Тревожная командировка 2 (СИ) - Устюгов Сергей

Пока всё получалось. Дальше предстояло самое сложное. Я этого не делал ни разу, но верил деду. Поэтому своим уверенным видом вселял надежду Томе, и она, по-моему, была спокойной.

Мы смешались с толпой. Я оттеснил Тому подальше от остановки, сам же начал искать парней. Я увидел, как они ищут нас, вертя головами во все стороны. Наконец они заметили меня. И что-то сказали друг другу. Они успокоились, пока все идет хорошо.

Я дождался, когда подойдет автобус Икарус, и толпа кинется в него. Началось. Парни закрутили головами. Я присел и стал пробираться к ним. И вот я совсем рядом. Они уже были у дверей автобуса и следили за всеми пассажирами. Глаза у них испуганно бегали по лицам людей. Они не могли понять, то ли мы уже сели в автобус, то ли нет.

Отлично. Дед говорил, что сомнение используй в свою сторону. Сейчас я понимал его. Я выбрал момент, когда они смотрели в одну сторону и сделал то, чему меня учил дед. Я снял маску с лица Томы и с себя и накинул эти маски на одну пару, мужчину и женщину, немного похожих на нас. Пара как раз залезала в автобус. Лица у наших преследователей просветлели, они нашли нас, вернее наши маски, и парни рванули в автобус.

Оранжевый Икарус выпустил черный дым и тронулся. Он был перегружен. Набилось в него людей, по-моему, больше, чем нужно. И где-то там в середине были наши парни. Они ехали за нашими масками.

Дедов метод сработал. Он называл его “Козья морда”. Он говорил, что это очень древний метод и применялся в том числе в бою. Спасибо деду.

Глава 29

До Новосибирска доехали без приключений. Скорее всего они нас потеряли, а им возможно стало не до нас. Преследовали нас скорее всего спецслужбы, а у них всегда работы хватает.

В это время закончилась война на Фолклендских островах. Разрабатывалась новая Продовольственная программа СССР. За всем нужно было следить и всё контролировать. Да и скорее всего внутренние проблемы тоже были.

В Новосибирске мы поспешили в аэропорт. Я решил все-таки лететь самолетом до Иркутска. Эта часть нашего путешествия прошла спокойно, даже было как-то непривычно. Хотя мы оба ждали какого-нибудь подвоха со стороны жизни. Но все обошлось. Может быть жизнь налаживалась?

В Иркутске мы побыли всего два дня. Отдохнули и стали собираться к деду. Не буду описывать наше путешествие по Енисею. Добирались долго. Видели много людей самого разного возраста. Со многими общались.

Нас высадили у той же деревни, где я был в первый раз. Я договорился, что заберут нас через две недели. На берегу встретился старший деревни. Он поздоровался и спросил, — надеюсь не на совсем сюда?

Я кивнул и сказал, — нет, конечно. Как там дед поживает?

Старший что-то хмыкнул, и отвернулся. Ну и ладно. Он и раньше неразговорчивый был.

Тома оглядывалась по сторонам. Места, конечно, были живописные. Река здесь делала поворот. Деревня стояла на пригорке и по обеим берегам был лес. Суровая сибирская тайга. Я даже соскучился по ней.

Мы забросили на себя рюкзаки и двинулись по тропинке к лесу. Тома как заправская туристка шагала за мной. Я всегда удивлялся таким женщинам, как Тома. Мне казалось, что вот-вот и они начнут стонать. Но они не стонали. Они были настоящие боевые подруги. И на них можно было всегда надеяться.

Только вошли в лес, откуда-то появился поползень. Он сначала облетел нас, потом стал виться вокруг меня. Узнал, узнал. Настроение поднялось, как будто вернулся домой. Я оглядывал лес и не замечал в нем перемен. Вот так всегда. Лес был сам по себе и будет таким еще веками.

По дороге сделали один привал, Тома с непривычки устала. В лесу было тихо. Мне даже показалось, что он приглядывается к нам. Меня-то он узнал, а вот к Томе присматривался. Что за новый человек? Да еще женского пола?

Уже скоро будет избушка деда. Тома шла сзади, а на плече у меня сидел поползень. Иногда он что-то чирикал мне в ухо. Я все равно его не понимал. Но кивал, делая вид что разговариваю с ним. Тома даже спросила, — а о чем вы так мило беседуете?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я улыбнулся, мне показалось, что и поползень тоже сделал улыбку. Хотя как улыбаются птицы я не знаю.

