Н 7 (СИ) - Ратманов Денис

Бац! Ух! Крепко-то как… А вот если бы стоял чуть левее — точно бы залетел, и реакция не спасла бы.

Я постучал мячом о газон, поводил во вратарской, пытаясь сбить темп, дать нашим отдышаться. Микроб, похоже, исчерпал возможности и еле ползал. Придется его Гусаком заменять.

Да, атаковать и бегать — трудно. Но еще труднее играть без мяча, когда тебя вдавливают в свою штрафную, а потом расстреливают издали, и как ты ни стараешься, а все без толку. Ни мяча тебе, ни удачи, и только крик тренера, ввинчивающийся в вой трибун:

— Держаться!

Свисток на перерыв прозвучал в разгар очередной атаки «Динамо». Они еще заспорили с арбитром. Мол, нельзя же атаку прерывать, надо дать закончить! Он выслушал молча и повторно показал рукой. Пе-ре-рыв. Всё. Время первого тайма вышло. А кто не согласен активно, то — судья пальцем постучал по карману с карточками, успокаивая самых нервных.

— Не лезть в штрафную, не вжиматься в ворота! — кричал Сан Саныч в раздевалке. — Вы же должны понимать!

Все понимали, но — как, если жмут и жмут? Судя по настрою, Тамару он среди зрителей не заметил.

Микроб же разлегся на лавке и хлестал энергетик, заедая шоколадом.

— Ты свихнулся? — напустился на него Димидко. — На скамейку пойдешь.

— Сахар упал, — сказал Микроб, вытер рот и встал, показывая, что он в порядке. — Теперь готов к труду и обороне.

Второй тайм чуть не начался так же, как закончился первый. Но тут уже наши не оплошали. Стали сушить чужую игру. Микроб протаскивал мяч сквозь строй защитников, уходил в угол и там чеканил одной ногой, подставляя спину, не давая отнять мяч. А время — шло!

Рябов принимал все верховые, цеплялся, крутился на месте, не пуская соперников, искал возможность для паса. В Клыка так словно Денисов вселился — не давал никому продыху в центре, а вот Жека на фоне этих игроков смотрелся бледновато.

Погосян опять показывал, что он тоже в чем-то южный игрок и техникой владеет. Вон, взял мяч и провел его поперек поля, обводя змейкой всех встречных. А когда зажали у самой границы поля, не разворачиваясь, через себя выдал пас назад — точно в руки вратаря.

И это было здорово, красиво и зрелищно.

За одним исключением: атаки так и не получалось. То есть время тянули, игру сушили, но пробиться к чужим воротам не могли.

А вот у гостей — получалось. Только мяч оказывался у сухумских, тут же шел пас вперед — точный пас! — и тут же следовал удар или накатывали под удар… И приходилось защитникам пластаться в подкатах, ложиться под удары, да еще стараться заводить руки за спину, чтобы не случилось никаких пенальти левых и случайных. Ни-ни…

Но вот получилась атака! Погосян оказался справа и потащил, потащил мяч, и четко выцелил Рябова недалеко от линии штрафной площади. А тот, умница, чуть ли не пяткой проводил мяч дальше направо, на Бурака, несущегося аж со своей половины поля. И тот сходу гулко врезал и послал в ворота. Но прямо во вратаря. Красиво, но не гол. В створ ворот, да — но не гол!

Любомир закрыл руками лицо и рухнул на подкосившиеся колени. Но тут же вскочил и продолжил игру, потому что нельзя расслабляться ни на секунду!

А вратарь рукой кинул мяч на наш левый фланг. А там — никого, потому что все сместились направо и в центр. И Микроба отрезали отрезан от мяча. Зазевались, блин, заигрались!

— Опасно! — крикнул я защитникам и напрягся, готовясь ловить мяч.

И уже их атака, и выносятся чуть ли не вчетвером. Пас, пас, пас — как четко расчерчивают поле!

Да, четверо их. Перед ними один опорник и два центральных защитника. И вратарь. А все остальные отстали, хоть и бегут. Если кто не бежит, а остановился в раздумье, Саныч потом припомнит!

Не успеют никак. Трое на двоих. Разложили… Разложили? А нет, еще держатся парни. Но уже штрафная площадь, и тут любая ошибка…

Колесо кинулся в подкат сзади. И не в мяч попал — четко в ноги нападающему. В штрафной площади. Нап и рад стараться, покатился, заорал, медики к нему побежали.

