Панихида - Алан Фостер

— Нет, но в данный момент такая вероятность не исключена.

Она отвернулась и снова уставилась на находящееся перед ней изображение.

— Это не по моей части. Я сделаю, что прикажут генералы. У них, в свою очередь, есть соответствующие указания от Всемирного Совета. Я знаю лишь определенную на данный момент стратегию, которая может быть изменена в зависимости от того, как поведут себя пайтары,— ее лицо напряглось.— Так или иначе, но они должны понести наказание за все, что натворили на Привале.

— Вы спрашивали, что я думаю по поводу возможного поворота событий,— Леви выжидательно посмотрел на нее.

— У вас есть идеи? — заинтересовалась она.

— Думаю, да. Знаете, если взглянуть на известные вам Двенадцать Колен, Левиты были учеными, гуманитариями. Я не чувствую себя таковым на этом военном корабле, задействованном в операции по массовому уничтожению.

— Я заметила, что вас это не радует,— вежливо ответила она.— Итак, ваши предположения?

— Я изучал пайтаров с того момента, как они впервые прибыли на Землю на борту «Чагоса».

— Знаю,— нетерпеливо сказала она.— Ближе к делу, уважаемый. Если вы еще не заметили, операция вторжения уже идет полным ходом.

— Извините. Я мог бы изложить все, оперируя различными научными терминами, но не вижу нужды излагать свое мнение на таком сложном жаргоне. Говоря коротко, пайтары — домоседы.

— Да, они не колонизируют миры. Они с самого начала об этом заявили.— Фуад изо всех сил старалась разделить свое внимание между столом, за которым сидели генералы, трехмерной картой с индикаторами отображения информации и печальным мудрецом рядом с ее креслом.— Это было одной из причин, в силу которой многие с трудом поверили в их причастность к бойне на Привале.

— Они не просто домоседы. Их отношение к Двум Мирам совершенно фанатично. Исключая короткие полеты на Землю или Ульдом и невероятные авантюры вроде полета на Привал, они никогда не покидают границ своей системы. Они не только не колонисты по натуре, но и не исследователи. Они просто не любят покидать дом.

— И что с того? Вы же собирались высказать свое мнение, не так ли?

— Думаю, да. Я просто пытаюсь сказать, что все силы, ресурсы и технологические достижения, которые мы используем для расселения по всей Галактике, они направляют на совершенствование своих планет, на которых родились и выросли.

Фуад нахмурилась и медленно поправила нейроконтакт над левым ухом, позволявший напрямую связываться со всей армадой, экипажем и разведывательным центром «Веллингтона».

— Значит, вы считаете, что?…

Стоя в нерешительности, Леви все-таки перебил ее, чтобы не потерять мысль.

— Все, что мы вкладываем в средства нападения, они вкладывают в оборону.

Прошло совсем немного времени, и «Веллингтон» содрогнулся от близкого взрыва, едва не разрушившего его. Вся эскадра была атакована с сокрушительной силой.

На внутренних орбитах вокруг звезды, являвшейся солнцем системы, располагались три непригодные дня обитания планеты. Затем шли две близко расположенные, четвертая и пятая, которые, собственно, и являлись Двумя Мирами пайтарского Содружества. Между пятой планетой и шестой, первой из четырех газовых гигантов системы, находились два пояса астероидов. Один из них лежал в плоскости орбит остальных планет, в то время как другой располагался почти под прямым углом к первому. Среди этих куч межпланетного хлама было достаточно планетоидов приличных размеров.

Каждый из которых пайтары превратили в автономную военную базу.

В первые моменты наступившего безумия команды метались между кораблями со скоростью света. Люди и компьютеры мгновенно перешли на боевой режим, функционируя четко и эффективно. У каждого из них это проявлялось по-своему. Машины действовали быстро и безошибочно, однако люди в непредсказуемых ситуациях могли импровизировать. Живое и неживое провело бок о бок несколько сотен лет, совершенствуясь в искусстве боя.

И все же несмотря на всю ярость предпринятой землянами атаки и параноидальную самоуглубленность пайтар, противники людей не собирались оставлять позиции и бежать на родные планеты.

Межзвездное пространство непредставимо велико, и в нем легко может затеряться хоть тысяча кораблей, даже между двумя планетами. Но приборы, способные обнаружить ничтожные кометы и астероиды, вполне могли отследить и включенные двигатели плюс-пространственного перемещения. Корабль же, лишенный подобных двигателей, потратил бы месяцы только на то, чтобы добраться от одной планеты до другой.