Вспомнился прошлый свой приход сюда и мне пришлось насторожиться. А вдруг опять нас встретит Михайло Потапыч? Ладно я, меня он немного знает, а вот Тома?

Но медведя не было. Избушка стояла также, как и раньше, только, кажется, немного покосилась за время, пока меня не было.

Я подошел к двери и постучал. Ни звука в ответ. Поползень начал кружиться возле меня. При этом он отлетал в сторону леса, будто показывая, что дед ушел в лес.

Дверь открылась туго. Разбухла от дождей наверно. Я вошел в избушку и огляделся. Пахло травами и еще чем-то странным. Какой-то стариной. Не так как пахнут старые люди, а древностью. Будто избушке лет пятьсот, а то и больше.

А в общем-то ничего и не изменилось. Так же под потолком висели пучки трав, так же стояла печь и топчан приглашал к отдыху.

Я высунулся из дверей и позвал Тому. Она вошла и начала принюхиваться.

— Странно, — сказала она, — я чувствовала этот запах раньше. Только не помню где.

Я сказал Томе, что она может лечь отдохнуть, пока я приготовлю чай. Она с удовольствием сбросила штормовку и легла.

Костер быстро разгорелся и чайник начал шипеть. Поползень куда-то исчез по своим делам. Я же обошел избушку. Начал отмечать, где нужно поправить ее. Подоткнуть мхом щели. Подкидать земли на завалинку. Потом взял метлу и стал подметать территорию у избушки.

Задумался и не заметил, как подошел дед. Он тронул меня за плечо, и я даже отпрыгнул. Как он так незаметно подошел. Рядом с ним вился поползень. Так вот кто деду сообщил о нас.

Я не понял, обрадовался мне дед или нет. Он так же смотрел отсутствующим взглядом на меня и непонятно было доволен он или нет. Он практически не изменился. Такая же борода, всклокоченные волосы и колючий взгляд.

— Привет, дед! — сказал я.

Дед кивнул и что-то пробурчал, затем сел на бревно и молча стал ждать. Сначала я не понял, потом сообразил — он ждет Тому. Но откуда он …? Ну да! Он же шаман! Он многое знает.

Я вошел в избушку и позвал Тому. Она поднялась и заспанная, устала с дороги вышла к деду. Тот смотрел на нее и молчал.

— Откуда вас таких набрали? — неожиданно улыбнулся дед. Я во все глаза уставился на него. Как? Этого не может быть! Дед? И улыбается.

Но он уже не казался мрачным старикашкой, ни грозным шаманом. Он был милым дедушкой с всклокоченной бородой.

— Дедушка, давайте я вам подровняю бороду, — неожиданно сказала Тома.

Дедушка посмотрел на Тому и сказал, — хорошо бы голубушка, да вот некогда. Давай уже в другой раз. А пока садись да попей чайку со мной.

Мы сидели у костра, и я рассказывал, что случилось со мной за это время. Никто меня не заставлял это делать. Как-то само собой получилось. Тома время от времени задавала вопросы, и они действительно кое-что проясняли в том, что произошло.

Дед слушал мою историю и время от времени хмыкал. Мне казалось совсем невпопад. Однако, когда я позже стал анализировать его хмыкание, я понял, что он прекрасно отслеживал мой рассказ.

Что удивительно, может быть присутствие деда, может лес способствовал моему повествованию, но оно получалось цельным и последовательным. Само собой делались выводы, умозаключения. Иногда я даже делал открытия и понимал, то, что было раньше скрыто от меня.

Я как будто смотрел на этот период жизни, о котором рассказывал, со стороны. И как говорил один поэт — большое видится на расстоянии. Тома иногда с удивлением поглядывала на меня и смотрела также на деда. Понятно, что дед делал какие-то свои выводы. Я ведь был единственной связью его с Большим миром. Хотя иногда я думал, а нужна ли ему такая связь, да и вообще весь Большой мир.

Наверно из-за того, что мы не думали здесь долго жить, собирались на Синюю гору быстро. Шаман не ворчал, он просто не разговаривал, вернее не разговаривал только со мной, а вот с Томой он мило общался. О чем они говорили, когда меня не было рядом я не знал, а если расспрашивал потом Тому, она отмахивалась и говорила, что ничего особенного не говорили, так узнавал кое-что об ее мире.