Смертельный рай - Линкольн Чайлд

— Вы прекрасно знаете. Человек, который все это сделал, человек, взявший на прицел суперпары, — это и есть аватар-ноль.

— И кто… — Слова застряли у нее в горле.

Лэш мрачно кивнул.

— Именно. Аватар-ноль принадлежит Ричарду Сильверу.

— Этого не может быть.

Но, глядя ей в глаза, Лэш видел, что мысли ее движутся в том же направлении. Кто, кроме Сильвера, мог иметь такой идентификационный код? У кого еще был постоянный доступ к системе? Возможно, подсознательно она уже догадалась об этом сама. Наверное, именно потому принесла эти полоски фольги и вообще пришла сюда именно из-за этого.

Тара лишь покачала головой.

— Но почему?

— Пока не знаю. Нас учили, что, если выяснить мотив, выясняется и все остальное: личность, поведение, возможности. Я еще не до конца понимаю причину. Только Сильвер может объяснить нам это.

Вдали послышалась неразборчивая речь, хлопки открываемых и закрываемых дверей. Тара и Лэш ждали, затаив дыхание. Снова голоса, на этот раз ближе, звуки переговоров по рации. Затем опять, на этот раз удаляющиеся. А потом тишина.

Лэш медленно выдохнул.

— Мне пришло это в голову сегодня утром в вашем кабинете, когда аватар-ноль все время появлялся в начале списка. Единственный аватар без имени. Но лишь когда я поговорил со своим бывшим сокурсником, который работает в Колд-Спрингс, заметил связь с «Фармгеном» исколипаном, а также его чудовищную реакцию с П-веществом, все сложилось в осмысленное целое. А Сильвер, наблюдающий за всем из своей башни из слоновой кости, видимо, понял, что я близок к разгадке. И потому столь искусно измазал меня грязью.

— А что насчет Карен Уилнер?

— Я едва успел выяснить, что случилось с Линдси Торп. Уверен, что и во втором случае главной причиной стало П-вещество. Пока не знаю, каким образом ей ввели яд.

Тара смотрела на него.

— Даже после всего, что вы рассказали мне, в это трудно поверить. Сильвер, может, и отшельник, но он последний, кого я могла бы счесть убийцей.

— Склонность к затворничеству — тревожный признак. Сильвер действительно не соответствует психологическому портрету преступника. Но, как я уже говорил, портрет этот с самого начала полон противоречий. Эти убийства чересчур похожи друг на друга, можно сказать, лишены какого-либо искусства, словно их совершал ребенок. — Помолчав, он добавил: — Разве я похож на преступника?

— Нет.

— И, несмотря на это, вы меня выдали.

— Возможно, я опять сделаю это. Никто другой не поверит вам.

— Никто другой не стал бы слушать меня. Только вы.

— Я оставлю свое мнение при себе, пока не услышу, что скажет Сильвер.

Лэш задумчиво кивнул.

— В таком случае нам остается только одно.

— Что вы имеете в виду?

Во взгляде Тары Лэш прочитал, что она все поняла.

51

Эдвин Мочли стоял в тишине пустого кабинета Тары Стэплтон и медленно оглядывался вокруг. Постороннему наблюдателю могло бы показаться, что он просто бесцельно смотрит по сторонам. Впрочем, ничто не ускользнуло от его взгляда — плакаты, растения в горшках, идеальный порядок на столе, три монитора на нем, потрепанная доска для серфинга у стены.

Хотя он лично помогал Таре продвигаться по службе и безоговорочно верил в ее способности, она оставалась для него загадкой. Всегда по-деловому одетая, она редко шутила и еще реже улыбалась. Тара не тратила времени на пустые разговоры или сплетни, неизменно оставаясь серьезной и собранной.

Он снова взглянул на доску для серфинга. Хотя она оказалась здесь не без его участия, это всегда удивляло его. Оно не соответствовало почти фанатичной скрытности Тары, стене, которой она окружила свою личную жизнь. Тара вовсе не хвасталась этой доской — если бы ей хотелось произвести впечатление, она поставила бы здесь завоеванные на соревнованиях кубки, о которых ему было известно из оперативных источников. Нет — эта доска находилась тут исключительно по каким-то ей одной известным соображениям.

Мочли посмотрел на ковровое покрытие, на капли крови возле двери. В других местах Лэш не оставил никаких или почти никаких следов. Здесь же они имелись. Почему? Он жестикулировал? Угрожал?

И снова вставал самый главный вопрос: зачем Лэш вообще пришел сюда? Зачем он пошел на такой риск?

Слишком много загадок. Мочли снял с пояса рацию и нажал кнопку передачи.

— Слушаю вас, сэр, — послышался голос из командного центра.

