Истоки и уроки Великой Победы. Книга II. Уроки Великой Победы - Николай Седых

В данном же случае мы имеем факт совсем другого рода, над автором воспоминаний, Бенно Цизером, как рядовым участником войны, не висела угроза юридического преследования. Поэтому его книга намного честнее многочисленных мемуаров немецких генералов, которые, наряду со своим фюрером, несли непосредственную ответственность за развязывание войны, а также за совершенные преступления, в том числе – за уничтожение миллионов наших соотечественников, гражданских лиц и военнопленных.

Кроме того, из текста книги видно, что ее автор, Бенно Цизер, не лишен писательского таланта, а самое главное видно, что так написать мог только человек, который лично был свидетелем описываемых событий. Живых свидетелей, как следует из содержания книги, остатлось очень мало. Советские военнопленные 1941 г. почти все, за редким исключением, были уничтожены немцами непосредственно в лагерях. И немецкие охранники, таким образом, остались безработными, поэтому они вскоре потребовались непосредственно на фронте, где почти все были уничтожены в боях. Лишь единицы из них остались живы. И только у одного из них хватило таланта и, самое главное, мужества, чтобы описать все ужасы немецких лагерей, условия содержания в них советских военнопленных.

Вместе с тем, после битвы под Москвой, и особенно после крупного поражения под Сталинградом, вопрос не то что о скорой победе, но даже о сколько-нибудь благоприятном выходе из тупика, в котором оказалась Германия, для немцев становился все более проблематичным. Благодаря беспримерному подвигу работников тыла заработали на полную мощь эвакуированные наши заводы на Урале и в Сибири. Качество нашей боевой техники настолько возросло, что она к этому времени стала не хуже немецкой. Боевое мастерство и мощь Красной Армии росли не по дням, а по часам.

Время легких побед для немецких генералов уходило безвозвратно. Становилось все понятней, что эта война продлиться еще долго, и каждому ее участнику было весьма кстати подумать о своем будущем. Кроме того, огромные потери в войне на Востоке привели к острой нехватке рабочих рук в самой Германии. Как было уже отмечено выше, в этих условиях ничем не спровоцированное убийство советских людей стало «несвоевременным делом», и машина массового уничтожения нашего народа несколько сбавила обороты, хотя, конечно, полностью никогда не остановилась. Из заключенных формировали рабочие команды, которые направляли немецкие заводы, фабрики и строительство укреплений.

Поэтому кормить советских военнопленных стали несколько лучше. Суточный лагерный паек по официальной норме составлял 1800–2000 калорий, однако реально заключенные получали значительно меньше. Рацион был такой: завтрак состоял из 150 гр. хлеба и 500 гр. чуть подслащенного кофе, на обед – три четверти литра супа – бурды, на ужин – 100 гр. хлеба и немного маргарина. Мясо – только в виде самостоятельно пойманных голубей, кошек и собак.

Касаясь судьбы советских военнопленных, то многим кажется, что окажись на месте этих несчастных людей, то мы бы вели себя в плену у немцев, безусловно, достойнее. Однако, как говорят: «Бог – располагает, а человек только предполагает». Трудно судить о поведении человека, у которого единственная альтернатива жизни – самоубийство. Мы в их шкуре никогда не были, поэтому не будем сильно осуждать советских людей, сдавшихся немцам, хотя бы уже потому, что они не могли предвидеть свое будущее.

У нас значительно больше оснований осуждать своих, советских маршалов и генералов, которые, неумело воюя, вгоняли своих подчиненных в многочисленные так называемые «котлы», из которых выхода уже не было. Кроме того, наших военнослужащих на политических занятиях должным образом к такому печальному исходу не готовили. Да и сейчас не готовят, а – напрасно.

Более того, тогда, воспитывая советских людей в духе интернационализма, убеждали нас, что немецкий солдат – это вчерашний рабочий и крестьянин, поэтому он наш классовый союзник, который при первой же возможности повернет свое оружие против Гитлера. Эта одна из марксистских утопий стала причиной многих бед, в том числе для военнослужащих Красной Армии, оказавшихся по разным причинам в плену у немцев.

В свете изложенного, зная нечеловеческие условия существования в немецких лагерях советских военнопленных, иначе смотрится участие некоторых из них в так называемой Русской освободительной армии (РОА), созданной генерал – лейтенантом А. А. Власовым. Теперь-то мы знаем, что у советских военнопленных, у этих обреченных людей, был только один выход не умереть с голоду, избежать ежедневных пыток и издевательств – записаться в упомянутую РОА. А при первой же возможности, перейти с покаянием на сторону Красной Армии.

