Проклятие Гиблого хутора - Лана Синявская

Люк, украшенный изображением все того же трилистника, казался вмурованным в стену намертво. Даже втроем мы не сдвинули его ни на миллиметр. Я попыталась вспомнить, куда именно указывало привидение. Кажется, немного левее.

Чтобы проверить, я, цепляясь за камни, с трудом проползла вперед по карнизу и несказанно удивилась, обнаружив то, что искала – рычаг!

– Он здесь! – завопила я что есть мочи и, не дожидаясь ответа, рванула рычаг на себя.

Он подался легко, почти без усилий, люк немедленно нырнул куда-то в стену, а в образовавшееся отверстие… хлынул поток воды, едва не сбив с ног Машку и Романа.

Когда водопад достиг дна пещеры, поднялся оглушительный визг и вой. Плотные клубы горячего пара заполнили всю пещеру. Вода бурлила и клокотала внизу, словно суп на плите, брызги крутого кипятка с шипением оседали на стенах. Мне обожгло ноги, и я почти потеряла равновесие, но в последний момент повисла на рычаге. Эта передышка позволила мне найти более устойчивое положение, но я здорово беспокоилась за ребят – я их не видела и не слышала в этой адской бане.

Что ж, шашлык из трех поросят отменяется, но радоваться, как оказалось, было рано.

Вода стремительно прибывала. Бурный поток быстро заполнял пещеру. Избавившись от угрозы сгореть заживо, мы получили все шансы пойти на дно.

Минут через тридцать падать стало некуда, зато появилась возможность плавать – вода плескалась у самых ног, и ее уровень продолжал подниматься. Нам приходилось карабкаться все выше и выше, пока мы не оказались под самым потолком, оставив люк далеко позади.

Кажется, я уже говорила, что терпеть не могу воду, так что можно представить себе весь мой ужас от предстоящего «купания». Но, после того, как Роман сделал мне одно предложение, этот ужас превратился в настоящий кошмар.

– Придется нырять! – решительно сказал он, не давая бесчувственному Яну уйти с головой под воду. – Через люк можно попытаться выбраться в реку. Это единственный путь к спасению.

Нырять?!

Мне казалось, что это самоубийство.

Глава 30

Туннель казался бесконечным. Господи, как я хотела вернуть все назад! Но назад пути не было. Вокруг меня кругом вода и уже невозможно вернуться. Только бы еще раз вздохнуть! Только еще разочек!

Перед глазами стелилась кровавая пелена. Каменные стены узкого лаза царапали бока. Одно хорошо – заблудиться невозможно, есть только один путь – вперед.

Туннель был таким узким, что я боялась застрять. От страха и сумасшедшего напряжения конечности почти меня не слушались, но молодое тело хотело жить, и я продолжала бороться. Взмах, еще один, еще – и так до бесконечности.

Сколько еще плыть? И есть ли конец у этого проклятого коридора?

Грудь сдавливало все сильнее, в ушах нарастал ровный гул, легкие разрывались от недостатка кислорода, вода вокруг окрасилась красным.

Кровь?! Или это я так вижу?

Все! Конец! Больше мне не выдержать!

Мамочка! Я даже ко дну пойти не могу, зажатая со всех сторон каменными стенами!

Каменная кишка внезапно закончилась, но вокруг по-прежнему была только вода. Откуда-то сверху пробивался свет – зыбкий и зеленоватый, – но мне это было уже без разницы. Я выдохлась. Мне нужен был воздух! Один вздох! Всего один! Как же дорого он стоил!

Я закрыла глаза, не чувствуя ничего, кроме боли. Это нужно остановить. Считаю до трех. Потом я вдохну, мутная вода хлынет в легкие, разрывая их на куски, и мои мучения закончатся.

Раз.

Два!

Три!!

Я сдержала слово и глубоко вдохнула, приготовившись к самому худшему, но вместо воды в легкие попал … кислород! Судорожно дыша, оглушенная, я, наконец, открыла глаза и вновь зажмурилась, ослепленная яркой вспышкой. Оказывается, умирать легко, даже приятно. Только вот освещение у них тут слишком яркое.

– Эй, Стаська, шевели руками, зараза, мне тебя не удержать! – гаркнул кто-то в ухо.

Ого! И Машка здесь! Здорово, что мы умерли вместе.

На том свете у Машуни явно испортился характер – она материлась, как сапожник, в основном, почему-то, ругая меня.

Блаженно улыбаясь, я попыталась сфокусировать взгляд – надо же рассмотреть, куда я попала, – и тут же обнаружила рядом барахтающуюся подругу. К сожалению, райская жизнь не пошла ей на пользу – Машка выглядела так же паршиво, как и при жизни. Пожалуй, даже еще хуже. Мокрые волосы, облепившие лицо, делали ее похожей на крысу. Но я все равно была рада, что мы вместе и устыдилась своих мыслей, словно Машка могла их прочесть.

– Немедленно прекрати тонуть, – сварливо потребовала Машка.

Я недовольно поморщилась: зачем нарушать идиллию. Этот воздух! Какой же он вкусный и сладкий, я хочу его пить, пить и пить. Бесконечно!

Шум в ушах затих, в голове просветлело, мир вокруг перестал расплываться и плавать. И я начала подозревать, что с ТЕМ СВЕТОМ придется еще подождать. Я, пока что, обреталась на ЭТОМ. Проще говоря, барахталась в реке недалеко от берега.

– Мы что, живы? – спросила я разочарованно.

– А чем ты недовольна? – возмутилась подруга, энергично плывя к берегу. – Конечно живы.

– А когда ты успела научиться плавать? – еще больше удивилась я.

– Жить захочешь – поплывешь, – отрезала Машка. – Шевелись. Цепляйся за корни и выбирайся на берег.

От удивления я подчинилась беспрекословно, хотя до меня с трудом доходило, что я снова свободна и вокруг – сияющее летнее утро. Купальская ночь закончилась, наступал новый день и все, что случилось раньше, казалось кошмарным сном. Я живу, дышу, вижу солнце и ощущаю его тепло. Какое счастье!

Вот только….

Я до боли в глазах всматривалась в гладкую поверхность в надежде заметить Романа. Тщетно. Никто не появился.

Сердце сжала тоска.

Только теперь я начала понимать, что Роман, заставляя меня нырнуть, прекрасно знал, что ему не выбраться. У него просто не оставалось в запасе времени – вода уже заполнила пещеру до краев, он знал, что умрет и ни словом, ни взглядом не выдал себя. Господи, ну почему все так несправедливо?!

– Хватит сидеть, пора двигать в сторону дома, – хмуро напомнила Машка. – Нам еще идти и идти. Еще на одну ночь я здесь не останусь.

Я обернулась, собираясь что-то сказать, и замерла, с ужасом глядя на Машу.

Этого не может быть, – застучало в мозгу. – Не может быть никогда.

Но все было напрасно. Я видела то, что давно должна была увидеть и эта очевидность убивала меня.

Машка, нервно пригладив мокрые волосы, вопросительно наблюдала за моим искаженным лицом, а я не могла оторвать взгляд от ее глаз. Теперь, когда солнце било ей прямо в глазах, было видно, что у нее… разные зрачки.

Один из ее зрачков не реагировал на яркий свет.

Один ее глаз был стеклянным…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});