Поэтому люди и пайтары погрузились в чернильное небытие плюс-пространства, в то время как их компьютеры, используя органы, сильно превосходящие по чувствительности глаза и уши, искали друг друга. Каждый земной корабль, пытавшийся войти в пространство, ограниченное двумя поясами астероидов, встречали не меньше двух пайтарских. Людей отделяли парсеки от их родины и баз, а защитники системы воевали, астрономически говоря, на пороге своего дома.

Пайтары действовали продуманно. Они избегали любых случайных столкновений, сосредоточившись исключительно на контратаках любых кораблей, пытающихся подобраться к Двум Мирам. Поначалу генералы опасались, что противник может перейти в массированное контрнаступление. Но дни складывались в недели, недели — в месяцы, а этого не происходило. Стало ясно, что тактика пайтаров направлена только на то, чтобы эффективно оборонять свои планеты. Не направлялось ни единого их корабля с самоубийственной миссией нападения на Землю или ее колонии. Все имеющиеся у пайтаров корабли находились в их системе и использовались только в целях обороны. Границ системы не пересекал ни один.

Земляне испробовали все способы ускорить дело. Концентрация сил на одном участке с целью прорыва не дала результатов: пайтары мгновенно перегруппировали свои силы, противопоставив атакующим адекватное количество кораблей. Было решено сменить стратегию и попробовать окружить один из Двух Миров. Быстро среагировав, пайтары равномерно распределили свои суда так, что они смогли успешно противостоять и этой попытке. Атаки в секторах, которые выглядели слабо защищенными, отбивались с невиданной силой.

Снаряды, запускаемые по пятой планете, быстро отслеживались и уничтожались. Нападение на Содружество не повлекло потерь среди населения планет. Попытки начать переговоры были отвергнуты резко и враждебно. Стало понятно, что еще в те времена, когда люди с симпатией относились к пайтарам, эти гуманоиды уже смотрели на своих собратьев с Земли совсем по-другому. Конечно, не выказывая открытого отвращения — для этого они были слишком вежливы. Но втайне презирая всю человеческую расу.

И теперь пайтары не собирались вступать в переговоры или обсуждать условия перемирия с презренными землянами до тех пор, пока последний корабль армады не покинет священные пределы системы Двух Миров.

Впрочем, это не имело никакого значения, поскольку они не собирались просить прощения за бойню на Привале или обсуждать вопросы выдачи виновных. Один за всех, все за одного — таким был девиз пайтаров. Они не признавали вины ни за кем в отдельности, тем самым возлагая ее на всех представителей своей расы. Раз за разом они ультимативно приказывали омерзительным созданиям, вторгшимся в их систему, немедленно удалиться, не оскверняя ее самим фактом своего присутствия.

Такое поведение помогло Леви и его коллегам понять многое, что раньше выглядело лишенным всякой логики: отказ в организации посольства на Двух Мирах, запрет на посещение здешних планет. Это не имело никакого отношения к врожденной застенчивости или скрытности, якобы свойственных данной расе. Пайтары не были стеснительными — они были высокомерными и властными. По их мнению, суетливые и неотесанные земляне просто не имели права осквернить своим присутствием чистоту Двух Миров.

С какой целью их разбойничья экспедиция на Привал собирала репродуктивные органы тысяч земных женщин, пока оставалось загадкой. Команде Леви и биологам приходилось только строить догадки на сей счет. Выдвигались многие гипотезы, и фантастические, и омерзительные. В числе фактов, служивших основой для размышлений, имелся и тот, что за все время контактов людей с пайтарами, начиная с первой встречи на Привале и заканчивая прилетом армады в систему Содружества, никто и никогда не видел среди инопланетян детей.

Могли ли какие-то факторы, психологические или биологические, вызвать прекращение рождаемости в этом мире? Не были ли зверства, учиненные инопланетянами на Привале, попыткой восстановить воспроизводство населения? Удалась ли их ужасная попытка? Если да, следовало узнать о методах, использовавшихся в процессе реализации этого плана. Многие жители Земли и колоний потеряли на Привале друзей и родственников. Леви и его коллеги не были уверены, что людям станет легче, если они в точности узнают, какая судьба постигла их близких.