Карра для Лаки (СИ) - Савченя Ольга "Мечтательная Ксенольетта"

— Бэй, — прошептал он, не смея высовываться и делая ставки: вернется или нет.

Скрип половиц прекратился.

Норв удержался от глупого вопроса — есть ли тут кто-то. После смерти жены он часто слышал ее голос, но этот не принадлежал ей. Слишком тихий — словно ветром принесло. Бэй мысленно обвинил себя в трусости, продолжая оглядываться и чувствуя вполне объяснимый страх. Еще немного постоял на месте, решил, что ему показалось и отправился к кабинету Сарина. Он бывал в этом доме однажды, но хорошо запомнил, куда его вел для беседы адвокат.

Парни услышали тяжелые шаги в коридоре, осмотрелись, выискивая в комнате места для укрытий, но не спешили их занимать. Они синхронно отправились к приоткрытой двери и застыли, вглядываясь в полумрак через приличную щель. Лаки не проявил ни единой эмоции, а Ювен нахмурился, когда ночной лазутчик прошел под лучом лунного света. Появление Бэя Норва оказалось непредсказуемым, но логично объяснимым.

Лаки прикусил язык, выбирая из двух зол: убить или усыпить. Если Бэй Норв умрет в доме Сарина Ховада, и на происшествие вовремя дать анонимную наводку, то проблемы у Тролдов будут существенные. Обыск адвоката, в таком случае, неизбежен. Он выдохнул и потянулся к кинжалу, сжал рукоять и зажмурился, вспоминая Карру. Понимание, что страдания Агнети Норв, потреплют нервы Скойлок, склоняли Лаки отпустить кинжал и промочить платок усыпляющим зельем. На мгновение он допустил мысль, что когда-нибудь Карра узнает, кто причастен к убийству Бэя. «Отвратительно» — прозвучал голосок в его голове, и он отпустил рукоять и полез к флакону. Промачивая белоснежную ткань, он вспоминал улыбку Скойлок и все больше убеждался, что сыщик должен жить долго.

Глаза Ювена округлились. Даже не потому, что Лаки проявил милосердие, а из-за преследователя Норва. Он потянул рукав друга, привлекая внимание. Теперь и Лаки нахмурился, разглядывая неожиданного четвертого участника. Он пытался узнать мужчину или высокого парня с гарротой в руках, но даже лунного освещения оказалось недостаточно. Смутное узнавание никак не давало четкого представления, что это за человек. Тролды ждали визита Ленверского убийцы, но случайно дождались Норва? В другой день Лаки воспользовался бы ситуаций и обернул все себе в пользу, но... не сегодня. Возможно, когда-нибудь потом.

Он глянул на Ювена, снял сумку и опустил ее на пол. Туда же бесшумно примостилась куртка. Лаки осторожно протиснулся в приоткрытый проем. Каким бы опытом не обладал впереди идущий убийца, но Акферд перемещался тише, спокойней и уверенней. Он был более опытным охотником. В левой руке он зажал кинжал, примеряясь взглядом явно к молодому телу, а в правой удерживал платок. Остановился у порога, наверняка, искомого кабинета, удерживая себя от спешки. Она только навредит. Чуть прошел вперед, наблюдая за происходящим.

Норв стоял у книжного шкафа с многочисленными папками и старался вчитываться в фамилии и даты. Неизвестный бесшумно подкрался со спины, растягивая гарроту. Он поднял руки над головой сыщика и насмешливо произнес:

— Ужасных снов тебе, Бэй.

Рывком накинул оружие, стягивая рукоятки и затягивая петлю на горле. Норв пытался бороться, извернуться и дотянуться до убийцы, но быстро терял силы. Чем больше он дергался, тем сильнее шнур впивался в его шею.

Лаки молниеносно скользнул в сторону, стараясь держаться вне обзора обоих мужчин. Он ждал. Младший Акферд всегда был терпелив, расчетлив и сдержан. Когда Норв опустился на колено, вынуждая неизвестного склониться, Лаки шагнул к ним ближе. Он, продолжая удерживать платок в руке, ею же вцепился в короткие волосы на макушке убийцы и потянул на себя. Он не видел и не знал, насколько сильно напугал Тами. Левой рукой управляться с кинжалом было сложнее. Рана получилась неглубокой, неточной и даже рванной, но все равно смертельной. Акферд откинул кинжал, отступил на два шага, позволяя умирающему упасть, а затем обходя место, где быстро растекалась кровь, приблизился к Норву. Пока сыщик не успел прийти в себя и жадно глотал воздух, Лаки прижал платок к его лицу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я немного растерялся в наших планах, — заявил в полный голос Ювен, поддавшись легкому шоку.

