Путь Хранителя. Том 4 - Роман Саваровский

холодной земли один за одним выстрелили острые ледяные колья.

— НЕ УЙДЕШЬ! — по-звериному прорычал меховой боярский комок, обнажив мерцающие ледяные клыки.

Салтыков обладал еще меньшей скоростью чем Головин, и чтобы атака его лысой зубастой пасти попала в цель, боярский ублюдок решил проткнуть мне ноги и обездвижить. Находясь вплотную к стене, мне бы действительно некуда было бы деваться.

Только вот.

— Боевой поток слабоват, — улыбнулся я, когда ледяные колья расплавились, не сумев пробить укрепленный огненными частицами покров.

Оттолкнувшись от стены, я безопасно проскользнул под летящим лысым медведем и коротким ударом руки подбил его траекторию, и навесив на его нижнюю часть тела точечную технику фазирования.

Находясь в полете, Салтыков развернулся и выставил свои лапищи, чтобы оттолкнуться от стены и контратаковать, но вместо этого по пояс пролетел сквозь стену и с растерянным выражением на лице рухнул на землю.

— Не уйдешь, — передразнил я неуклюжего медведя и сжал кулак, бесконтактно отменив технику фазирования.

Заранее уплотненная стена в тот же миг сжала в боярского ублюдка в бетонные тиски. Пробирающий до глубины души вопль боли вперемешку с хрустом костей эхом разлетелся по помещению. Звериные глаза Салтыкова остекленели, изо его массивной пасти хлестала кровь и внутренности, но он был еще жив.

— УБЬЮ! — заверещал оклемавшийся Головин и одним движением тонкого лезвия скрытого клинка вспорол себе руку.

Хлынувшая кровь с пульсирующей внутри концентрированной энергией взмыла в воздух. Головин скрестил пальцы и сделал круговое движение рукой, соединяя кровь с потоковой активной потоковой техникой.

Потускневшая от моего удара спиральная змея окрасилась алыми нотками и начала разбухать от переизбытка энергии. Теперь удар Головина будет куда мощнее и опаснее, но это совершенно не важно.

Ведь пока боярин старательно проделывал манипуляции с кровью я использовал родовой взор и нашел его слабое место. В отличие от Салтыкова, целые руки Головину были критически важны. Именно ими боярин и управлял своим потоком. Более того, активные выходные энергоканалы Головина располагались исключительно на предплечьях и кистях.

Как старомодно. И уязвимо.

Не дожидаясь, пока боярин атакует, я активировал отложенную технику и прервал циркуляцию энергии в области сердца, куда недавно нанес удар. Мой боевой поток словно паразит ударил по всем ближайшим энергоканалам Головина, вызвав дезориентацию и слепоту.

Не медля, я сорвался в атаку.

— Не недооценивай меня, щенок, — во все горло проорал Головин и уклонился от моего удара.

Даже вслепую боярская свинья отказывается сдаваться и способна увернуться. Даже несмотря на то, что его скорость ниже, Головин просто начинает двигаться раньше оппонента. Знаменитое чутье предсказателя, благодаря которому старик прошел десятки войн невредимым.

Только вот на этот раз моей целью была вовсе не прямая атака в сердце. Скользнув за спину, я ткнул пальцами в две точки в области трицепса.

Не понимающий, что происходит Головин отмахнулся от меня словно от мухи и замер.

— Что ты сделал? — вернувшимся зрением глядя на свои трясущиеся руки процедил боярин.

Держащийся до этого плотной спиралью яркий желто-алый поток пошел буграми и волнами.

— И ты еще называешь себя Магистром? — хмыкнул я, — потерял два выходных канала и уже утратил контроль над собственной техникой. Жалкое зрелище.

— ЗАТКНИСЬ! — взревел Головин и бросился на меня.

На этот раз выверенные движения опытного боевого мага были неуклюжими и предсказуемыми. Мне не составило труда сблизиться вплотную и атаковать.

Пропустив прямой удар ноги в бок, Головин влетел в стену рядом со своим полудохлым собратом и поднял на меня пульсирующий желтыми искрами взгляд. Плескающийся в его глазах ужас грел мне душу, а желание пробить череп этого боярского отродья было невероятно велико, однако я должен был сдержаться.

— Тебе еще рано умирать, — оскалился я, одернул размякшее слабое тело от стены и схватил Головина за запястья. Упершись ногой в спину визжащего от боли и страха боярина, я сломал ему обе руки, лишив возможности использовать даже жалкие остатки своей внутренней энергии.

— И это все? — раздался разочарованный мрачный голос за спиной, — ты их даже не убьешь?

Отряхнув мерзкую боярскую кровь с рук, я повернулся на неподвижно стоящего длинноволосого человека в темно-черной рясе. Его впалые безжизненные глаза были направлены на меня. Бледное как у мертвеца лицо, не источало ни единой эмоции.

Только в середине схватки с Головиным и Салтыковым я краем глаза подметил, что Морозов не торопился нападать. И этому было одно единственное объяснение. Он хотел, чтобы я их убил.

— Конечно убью, — разминая шею проговорил я, не спуская взгляда с черных и густых как смола потоков Морозова, — только сначала разберусь с тобой.

— А ты любопытный экземпляр, — склонив голову на бок прошептал загробным голосом Морозов, — и наивный. Думаешь мне действительно нужен хаос этих ничтожеств чтобы справиться с тобой? И после этого ты смеешь нас называть высокомерными? Я покажу, где твое место, мелкий выскочка.

Произнеся эти слова, Морозов исчез. Я ни на мгновение не отводил взгляд, однако…

— Какого… — только и успел удивленно выдавить я, ощутив холодную как сама смерть ладонь на своем плече.

Разбираться как черный ублюдок оказался у меня за спиной так быстро времени не было. Ощущение близости смерти накрыло меня с головой, и я стремительно перебросил внутренний поток в правую руку.

Но было уже слишком поздно. Хаотическая энергия в мгновение ока расщепила мое плечо до самой кости, и адская разъедающая боль пронзила мозг. Черная вязкая смола впиталась в оголенную кость и как чума начала медленно растекаться по телу.

Вскрикнув от неожиданно сильного приступа боли, я не без труда вырвался из захвата смерти и разорвал дистанцию, приготовившись уходить от повторной атаки Морозова, но длинноволосый боярин не шевелился и остался стоять на месте.

— Игра окончена, малец, — тихим самодовольным голосом отозвался Морозов и его морщинистое бледное лицо исказилось кривой улыбкой.

Глава 34

Зрение предательски поплыло, все тело пробила неконтролируемая дрожь. Мозг сковала адская разъедающая боль и первым делом я отрезал отвлекающие болевые сигналы ментальной техникой.