а-ай! – заорал я, понимая, что ближе к людям яприля подпускать опасно.

– Ва-а-а-а-а-а-ай!!! – дружно поддержали южане из-за плеч.

Звуковой удар был такой силы, что яприль застыл на месте, выпучив глазки и приподняв рыло.

Пробирку со снотворным я метнул в его сторону с левой руки. Потом развернулся, дернул за собой Лортена и рявкнул:

– Огня!

Костер полыхнул знатно: южане разом высадили туда весь хворост. Не прекращая разноголосого, старательного ора. Кое-кто еще и догадался пыхнуть огнем с Печати.

Яприль истерически всхрюкнул, развернулся и унесся, проломив кусты, из которых и появился.

Снотворное не подействовало во второй раз.

– О, клянусь Мечником, - пробормотал Лортен, падая на свое прежнее место. – Мы обратили его в бегство! Это и впрямь достойно поэм! Но после такого следует выпить.

Крестьяне дружно загомонили, соглашаясь.

В отдалении покачивались сломанные ветки кустарника и затихало испуганное хрюканье. Прогорал костёр.

– …победа разума, - неслось от Лортена, который теперь был в центре внимания. – Он не мог кинуться на нас, пока я говорил, словно… словно зачарованный! Он ощутил моё превосходство. И честное слово, если сравнить его с обществом ужасной женщины, или с этим сумасшедшим устранителем, или с кошмарным, не имеющим чувства прекрасного законником… Как это странно, когда яприль – не худший из твоих собеседников!

Через полчасика Лортен и крестьяне успели успокоиться и даже малость сойтись на почве высокой поэзии, спасибо местному алкоголю.

Появление Следопытки, которая принеслась из ниоткуда словно буря и сходу обложила нас всех крепкими словечками, уже никого не удивило. Мел как раз взяла верный след, выяснила направление – и тут мы ухитрились яприля спугнуть.

– Ну, зато его теперь будет полегче искать, – попытался я в оптимизм. – Можно даже сказать, что Лортен к этому приложил… э-э, руку.

Мел сверкнула глазами, выслушала историю с орошением яприля, обозвала нас извращенцами и была такова. Что она собиралась с яприлем делать, если вдруг его найдет, осталось неразрешенной тайной.

Потому что яприля Мел так и не нашла.

Ближе к вечеру она ввалилась в отведенную нам комнату, махнула рукой и выдавила:

– Потеряла след. По запаху не выследить – всё пропиталось вином. Тут куча речек и каменных осыпей. Нашла кучу лежек – нетипично. Яприли обычно одно место выбирают для сна, а тут каждый раз в разных ночует. Места для водопоя тоже нет. И носится по всей округе. Вир знает что.

– Помочь может только… мхэх… победа разума, – донеслось из уголка. – Да. Победа разума… ик… над грубой материей.

Мел перевела на меня горящий взгляд.

– Вельект, – развел я плечами. – Не знаю уж, как ему доложили его работнички… в общем, он примчался за нами и увез в свое имение. Можно сказать – похищение с насильным закармливанием. Я извел еще склянку отрезвляющего, ну, а Лортен…

– Нажрался как свинья, – подсказала Мел.

– М-метафора отвратительна, – выдал Лортен, пьяненько икая из уголка, куда я его отгрузил. – Ибо разве можно смешивать высокое опьянение… гыг… истинного аристократа… со свинским состоянием животного?

После чего встал, величественно завернулся в простыню, выдал свысока:

– Истинный Мечник никогда не теряет лица.

И повалился на софу, радостно и сонно прихрюкивая. Почти как яприль, ага. Как яприль, который…

Мы с Мел одновременно столкнулись взглядами, выражая всю полноту догадки, а заодно и весь ужас свалившейся на нас новости.