Лаки сглотнул, укладывая уснувшего на пол. Вскоре он принял куртку и сумку из рук друга, обдумывая дальнейшие действия. Акферд понимал, что лично улучшенное им зелье вскоре выветрится, не оставляя ни следа, а Норв проспит в лучшем случае до обеда, в худшем до следующей ночи. Его никто и ничем не разбудит. Какая вероятность, что Сарин Ховад, обнаружив труп своего человека и спящего Бэя рядом, отпустит выжившего? Ни единой доли процента.

— Ты ведь помнишь, где он живет? — спросил Лаки.

— Кто? Норв?! Ты спятил! — прошипел Ювен, забываясь.

— Мы дотащим его к дому. Постучим в дверь и уйдем незамеченными, когда убедимся, что Агнети обнаружила отца.

Приказ младшего господина Тантит не имел права оспаривать. Очень скоро они облазили весь дом, понимая сколько шума создадут, пока будут тащить Бэя, поэтому убеждались, что дом наверняка пуст. Праздник, устроенный охраной, пришелся весьма кстати. Они тащили сыщика на своих плечах, постоянно оглядываясь и спеша покинуть особняк. Минут пятнадцать им пришлось потратить, чтобы осилить забор. Парни радовались, что он не настолько высокий, как у многих богачей. По городу они предпочли сделать крюк, петляя по безлюдным улочкам.

Ювен матерился в мыслях, абсолютно не понимая мотивов Акферда и не узнавая его. Бэя Норва можно было бросить на улице. Стало плохо человеку, замерз за ночь и всех делов. Даже Ленверского убийцу не обвинишь.

Лаки думал совершенно о другом. Он тоже не понимал себя, потому что чувствовал легкую радость, какую ощущаешь от победы. Да, он только что убил, но в тот же момент сохранил жизнь достойному человеку. Упущенные выгоды совсем не раздражали. Акферд представлял, как облегченно будет вздыхать черноглазая Агнети, обнаружив бессознательного, но живого отца на пороге. Сейчас даже Карра не представлялась так ярко, как счастливая семья Норв. Но, если бы Скойлок знала и смотрела благодарно... Об этом думать Лаки было неприятно. «Отвратительно» — слишком въелось в его память. Карра и Ринет настолько различны.

Глава 22. Смертоносные силки

Агнети не появлялась в институте уже неделю. Ее отец умудрился сильно заболеть, а оценки позволяли взять длительный отгул, чем она в первый же день воспользовалась. Поэтому на практике мне приходилось справляться в одиночку. Занятия с Лаки не прошли для меня безрезультатно, но после того, как я лишилась его общества, не спешила осваивать учебный материл самостоятельно. А если быть совсем честной, то я вовсе ни к чему не стремилась.

Никогда еще и ни перед кем я не была так слаба. Вздрагивала, когда слышала его имя. Боялась до слабости в теле, когда шла на общие лекции. Его присутствие рядом изматывало меня. Я никогда не думала, что влюбленность может быть настолько губительной. Все краски мира давно стерлись в единую серость. Моя гордость давно сошла на нет, и я вновь готова была простить Лаки. Мне с трудом удавалось удерживать себя, чтобы не смотреть в его сторону. Я понимала, что, получив малейший повод, Акферд, как последняя сволочь, воспользуется им, а мне не удастся противостоять. Когда он отвечал на лекциях, я сглатывала ком и сдерживала слезы. Моя подушка все же познакомилась с противной жидкостью, а я хорошо изучила ее вкус и почти привыкла к нему.

По окончанию занятий профессор сделал мне замечание, что я справилась с заданием только на треть. Для Скойлок все это не имело значения. В гардеробе накинула пальто и отправилась в общежитие. На третьем этаже свернула с лестницы, решив заглянуть к Ялси. В одиночестве мне приходилось труднее справляться с ноющем сердцем. Мимо прошла компания четверокурсников, оглядывая меня заинтересованными взглядами. Я забыла, что такое влюбляться раз за разом, и сейчас многое отдала бы, чтобы вспомнить. На дверной ручке я обнаружила прицепленную за ниточку записку:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})