Девять ворот - Филлип Бругелитт

Судаму больше интересовал Кали.

— Он действительно симха Бху?

— Ему нравится так думать, — засмеялся Дханус. — Я его называю Голубой Шакал.

Дханус указал чубуком трубки на Судаму:

— До того как он стал мистиком, мы с ним выкурили не одну трубку, рассказывая такие истории.

— Почему голубой шакал? — спросил Гопал, стараясь не терять головы.

Наркотик начинал действовать. С ним что-то происходило. Казалось, его сознание отделялось от тела. Было такое ощущение, что он теперь лишь чистый разум, смотрящий на мир через окна его глаз.

— Расскажи ему, — сказал Судама. — Ты рассказываешь историю лучше, чем кто бы то ни было.

Гопал изо всех сил пытался сконцентрироваться. Ему казалось, что огонь был одушевленным существом — языки пламени танцевали какой-то известный только им танец. Он впервые в жизни видел столь прекрасные краски. В ушах его звучали какие-то неясные голоса, а треск горящих поленьев напоминал ему бой барабанов коле. Вскоре веки его стали тяжелыми, как толстые хлопковые пандалы на голоканском рынке. Ему приятно было сидеть с закрытыми глазами, но сделав это, он погрузился в какую-то неведомую ему ранее тьму.

Меж тем Дханус начал свой рассказ о шакале по имени Свирепый Вой, жившем в пещере. Однажды ночью, охотясь, животное забрело в город. Там на него напали городские собаки и изрядно его потрепали. Скрываясь от них, он забежал во двор красильщика и запрыгнул в чан с индиго, и собаки, не найдя его, ушли.

Шакалу удалось выбраться из чана и убежать обратно в лес. Наутро животные, обнаружив в лесу существо столь необычайной раскраски, вскричали:

— О, что это за существо такого королевского окраса! Оно, должно быть, упало к нам с небес!

Гопал не слушал рассказ Дхануса. Он смотрел на свет и тени, принимающие самые необычные формы и опять превращающиеся в ничто. Некоторые из них были похожи на что-то очень знакомое, вызывая странное беспокойство в душе у Гопала. Он пристально глядел, зная, что что-то должно было произойти. Неожиданно в языках пламени появилась белая корова, а затем белый бык. Животные приблизились к нему. Из их глаз текли слезы. Они не были похожи ни на одно из животных, которых он когда-либо встречал в Голоке.

Корова плакала человеческим голосом.

— Пожалуйста, не убивай меня! — пронзительно кричала она, дрожащим от ужаса голосом.

— Пожалуйста, не убивай меня! — молила она, заставляя обливаться кровью сердце Гопала. — Я — Бхуми.

— Матерь Бху!

Гопал онемел.

— Прошу тебя, пощади! — плакала корова-мать.

Почему этого больше никто не видел. Гопал огляделся в темноте. Он услышал голоса своих друзей и взрывы хохота. Где они? Он не мог их найти. Почему они не помогут ему?

Нимаи и Судама сидели рядом с Гопалом, слушая рассказ Дхануса о том, как Свирепый Вой, осознав, что звери боятся его, закричал:

— Ну что, невежды! Почему вы бежите от меня? — Шакал подумал немного и добавил: — Ману назначили меня вашим симхой.

Услышав это, львы, тигры, бакасуры, обезьяны, кролики, ящерицы, крысы и другие дикие животные склонили головы.

Парализованный и онемевший Гопал услышал, как заговорил бык.

— Я — Дхарма, воплощение Бхакти. Без меня искусство мистиков исчезнет. Благочестивые люди погибнут! Пожалуйста, не убивай меня! — кричал бык.

Гопал сквозь слезы увидел, как голова быка оторвалась от шеи и упала в вечную тьму, а Бхуми продолжала душераздирающе плакать. Гопал закрыл уши руками, спасаясь от ее воплей. Наконец они затихли. Видение исчезло.

Тени превратились в Нимаи, Судаму и Дхануса, который продолжал свой рассказ о том, как Свирепый Вой, сидя на своем троне, услышал завывание стаи шакалов и радостно подхватил их гнусавую песню. Услышав это, звери поняли, что это всего лишь шакал, и устыдились.

— Мы были обмануты этим презренным шакалом. Убейте его!

Свирепый Вой пытался бежать, но был пойман и разорван тиграми в клочья.

— С тобой все в порядке? — спросил Нимаи, глядя на покрытое потом лицо Гопала. — Ты весь дрожишь.

Гопал не ответил. Он в отчаянии обыскивал глазами комнату, пытаясь обрести чувство реальности. Судама и Дханус смеялись над Голубым Шакалом. Китти спала. Он вытер пот со лба.

— Все нормально. Я, должно быть, заснул.

— Ничего себе сон! — сказал Нимаи, глядя на его искаженное лицо. — Похоже, ты увидел привидение!

— Даже два.

Судама не обращал внимания на Гопала, заново переживая историю с Голубым шакалом.

— Итак, Кали — это Шакал, и мы должны найти среди нас тигра, который разорвал бы на куски фальшивого короля. — Он посмотрел на Гопала, скорчившегося в углу. — Остался еще кто-нибудь, кто знает об истинной природе Кали!

— На севере и востоке еще осталось несколько свободных королевств. Армии Кали разбили большинство своих противников. Некоторые из оставшихся в живых бежали в горы со своими небольшими отрядами. Нам, кому дано преодолеть иллюзии Майи, известна правда, — Дханус понизил голос. — Я боюсь, однако, что Кали на этом не остановится.

Гопал наконец пришел в себя и присоединился к разговору.

— Мы встретили здесь человека, — сказал он, пытаясь стряхнуть с себя остатки видения, — он сошел с ума от страха.

— В Тошане осталось совсем немного людей, и большинство из них такие же. Кали забрал все мало-мальски ценное после падения Тошаны. Его генералы объявили, что мы будем наказаны. Ночью пришли солдаты и увели женщин и детей, убивая тех, кто пытался сопротивляться. — Дханус устал от продолжительного рассказа и, поднявшись, положил еще одно полено в огонь. — Мы были уничтожены Ашурой. Говорят даже, что среди солдат Кали были людоеды. Мне становится тошно, когда я думаю о печальной судьбе Бху.

Под воздействием свапны все чувствовали себя очень уставшими.

— Мне нужно отдохнуть, — сказал Дханус. — Здесь вы в безопасности.

Нимаи зевнул и улегся рядом с Китти. Судама устроился у огня. Гопал, скрестив руки на груди, глядел в огонь, пока сон не сморил его.

Чуть позже в полной неподвижности темной комнаты, нарушаемой только вспышками и потрескиванием дров в очаге, зашевелился Нимаи. Что-то коснулось его. Он открыл глаза и встретил пристальный взгляд Китти.

Ее глаза горели ярким красным огнем, и хотя губы Китти оставались неподвижными, Нимаи услышал голос:

— Почему ты позволяешь им так с тобой обращаться? Ты не более чем раб своего симхи и мистика. Вспомни, как они подшучивали над тобой. — Ее ярко красные глаза действовали на слабовольного мальчишку гораздо больше, чем слова. — Козел! Вот твоя награда! Они сделали тебя козлом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});