Выжечь огнем - Дэвид Вебер

Потому что он знал Джека, знал его непоколебимую честность. И если Джек мог стать "предателем" - если Джек мог взорвать Гамма-центр, участвовать в инциденте в Грин Пайнс, убить так много мужчин и женщин, с которыми он разделял свою преданность их делу - тогда что его брат узнал о Соответствии, чего не узнал Зак?

Но его вера пережила смерть Джека, раненая, но все еще сильная. После тридцати с лишним лет приверженности, этого жгучего чувства миссии, было бы удивительно, если бы этого не произошло. Но затем началась "Операция Гудини" и его принудительная эвакуация из Мезы. Он занимал достаточно высокое положение в иерархии Соответствия, чтобы знать о существовании "Гудини", точно так же, как он знал, что должно существовать что-то вроде Дария - или Гальтона. Но они были лишь отдаленным запасным вариантом, который он никогда не ожидал использовать, и он ни разу не задумывался о том, что могли бы сделать лидеры Соответствия, чтобы скрыть истинную цель "Гудини" от своих врагов. Возможность такой бойни, стольких смертей ему даже в голову не приходила. Не совсем. Возможно, они должны были это сделать, но так и не сделали. С другой стороны, он был офисным ботаником, тем, кого Джек в шутку называл "технической сосиской", и никогда не был полевым агентом. Если бы он этого не сделал, если бы у него было немного опыта Джека, возможно, он знал бы лучше, понял бы, каким кровожадным зверем должно быть что-то вроде "Гудини" ... и ужасы, которые он испытал после своего внезапного ухода из единственной жизни, которую он когда-либо знал, были бы менее шокирующими.

И, возможно, они бы этого не сделали, сказал он себе с безжалостной честностью. В конце концов, он всегда знал о многих из этих ужасов. Возможно, только умом, но он знал. И все же это знание было абстрактным, принятым как прискорбное - даже ужасное - но неизбежное. Подобно тому, как гражданское лицо, никогда не видевшее поля боя, могло бы невозмутимо созерцать "сопутствующий ущерб", который неизбежно должен сопровождать великие дела и борьбу.

Сопутствующий ущерб.

Этот защитный эвфемизм был разрушен для Зака на борту невольничьего корабля "Принц Санджата", части транспортной сети "Гудини", которая в конечном итоге привела его и Гейл на Дарий Гамма. И что разрушило это - и Захарию Макбрайда - это ответ на вопрос, который он задал своему гиду на борту корабля, когда его сопровождали через взаимосвязанный ряд грузовых отсеков. Они были меньше, чем у большинства грузовых судов, но все же были оснащены огромными люками, которые казались странно непропорциональными трюмам, которые они обслуживали.

Поэтому он спросил о них.

И член экипажа сказал ему.

- Эти? Ну, иногда мы используем эти отсеки просто как грузовые. Для мертвого груза, я имею в виду. Но когда у нас есть живой груз - Зак уже узнал, что это эвфемизм для обозначения рабов - это наши предохранительные клапаны на случай, если мы обнаружим, что за нами следит военный корабль манти или хевенитов.

Член экипажа остановился и покачал головой.

- Эти ублюдки - если они поймают вас с живым грузом, то, скорее всего, просто убьют вас на месте. - Он указал подбородком на трюм, в котором они стояли. - Это место, где мы сбрасываем груз. Мы затапливаем их жилые помещения газообразным веществом, которое приведет в движение все, что движется впереди него. Им некуда идти, кроме как сюда, а потом, - он снова указал подбородком на огромные люки, - появляется ласка. Вон они идут.

Затем он повернулся и указал на ряд труб, которыми интересовался Зак.

- Получается адский беспорядок. Блевотина повсюду, и всегда есть такие, которые пачкаются на выходе. Эти трубы зальют область моющей пеной высокого давления, которая все выдувает и оставляет отсеки яркими и блестящими. Быстро, как ни в чем не бывало.

Мужчина пожал плечами, затем снова продолжил свой путь к дальнему концу трюма.

- Однако это не всегда срабатывает. Действует против cолли. Они ничего не смогут сделать, пока не поймают нас с живым грузом на борту и не докажут, что мы перевозим. Нет груза, нет вреда, нет вины. Однако некоторые из этих манти - а хевениты еще хуже, некоторые из них - они просто вышвырнут нас из тех же отсеков. Все, что их волнует, - это то, что они называют "пунктом об оборудовании". Они видят это, - он снова махнул в сторону трюма, - и им все равно, поймали они нас с живым грузом или нет. Даже не утруждают себя тем, чтобы снять с нас костюмы, с тех, кто их носит. Какая разница, плаваете ли вы в вакууме полуголым или носите костюм с воздухом, который закончится через несколько часов? Наверное, лучше быть полуголым. По крайней мере, для груза это быстро.

К тому времени, как они добрались до выхода, Зак был на грани рвоты. У него был образ перепуганного ребенка - девочки, может быть, пяти лет, - которого выбросило из корабля, когда отсек разгерметизировался. К тому времени она бы уже опорожнила то немногое, что было у нее в животе, - скорее всего, и кишечник тоже. Вакуум просто покончил бы с этим делом.

Может быть, ее держал бы за руку взрослый, который умер вместе с ней. Это было единственное маленькое милосердие, которое Зак мог себе представить.

И это было все, что он мог сделать, чтобы проявить милосердие к члену команды впереди него. Он боролся с желанием - потребностью - размозжить мужчине шею кулаком. Снова, и снова, и снова... пока все, что осталось от его позвонков, не превратилось в осколки.

Но уже тогда он понимал, что это было бы чистым лицемерием. Потому что, в конце концов, он - и Гейл - тоже были частью этого.

***

Возможно, то, что он узнал о Гальтоне, не волновало бы его даже сейчас, если бы не тот момент на борту корабля работорговцев. Тот момент, когда Бог - или, во всяком случае, какая-то более великая сила - протянул руку и вымазал не его нос, а его душу в мерзости, с которой Соответствие пойдет на компромисс - создаст и использует - во имя своей высокой цели. Благородство цели, великолепие дела были слабым, холодным утешением перед этим моментом трансцендентной реальности.

И все же, по мере того, как проходили недели после того, как они прибыли в Леонард, он постепенно начинал понимать, что его... разочарование