Конечно, дав согласие служить в РОА, наши солдаты, оказавшиеся в плену, нарушали воинскую присягу, становились изменниками и преступниками. Но описанные выше условия существования советских военнопленных в немецких лагерях дают нам основания несколько иначе смотреть факт измены этих несчастных людей своей Родине. Безусловно, нечеловеческие условия содержания в немецких лагерях могут рассматриваться как смягчающие обстоятельства их тяжелого преступления. Но это – в теории, если подходить к этим несчастным нашим соотечественникам по справедливости, в реальной жизни озлобленных войной людей часто бывает не так. Из книги С. И. Мухина «Судьбой я не обижен» (СПб.: 2000):

«Однажды мы оказались свидетелями и соучастниками такого случая. На одной из непродолжительных стоянок солдаты нашего же штаба артполка привели из леса двух власовцев в форме, похожей на немецкую. Их нашли в лесу в землянке. Были они без оружия. За спиной у каждого – вещмешки, набитые доверху продуктами. Их обступили со всех сторон солдаты и офицеры, провели короткий допрос. Как выяснилось, это были наши военнопленные, которые в плену немцев стали власовцами. Они пытались слезно убедить нас, что оружие они в руках не держали, что немцы их использовали только как рабочую силу для строительства дорог, окопов и рытья траншей. Естественно, никто им не поверил. Как мы поняли, они хотели отсидеться в землянке в лесу некоторое время, а потом перейти к нашим властям с повинной. Фронтовиков они боялись. Хотя командование запрещало самовольные расправы с власовцами, но самосуд над двумя этими был учинен на глазах у всех. В этой экзекуции принимал личное участие один из офицеров штаба артполка. Картина самосуда была очень неприятной, ее я запомнил во всех подробностях. Когда мы снова тронулись вперед, на траве у леса остались два трупа. Говорили, что таких случаев с власовцами при освобождении Белоруссии происходило немало».

Тем более, на какое-либо снисхождение не могли рассчитывать старшие и высшие офицеры Красной Армии, организаторы РОА. Их положение обязывало быть преданными Советскому Союзу во всех случаях; вести себя так, как вел себя в плену врага генерал – лейтенант Д. М. Карбышев.

Однако до конца преданными своей Родине оказались не все, были и исключения, хотя и немногочисленные, в лице, например, упомянутого выше генерал – лейтенанта Власова и его приближенных. Высокопоставленные предатели, в отличие от солдат, не могли рассчитывать на снисхождение.

Военная коллегия Верховного Суда СССР рассмотрела обвинения генерал – лейтенанта Власова А. А., генерал – майора Малышкина В. Ф., Жиленкова Г. Н., генерал – майора Трухина Ф. И., генерал – майора Закутного Д. Б., генерал – майора Благовещенского И. А., полковника Меандрова М. А., полковника Мальцева В. И., полковника Буняченко С. К., полковника Зверева Г. А., генерал – майора Корбукова В. Д. и подполковника Шатова Н. С. в измене Родине и приговорила обвиняемых к смерти через повешение. Приговор приведен в исполнение в Таганской тюрьме 1 августа 1946 г.

Конечно, при всем старании немцы всех советских военнопленных уничтожить не могли: их было слишком много. Некоторой части наших солдат и офицеров все же удалось сбежать из этого ада. Так или иначе, но правда об отношении немцев к советским военнопленным стала достаточно известна в Красной Армии. Из изложенных событий естественным путем вытекали ряд очень важных следствий, которые коренным образом меняли отношение военнослужащих Красной Армии к немцам и, следовательно, при этом существенно менялся и характер дальнейшей борьбы на фронтах Великой Отечественной войны.

Удивительно, но ни в нашей, ни в иностранной исторической литературе практически не отражены следствия неподдающейся нормальному рассудку жестокости немцев и их сателлитов.

Такое отношение немцев к славянам и другим народностям Советского Союза, со всей очевидностью, значительно повысило накал боевых действий и степень ожесточения в каждой боевой схватке. Всему нашему народу как на фронте, так и в тылу стало ясно, что война идет не жизнь, а на смерть. Чтобы выжить, нужна была только победа. Другие варианты исхода Великой Отечественной войны исключались. Но лучше всех это понимал наш Верховный Главнокомандующий, тем не менее, И. В. Сталин категорически запрещал жестокое обращение с пленными немцами.