— Кто это? Гилмор?

— Да, мистер Мочли.

— Повтори еще раз, что делала мисс Стэплтон после того, как Лэш покинул ее кабинет.

— Минуту, сэр. — В динамике послышался стук клавиш. — Группа преследования добралась туда в шесть минут седьмого. В двенадцать минут седьмого мисс Стэплтон покинула кабинет, и датчики зарегистрировали ее присутствие в радиологической лаборатории дальше по коридору. Там она провела три минуты. В шесть пятнадцать она вышла из лаборатории и пошла к лифтам. Лифт номер сто четыре поднялся вверх, на тридцать девятый этаж. Сенсоры прослеживают ее путь до испытательной камеры.

— До Аквариума.

— Да, сэр. Она открыла дверь идентификационным браслетом в шесть двадцать одну.

— Продолжай.

— Датчики в зале подтверждают, что она находилась там девять минут. Потом больше ничего.

— Ничего? Как это?

— Просто ничего, сэр. Как будто она исчезла.

— Вы послали группу в Аквариум?

— Они уже на месте. Там никого нет.

— Можете проверить записи терминала, посмотреть, какими данными она пользовалась?

— Как раз сейчас занимаемся этим.

— А что насчет Лэша? Есть что-нибудь новое?

— Десять минут назад сканер обнаружил его присутствие на тридцать седьмом этаже. Потом, через несколько минут, он был уже на тридцать девятом.

— На тридцать девятом, — повторил Мочли. — Возле Аквариума?

— Там его в последний раз зарегистрировали датчики.

— Когда это было?

— В шесть часов тридцать одну минуту.

Мочли отключился. «Шесть тридцать одна. Всего на минуту позже потери контакта с Тарой. Причем этаж и место совпадают».

Директор вспомогательной службы посмотрел на часы. В течение пятнадцати минут сенсоры не регистрировали присутствия Лэша и Тары. И это было совершенно непонятно.

Он задумался. Во внутренней башне не было камер, нигде, кроме пропускных пунктов и лифтов. Это казалось излишним: вследствие драконовских мер безопасности эта часть здания настолько была усеяна датчиками движения, что положение любого носящего браслет с идентификатором определялось с точностью до двадцати футов. Кроме того, ограниченное число входов и контрольные посты гарантировали, что за Стену может попасть только уполномоченный персонал. Вся инфраструктура была спроектирована так, чтобы защищать секреты фирмы от промышленного шпионажа; никто не разрабатывал планов на случай погони за сбежавшим убийцей.

Несмотря на это, меры безопасности должны сыграть свою роль. Идентификатор в браслете можно отключить только одним способом, а этого тщательно охраняемого секрета Лэш знать не мог…

Или мог?

Мочли снова включил передатчик.

— Гилмор, нужно, чтобы ты послал патрули в другое место. Отправь их на тридцать восьмой этаж и выше. Расставь наблюдателей на лестницах и в главных коридорах. Если там появится кто-то не из охраны, немедленно сообщайте мне.

— Хорошо, сэр.

Директор убрал рацию в карман, вышел из кабинета и задумчиво зашагал по коридору. В радиологической лаборатории царила тишина, словно в храме. Он посмотрел на аппаратуру, на блестящие приборы из нержавеющей стали. Зачем Тара приходила сюда?

Кристофер Лэш, убийца-психопат, ворвался в ее кабинет за несколько минут до этого. Неужели ей внезапно захотелось провести какие-то дополнительные исследования? Это тоже не имело смысла.

Помогала ли она Лэшу? Вряд ли. Она видела доказательства, знала, какую опасность он представляет, не только для суперпар, но и для самого «Эдема». Она сообщила Мочли о встрече в кафе, выдала им Лэша.

Мог ли он угрожать ей чем-то? Это тоже казалось маловероятным. Тара прекрасно умела защищаться. А Лэш не был вооружен — Мочли лично позаботился об этом.

Он пытался поставить себя на ее место, воспроизвести ее образ мыслей. Впрочем, подобное удается лишь в отношении тех, кого хорошо знаешь. А директор вовсе не был уверен, что понимает Тару. Он был застигнут врасплох, почти шокирован, когда два месяца назад она пришла к нему и попросила посодействовать ее включению в пилотную программу подбора пары для сотрудников. И не в меньшей степени он удивился, когда после того, как ей нашли партнера, она снова обратилась к Мочли с просьбой исключить ее из программы. Он помнил, что это было в понедельник — в тот день, когда Кристофер Лэш впервые вошел за Стену.

Лэш. Это все его работа. Он психопат, бешеный пес. Он создал фирме немало проблем. Нужно обязательно остановить его, прежде чем он причинит еще больший вред, возможно необратимый.