— Зачем⁈ — я схватился за голову.

Думченко с Щенниковым поперли на Колесо, тот попятился, поглядывая на судью с надеждой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но арбитр четко махнул красной карточкой и указал на точку пенальти, и под ругань Саныча и гудение трибун Василий Ан поплелся с поля, как побитый пес.

Ну что тут поделать…

Так бывает, когда игра становится жизнью и просто не можешь пропустить мимо себя — нельзя, сзади ворота! И в угаре этом игровом…

Вот теперь нам — пенальти.

Но это не так страшно, я спасу. Хреново, что у нас теперь во-от такая дыра в защите. Щенников хоть и рвал жилы, но сильно уступал выбывшему Матвеичу.

Судья еще раз напомнил всем, что входить в штрафную до удара нельзя. Напомнил бьющему, что бить надо сходу, не останавливаясь, мне — что как минимум одна нога должна стоять на линии…

А время-то идет: арбитр будто специально нам подыгрывает, не первый раз замечаю. Так и подмывало его поторопить, но нельзя. Скажу Тирликасу, пусть проведет разъяснительную работу, не хватало еще, чтобы такой «болельщик» нас позорил.

Я сосредоточился на противнике, считал его желание: имитировать удар в левый верхний угол, чтобы я прыгнул, и пробить прямо и вниз.

Свисток.

Удар!

Я тоже имитировал движение влево, но остался стоять и отбил мяч ногой — радостно взревели трибуны. Мяч вылетел в поле. И Щенников с сумасшедшей улыбкой запулил его вверх.

Уф…

— Выдохнули! — заорал Димидко, вытирая лоб — он аж вспотел от напряжения. — Паузу! Не обыгрываться! Проще, проще!

Да, тут обыгрываться никак нельзя. Тут надо просто и тупо вышибать мяч подальше, давая своим передышку.

Но счет пока еще в нашу пользу!

И вдруг показалось, что вдесятером нашим играть стало легче, словно Колесо мешал. А может, просто мобилизовались пошла игра в пас. И уставшие, «наевшиеся» Микроб с Бураком опять залетали соколами, а тяжелый и высокий Рябов вдруг оказался вовсе и не тяжелым.

И снова Погосян…

Чуть ли не сев на шпагат, он перехватил и ткнул его вперед. Там оказался правый крайний, Любомир Бурак. Он сделал три шага и бахнул аж на другой край. И снова — Микроб. Как он это сделал? Вытянул ногу, поймал мяч на носок левой, опустил на газон, проткнул мимо своего противника, пробежал — как, как пробежал, ведь не мог уже двигаться? Не похоже это на способности, видимо, второе дыхание открылось.

И выдал сильный прострел в штрафную.

Куда? Там нет никого!

А влетевший туда Рябов прыгнул по-вратарски, над самой землей, и головой по низкому мячу — бац!

Гол! Два! Два-а-а!

2:0!

— А-а-а!

И сразу успокоилась игра. Вдруг замедлились динамовцы. То ли устали, набегались, то ли поняли и приняли.

Последние минуты матча шли в обоюдной вязкой борьбе в центре поля. Ошибка с нашей стороны — ошибка с их. Снова с нашей — снова с их. И никакой угрозы воротам.

А у меня голос сел от крика. Только и мог, что сипеть и махать рукой — туда, мол, туда!

Несколько раз получал пас. Пару раз с места посылал его за центральную линию. Несколько раз Рябов цеплялся, и его снова и снова валили на газон.

А потом прозвучал свисток, и все просто попадали, кто где находился.

Стадион же стоял и аплодировал. Помимо воли на мом лице расцветала улыбка.

Сан Саныч же сказал, собрав всех вокруг себя:

— Трудовая победа. Заслужили. Ругать никого не буду. Просто не могу.

Из подтрибунного к нему вышла Оксана, обняла и принялась поздравлять, а я перевел взгляд на розовое пятно Тамары, которая, увидев это, сразу опустилась на задницу и что-то зашептала на ухо сидящему рядом подростку, сыну Саныча. Благоверную Димидко, увлеченный игрой, не заметил.

— Сан Саныч, — позвал его я, — можно вас на пару слов?

Я отошел в сторону, чтобы Оксана не услышала. Подождал, пока приблизится Димидко, и прошептал:

— Твоя жена с сыном среди зрителей, в третьем ряду справа, она в ярко-розовом. Я бы запретил охране ее впускать. Или быстро бери Оксану, выключай телефон и вали.