Королевы умирают стоя, или Комната с видом на огни - Наталья Андреева

– Светлана Петровна…

– Она потом стала модной певицей. Приехала с группой пьяных людей к нам в офис, привезла журналистов с телекамерой, говорила ужасные вещи. Оленька потом рыдала у нас дома, Андрюше с трудом удалось все уладить. Анна еще потребовала большие деньги, чтобы не давать материал в эфир.

– Шантаж?

– Андрюша так сказал… Он ей, конечно, заплатил, хотя я не понимаю, зачем ей наши деньги, у нее уже был второй муж, очень богатый. Андрюша так перенервничал, что уехал на целый месяц отдыхать за границу на какието острова, я сейчас не помню. Он так измучился, так жалел деньги, а я не жалела, нет. И ничего страшного, что заплатили, только он уехал за границу один. Он не хотел со мной расставаться, но нервы… Нервы надо лечить…

– А вы?

– На кого было оставить фирму? У Ольги как раз подошел очередной отпуск, она тоже уехала, не помню только куда.

– Калининская замужем?

– Конечно. У нее чудная семья, замечательный муж, очень хороший мальчик. Андрюша всегда делает ребенку подарки и Ольге оплатил декретный отпуск. Она не работала около года в связи с рождением ребенка.

– Когда это было?

– Ну, лет пять назад.

– Вскоре после той истории со скандалом и отъездом вашего мужа на курорт?

– Кажется. И место осталось за ней. Знаете, чудесная девушка, Андрюше так не хотелось ее терять, она замечательный специалист! Муж собирался и ее тоже перевезти в Израиль, как только откроет там свое дело, ведь без Ольги никак не обойтись.

– А вы? Возьмете ее с собой? Теперь, когда мужа нет в живых? А, Светлана Петровна?

– Конечно. Знаете, очень мало приятных людей встречаешь в жизни, только и ждешь от всех гадостей. А тут такой милый, обаятельный и открытый человек. Я не могу оставить Олю без работы, ведь сейчас трудно найти чтонибудь приличное, за хорошие деньги. Особенно женщине.

– Значит, Австрийской это легко, а Калининской трудно?

– Ну что вы сравниваете?! Анна совсем другой человек: злой, мстительный, жестокий. Подумать только, она потребовала, чтобы Андрюша уволил Оленьку взамен за пустяковую услугу! Как можно?

– И ваш муж отказался от услуг Австрийской?

– Конечно, это я его уговорила. Зачем потакать таким людям? Я не знала, что Анна может дойти до того, чтобы Андрюшу…

– Убить?

– Да. Это она его убила, она страшная женщина, к тому же сумасшедшая. Вы должны ее расстрелять.

– Так уж сразу и расстрелять, – усмехнулся Ехин. Наивность Юсуповой его шокировала.

– Такие люди не должны жить.

– Вы можете доказать свое обвинение?

– Как?

– Австрийская угрожала вашему мужу? Вы это слышали?

– Нет, но было видно…

– А это не ваши фантазии?

– Ну, знаете… Я умею разбираться в людях! – Ехин закусил губу, чтобы не расхохотаться.

– Хорошо, хорошо, Светлана Петровна. Только ваши показания, к сожалению, не могут быть основанием для того, чтобы задержать госпожу Австрийскую. Вот если бы она вам угрожала…

– Она убийца!

– Светлана Петровна, в убийстве вашего мужа обвиняется совсем другой человек, к сожалению, он погиб. И вы не ошиблись: на преступление его вдохновила ваша бывшая одноклассница. Но она его не нанимала, не подстрекала, оружия в руки не вкладывала, просто очень неудачно пошутила. Кстати, свидетелей этому нет. А у нее хороший адвокат, который запросто докажет, что это была личная инициатива того человека.

– Кто же убил?

– Некий Денис Снегин.

– Тот мальчик, которого она представила нам как своего жениха? Да не смешите!

– Что так?

– Какой он убийца? Чепуха.

– Светлана Петровна, успокойтесь. Вы ведь скоро уезжаете?

– Никуда я не уеду.

– Почему?

– Потому что вы не хотите ее арестовать. Она меня убьет.

– Хотите написать заявление?

– Не буду я ничего писать! Вы мне не верите! Вы, как и все прочие, попали под ее чары! О, она умеет обращаться с мужчинами! Оля была права! Я правильно сделала, что тогда ее уволила! Я хочу уйти отсюда!

– Светлана Петровна…

– Хочу уйти.

– Хорошо. Идите.

В дверях Юсупова обернулась, грустно посмотрела на майора и сказала:

– Что ж, не хотите – не верьте… Только я должна быть уверена, что, если я умру, ее расстреляют. Я хочу, чтобы вы это записали.

– Хорошо, хорошо. Я запишу.

– Запишите. В моей смерти виновата Анна.

Когда она наконец ушла, Ехин повернулся в Амелину:

– Ну что, тронулась дамочка?

– Как же, такая святая любовь к ныне покойному супругу!

