Россия оккультная. Традиции язычества, эзотерики и мистики - Кристофер Макинтош

к развитию. «Человек ковчега» отвергает западную модель глобализации как единственно возможный путь, которому нет альтернативы. «Пока мы живем, думаем и выбираем, альтернатива есть всегда»[240].

В 2021 году Изборский клуб опубликовал сборник статей о проекте ковчега, в которых подробно описываются признаки упадка Запада и роль России в спасении мира. В одном отрывке мы читаем:

«Необычайное будущее России в грядущую эпоху предсказывали многие православные святые. Эти пророчества по-разному говорят о возрождении веры и духовного авторитета России, о появлении сильного лидера, который получит статус монарха. <…> Заметим, что среди этих пророчеств есть и прямое указание преподобного Нектария Оптинского на то, что дни до потопа во времена Ноя являются прообразом наших дней»[241].

Здесь мы снова видим российскую тенденцию рассматривать исторические события как элементы глобального сценария смены эпох.

Глава шестнадцать

«Надежда мира»?

Если верить предсказаниям о том, что России суждено играть в мире особую роль, то причину стоило бы искать прежде всего в русском характере. Интересное высказывание на эту тему принадлежит Юрию Смирнову, которого я упоминал в главе 11 в связи с движением «Анастасия». Смирнов – коренной русский, который провел несколько лет в Австралии и Новой Зеландии и потому может говорить и с внешней точки зрения, и с внутренней. В статье, опубликованной в журнале New Dawn, он выделяет разные черты русского характера, первичные и вторичные. В числе ключевых свойств Смирнов называет духовность, доброту, бескорыстие, дух общинности, традиционализм (например, почитание народной культуры и традиций), патриотизм и признание необходимости сильной суверенной власти. Ему видится, что Россия вовлечена в борьбу за защиту своего подлинного «я» от внешних сил, которые навязывают другой набор ценностей и образ жизни[242].

К этой оценке мы могли бы добавить мнение Ницше о том, что в России самая большая сила воли. Народ, не обладающий несгибаемой волей, вряд ли сумел бы пережить ужасы сталинской диктатуры, опустошение в результате Второй мировой войны и крах системы в 1990-е годы – и при этом сплотиться и вновь стать сильным конкурентом на мировой арене.

Эдгар Кейси говорил о «надежде мира», исходящей из России. Возможно, он имел в виду какое-то особенно обнадеживающее развитие событий – или качество самой надежды. Три элемента библейской триады – вера, надежда и любовь – стали распространенными в России женскими именами, и из этого видно, насколько высоко россияне их ценят. Почти вся русская литература подчеркивает умение не терять надежду даже в атмосфере отчаяния. Например, в романе Солженицына «Один день из жизни Ивана Денисовича», впервые опубликованном в 1962 году, моменты надежды питают дух героя даже в ужасающих условиях советских лагерей.

К вышеперечисленным качествам я бы добавил способность к очарованию – умение наполнять жизнь волшебством и тайной; может быть, это качество важнее всех остальных. Отсюда поиски пера Жар-птицы, вера в чудесные земли Беловодья и Гипербореи, потусторонние картины таких художников, как Александр Угланов и Андрей Клименко, фильмы Тарковского, произведения Михаила Булгакова и других романистов, и то уважение, с каким народная традиция относится к лешим и домовым.

А как насчет близости к Богу, о которой говорил Рильке? Безусловно, у русских широко распространено представление о своем народе как о необычайно духовном – хотя, как мы видели, они придерживаются самых разных мнений относительно того, что такое собственно духовность. Преобладающей религией по-прежнему является православное христианство, и многие верят, что у Церкви есть особая всемирная миссия. Сила православной религиозности была продемонстрирована в 2020 году, когда специальная комиссия работала над пересмотром Конституции России, и Кирилл, Патриарх Московский и всея Руси, выдвинул предложение упомянуть в Основном законе веру в Бога как часть фундамента российского государства. Последовала полемика, и единственным человеком, который поддержал Патриарха Кирилла, был спикер парламента Санкт-Петербурга Вячеслав Макаров. Он сказал: «Я целиком и полностью поддерживаю позицию Святейшего Патриарха Кирилла. Россия – православная страна, мировая держава. Это, как мы говорим, последняя надежда Божия на земле <…> В 70-х годах говорили, что будет не Советский Союз, а множество провидцев, мудрецов и так далее, и что через 60 лет Россия будет духовно править всем миром <…> Мы доживем до этого времени»[243].

В то же время есть много людей, которые считают, что православная церковь стала слишком зависимой от государства. Одна из моих российских собеседниц сказала, что надеется на приход великого духовного лидера, православного Лютера, который реформирует и обновит религию. Она также упомянула, что православие вынуждено конкурировать с другими религиями. Многие люди, особенно в отдаленных районах, принимают ислам. Другие обращаются к буддизму, а некоторые – к иудаизму и другим конфессиям.

Милленаристское мышление, которое так часто встречается в российской истории, выражено в драматичном сценарии Изборского клуба, упомянутом в предыдущей главе. Здесь России снова отводится роль спасителя мира – как «Ной последних дней», она проявится со своим ковчегом, чтобы уберечь священные основы жизни от затопления ментальным хаосом и коррупцией, которые распространяются современными глобальными СМИ и монокультурой.

Еще один вид милленаризма присутствует в движениях нью-эйдж, таких как Телема, агни-йога, поселения «Звенящих кедров», организации Ошо и современных гуру вроде Льва Клыкова. Беседуя с русскими из этой среды как на родине, так и в диаспорах, я много слышал о трансформации человеческого сознания. Например, русская эмигрантка Ирина Егорова, живущая с мужем-датчанином Джошуа Дхармой в горах Эквадора, рассматривает движение «Анастасия» как часть этого пробуждения. Она возлагает большие надежды на Россию и верит, что русская диаспора может стать искрой света во всем мире. Ирина говорила о необходимости новой парадигмы, которая предполагала бы объединение духовности, науки и древней ведической традиции. И Ирина, и Джошуа работают преподавателями в организации «Искусство жить», основанной в 1981 году индийским духовным лидером Шри Шри Рави Шанкаром и действующей во многих странах мира, включая Россию.

Для подобной синергии есть большие возможности. Значительные группы населения России практикуют древние традиции, такие как шаманизм и тибетский буддизм, которые чудом пережили коммунистические годы и сейчас вновь процветают. В главе 15 мы рассмотрели несколько примеров необычайно плодотворного сотрудничества между шаманами Сибири и такими учеными, как Николай Козырев, Ольга Харитиди и сотрудники Международного НИИ космопланетарной антропоэкологии в Новосибирске. Благодаря этому совершаются ценные открытия в медицине, психологии и других областях. Примечателен также пример доктора Эрнста Мулдашева, который проводил исследования среди тибетцев, сделал несколько открытий в районе горы Кайлаш, и создал систему, названную Матрицей Жизни.

Поэтому не исключено, что есть доля истины в предсказании Шпенглера о появлении в России новой (или возрождении древней) культуры, которую