Однажды летом - Робардс Карен

– Тебя это удивляет? Напрасно. Я помню все, что связано с вами, учитель.

Их взгляды встретились, и какое-то время они смотрели друг на друга. Потом Рейчел, разволновавшись, вдруг развернулась и направилась к своей машине.

Он шел следом. Она это чувствовала. Так же как и удивленные взгляды учениц, которые до сих пор следили за каждым их движением. К счастью, учительская автостоянка была пустынна. Рейчел была невыносима одна лишь мысль о том, что придется представлять Джонни своим чопорным коллегам.

Рейчел глубоко вздохнула, пытаясь восстановить душевное равновесие, и включила зажигание, а Джонни тем временем забросил ее учебники на заднее сиденье. Потом снял куртку, под которой, как и следовало ожидать, оказалась белая майка, швырнул ее туда же, а сам устроился на пассажирском сиденье. Рейчел не прочь была бы подправить макияж, который к концу рабочего дня заметно потускнел. Впрочем, она понимала, что это в общем-то ни к чему. Ни помада, ни пудра не скроют ее возраста и не сделают красивее в глазах Джонни. Ее наряд – белый с темно-розовыми цветками трикотажный свитерок с короткими рукавами и ярко-голубая юбка в складку длиной до икр, – может, и не был последним писком моды, но весьма практичным для работы. Так же как и голубые туфли на низком каблуке и маленькие жемчужные сережки в ушах. Даже стрижку Рейчел выбрала, исходя из требования минимального ухода. В общем, выглядела она, как и подобает скромной, не первой молодости, провинциальной учительнице. Джонни рядом с ней смотрелся вызывающе дерзко – так же как его мощный мотоцикл на фоне ее консервативной «максимы».

Выруливая с автостоянки, оба помахали девочкам, проводившим их с разинутыми ртами.

– Тебе не стоило приезжать в школу, – сказала Рейчел. Она уже могла предвидеть, что с завтрашнего дня ее на каждом углу будут подкарауливать сплетни.

– Ну, если гора не идет к Магомету… – Джонни пожал плечами. И нарочито небрежным тоном, который, впрочем, не мог в полной мере затмить серьезности вопроса, добавил: – Стыдишься меня, Рейчел?

Она посмотрела на Джонни, и что-то в интонации подсказало ей, как важен для него ответ. Вглядевшись в его профиль, она вдруг поймала себя на том, что никогда не замечала, насколько совершенны его черты. Гордый лоб, высокие скулы, длинный прямой нос с узкой переносицей, четко выписанные линии челюсти и подбородка были почти классическими. А если еще добавить к этому красиво очерченный, чувственно изогнутый рот и умные дымчато-голубые глаза под прямыми черными бровями, можно было не кривя душой признать его красавцем. И не только в сравнении с остальной мужской братией Тейлорвилла.

– Стой! – взревел вдруг Джонни, переводя взгляд на дорогу и упершись в приборную доску. Его крик разом вывел Рейчел из задумчивости и заставил так резко ударить по тормозам, что лишь ремни безопасности удержали их на сиденьях.

– Что такое? – спросила Рейчел, переведя дух. Оглядевшись по сторонам, она обнаружила, что машина стоит напротив магазинчика «Севен-элевен», который находился неподалеку от школы. Пронесшиеся мимо школьный автобус и груженный углем грузовик своими тревожными гудками предельно доходчиво объяснили ей ситуацию.

– Это чудо, что мы уцелели, – сквозь зубы процедил Джонни. – Иди-ка на мое место. Я сам сяду за руль.

– Но это моя машина и…

– Пересаживайся. – Он уже вышел, хлопнув дверцей, и Рейчел, нервно закусив губу, вынуждена была отстегнуть ремень безопасности и довольно неуклюже перебраться на сиденье справа. Со всех сторон на них были устремлены взгляды проносившихся мимо автомобилистов, и устраивать скандал на дороге ей совсем не хотелось. Еще не хватало, чтобы какому-нибудь сердобольному горожанину взбрело в голову вызвать полицию.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – спросил Джонни, забравшись в машину и кивнув в сторону магазина.

– Нет, спасибо, – буркнула Рейчел, всем своим видом давая понять, что недовольна его самоуправством.

– А я хочу. – Джонни подрулил к автостоянке возле магазина, причем на такой скорости, что Рейчел невольно вцепилась в подлокотник.

– А еще меня критиковал… – возмутилась было она, но Джонни уже вылезал из машины. Рейчел, вне себя от ярости, наблюдала за тем, как он заходит в магазин.

Несколькими минутами позже она уже разглядела его в окне, расплачивающегося у прилавка и обменивающегося какими-то шутками с продавцом. Невольно залюбовавшись его атлетической фигурой, Рейчел почувствовала, что ее раздражение тает. Потом вдруг в движениях Джонни произошла какая-то перемена. Во всяком случае, его разговор с продавцом явно перешел в иную плоскость.

Он бросил на прилавок мелочь, схватил покупки и быстрым шагом направился к машине. Рейчел безропотно приняла от него пакеты, которые он швырнул ей в открытое окно, и предпочла помалкивать, пока Джонни выруливал на трассу. Скрежет тормозов заставил ее поморщиться.

– Что случилось? – спросила она, когда автомобиль наконец плавно заскользил по гладкому полотну шоссе.

– С чего ты взяла? – Его вопрос сопровождался свирепым взглядом, которым он смерил ее, крепко стиснув челюсти.

– Ну, назовем это женской интуицией.

Ее сухой тон спровоцировал еще один косой взгляд – правда, на этот раз не столь суровый.

– Этот говнюк, видите ли, побрезговал моими деньгами.

– О… – Рейчел вдруг сообразила, что за прилавком стоял не кто иной, как Джефф Скагз. Если бы она повнимательнее присмотрелась к продавцу, она бы сразу узнала его. Но, поскольку взгляд ее был прикован к Джонни, ей не удалось этого сделать. Она не собиралась говорить Джонни о том, что это был Джефф. Возможно, он и сам догадался. Джонни был гордым парнем, к тому же обиженным враждебно настроенными к нему земляками. Она начинала опасаться, что его терпение вскоре лопнет и в ближайшие дни может произойти взрыв. И надеялась лишь на то, что ей удастся хоть как-то повлиять на ситуацию.

– Я не убивал Мэрибет, – с отчаянием в голосе произнес Джонни, не сводя глаз с дороги. – Я такой же невиновный, как и этот козел из лавки. Но знаешь, что я тебе скажу? Виновен я или нет – всем на это наплевать. Тебе известно, что в тюрьме я получил диплом колледжа? И к тому же весьма преуспел в бизнесе. Помнишь, я когда-то курил? Так вот: я бросил, потому что сигареты – это своего рода твердая валюта среди заключенных. Я запасал свои сигареты и продавал их, потом на выручку покупал новые и опять продавал. Очень скоро меня прозвали Курильщиком, я стал процветать. Делал деньги, копил их, так что, выходя из тюрьмы, имел кое-какой капитал. Короче, выжил, несмотря на то что со мной пытались сделать. Но это не должно повториться, если только люди научатся видеть дальше собственного носа. В их понимании я кто? Харрис – значит, мерзавец, способный на убийство, а уж если я признался в том, что был последним, кто виделся с Мэрибет, выходит, я и убил ее. Только я не убивал, вот в чем все дело.