А лейтенант Сидихин нехотя буркнул:

– А вообще темное дело. Я тут раскопал коечто. Про Курносенкову. То есть про «тетеньку». Хотел дождаться, пока эта психопатка уйдет, и проинформировать. Сноха Курносенковой не выходила замуж. Она просто сошлась с мужиком. С кем бы вы думали? С господином Панковым! Это он заставил свою любовницу пустить по миру свекровь, продать квартиру и деревенский дом, обосноваться в столице и содержать его. Женщина в то время работала в банке. Мерзавец был отменный, между прочим. Когда после кризиса ее банк лопнул и она потеряла работу, Панков от нее ушел.

– Погоди, Гена, ты это серьезно?

– Вполне. А у Шацкого на вечер убийства Панкова железное алиби. Я нашел Глена. Кроме него еще один парень из той же тусовки, он подтверждает, что Шацкий был с ними. Если только они не сговорились.

– Оставим пока Шацкого. Но «тетенька»! Как тесен мир! Нет, всетаки интересный город – Москва! Прямотаки сюжет для романа, а? – Ехин рассмеялся.

– Эта Курносенкова, между прочим, когдато с мужиками на охоту ходила, – напомнил Амелин. – Значит, стрелять умеет.

– А при чем тогда Юсупов? – напомнил Ехин.

– А черт его знает! Надо пофантазировать.

– Кто у нас в отделе главный фантазер? Гена? Как?

– Что ж… Хотя я не вижу, какая может быть связь между «тетенькой» и Юсуповым.

– Так на первый взгляд между ней и Панковым тоже не было никакой связи, а теперь оказывается, что они давние враги. Поистине, мир тесен, – повторил Ехин.

– Максимыч, чем черт не шутит? – сказал Амелин. – Вдруг Австрийская ни при чем в этих двух убийствах?

– Я все думаю, как быть с Юсуповой, – задумчиво сказал Ехин. – Охрану к ней мы приставить не можем. Да ну, это полная чепуха! При чем здесь Юсупова? Я не могу поверить, что Австрийская – кровожадная женщина, к тому же на редкость мстительная. И я ее предупредил. Не полезет же она добровольно в петлю? Больше всего мне хотелось бы поверить в то, что все уже закончилось.

* * *

Анна вернулась с работы пораньше и теперь пила на кухне кофе, слушая, как мама с тетенькой обсуждают рецепт засолки капусты.

– Нет, Галя, ты как хочешь, а я слышала, что непременно надо туда хрена. Прошлый год мы квасили с антоновскими яблоками, и получилось хорошо. А если бы туда еще и хренку…

– Сделаем и с яблоками, и с хреном.

– Только не рановато ли квасить? Еще не сезон.

– Не сезон, – согласно кивнула тетенька. – Капуста в полях стоит, пока ее морозцем не хватит, урожай собирать рано. И квасить ее не годится. К тому же я завтра хотела в город съездить, дела у меня.

– Чтото зачастила ты последнее время в город, Галя, – покачала головой мать Анны.

– Да все по больницам, все по больницам.

– У вас серьезное чтото нашли, Галина Степановна? – вмешалась Анна. – Быть может, подыскать хорошего врача?

– Нет, Анечка, ничего серьезного. Годы свое берут, только и всего.

– Бабушка, где мои новые черные джинсы? – заглянул в кухню Сашка.

– Иду, Сашенька, иду. Я их убрала вчера в дальний шкаф, ты не найдешь…

Когда мать ушла, Анна пристально посмотрела на тетеньку:

– А, если серьезно, Галина Степановна? Раньше вы крайне неохотно ездили в Москву, все травками какимито лечились. Я вас последнее время не узнаю. Не думайте, что я вас в чемто подозреваю, просто мне не по себе. Куда вы завтра едете?

– Делото прошлое. Не хотела я никому говорить, да жизнь так повернулась, что уж и не знаю… Десять лет назад сгинул мой сыночек Коленька, а жена его бывшая, на которую он все переписал, взяла да и продала всю мою собственность. Спасибо, Владимир Михайлович, царство ему небесное, приют дал. А когда делото вертелось, видела я случайно того мужика, ради которого моя сноха на такую глупость решилась. Парень видный, красивый. А мы, бабы, дуры, за одно только ласковое слово готовы на край света идти. Так и я Коленьке покойному все передарила, а оно вон как вышло… Внучку уж больно было жалко, мать запретила и близко ко мне подходить, а я, чай, бабка. Так оно и шло, а недавно приезжает твой Панков, я как глянула, так и обмерла – он. И жалко мне тебя стало, Аня, и сноху мою непутевую жалко, никого ведь больше у меня нет, разве вы виноваты, что мужик так к себе присушил? Сама молодая была, знаю, как оно бывает. Ну, думаю, раз он к прежнейто жене вернулся, значит, с моей снохой у него все закончилось. Ну и поехала в родное село, а там услышала, что сноха моя работу в банке потеряла, коекак устроилась продавщицей на лоток, замуж больше не вышла, а от всего имущества осталась у нее только квартирка в Москве.